Юрий Корчевский - Сотник
– Не понял я, что ты сказать хочешь? Мое дело – свой план предложить, как я битву грядущую видел. А уж как князь решит – его дело. Мог вполне изменить, на то он и князь.
– Не подумай, что завидую. Для воина сие – занятие пустое, просто понять хочу. Кроме нас с тобой за столом еще два сотника – почему им в голову такая мысль не пришла? Головы у нас с тобой одинаковые, кольчуги, мечи, лошади, чин один и тот же – откуда ты задумки берешь?
– Сложный вопрос, Онуфрий…
Два других сотника сидели молча и слушали внимательно. Онуфрий на такие вопросы больше прав имел, вроде как приятельствовали они с Алексеем. Так ведь и их подобный вопрос занимал. По возрасту Алексей среди них младший, так откуда столько хитрости и умения полководческого? Мечом в сече рубиться много ума не надо. Силу имей, храбрость да выучку долгую, когда рука сама удары отбивает или наносит. Но вот войском руководить, развитие событий наперед видеть не каждому дано, потому в тысяцкие или воеводы не все податься могут. У каждого свой предел, своя планка.
– Знаете, други, что скажу? Летами я моложе вас, и кое-чему у сотников, а то и у простых дружинников мне не грех и поучиться. Каждый раз после боя я вспоминаю его ход – что у противника нового видел, правильно ли сам поступил? Вот ты, Онуфрий, вместе с Евпатием Коловратом – вечная ему память и слава – против моголов бился.
– Было! – кивнул Онуфрий.
– А что ты для себя необычного узрел в действиях басурман?
Онуфрий такого вопроса не ожидал.
– Как-то ты, Алексей, прямо в лоб…
– А ты говори, тут все свои. Глядишь – и сотоварищам твоим пригодится.
– Ну, стрелы перед боем они мечут, – начал припоминать Онуфрий, – густо мечут, урон нашему войску еще до битвы нанесли.
– Верно! А еще?
– Черт его знает… – Онуфрий на всякий случай перекрестил лоб – упоминать черта всуе было не к добру. Помяни – он и появится.
– Насчет стрел все правильно, то легкая конница действует. Выпустит по колчану стрел – и наутек, у моголов это прием такой. А противник – за ними. А как же, отступают. Ты кинулся догонять – и в капкан влез, сам того не подозревая. У моголов фланги всегда сильнее центра. Сошлись левое и правое крыло ихнего войска – и вот ты уже окружен, от своих отрезан. Ни помощи тебе, ни самому отойти. Так и перебьют, не поперхнутся. По частям таким способом перемолотят, как зерно в мельнице.
– Хитро придумано!
– А ты на обманку не покупайся! Коли знаешь, что за противник перед тобой, должен знать его излюбленные приемы и свои знания и умения применить, чтобы перехитрить его. Думаешь, сила силу ломит? Как бы не так! К силе еще голова нужна – своих людей сохранить, а ворога лютого разбить.
– Как-то ты уж больно умно рассуждаешь, – покачал головой Онуфрий. – А если не моголы будут, а ливонцы?
– Так ты же своими глазами их построение видел! Клином идут, «свиньей», а фланги и тыл слабые, эти места военные слуги прикрывают или кнехты. А с кнехтов какой спрос? Наемники, едва обученные копьем владеть. Вот и бить их надо сзади, что давеча князь с ливонцами и сделал.
Онуфрий и двое сотников задумались, к кружкам и мискам с едой никто из них уже не тянулся.
– Ужель видел, как моголы действуют? – спросил сотник Устин.
– Так ведь и Онуфрий с ними сталкивался… Оба мы в полон попали, оба Батыем милованы.
– О сем знаем, Онуфрий баял. Ну а как другие действуют – те же ливонцы, – откуда узнал?
– А книги на что? Ты грамотный?
– Сам расписываюсь, – гордо сказал Устин.
– Книжку хоть одну, окромя Библии, счел?
– Мудрено писано, только глаза портить. Да и стоят они изрядно…
Говорил Устин верно. Были в Новгороде лавки, где продавали чернила, бумагу, пергамент. Стоило все дорого, поэтому большинство жителей царапало писалом на бересте.
Книги продавались в этих же лавках, и понятно, что рукописи стоили каждая, как корова, а то и две. Боярство да священники больше жития святых читали, если желание было.
Алексей захаживал иногда. Раз видел описание жизни и подвигов Александра-македонянина, но не купил. И не денег жалко стало – языком трудным писано. Кто видел старинное письмо, тот поймет. Гласные почти отсутствуют, знаков препинания, как и промежутков между словами, нет. Пока страницу прочитаешь да осмыслишь, полчаса уйдет.
Но на сотников слова о книгах произвели должное впечатление. Алексея уважали и до боя у Чудского озера, а сейчас только головами качали – умен!
Онуфрий подвел итог:
– Не иначе – быть тебе воеводой, а нам под тобой ходить.
– На все воля Божья и княжеская, – пожал плечами Алексей. – Но что-то мы загрустили, братия… Воздадим должное пиву и кушаньям.
Они принялись за пиво и еду. Отсутствием аппетита никто из четверых не страдал, косточки куриные так и хрустели на зубах.
Посидели славно, до темноты, а там пора и в воинскую избу идти, служба – она не ждет. Караулы вовремя менять надо, следить – все ли дружинники вовремя пришли, да в потребном ли виде. Увидит воевода непотребство – взыщет строго.
Утром, после завтрака, князь через посыльного Алексея к себе в терем вызвал.
Войдя, Алексей поклонился слегка.
Князь в хорошем настроении был, улыбался, по комнате расхаживал.
– Садись, сотник, в ногах правды нет.
Алексей устроился на лавке.
– Сам придумал сей ловкий маневр с засадой или подсмотрел где? – Князь остановился напротив Алексея и смотрел глаза в глаза, не отрываясь.
– Конечно, подглядел – у моголов, у них это излюбленная тактика. А еще знал, что у ливонцев центр сильный, как железный кулак, а крылья войска слабые. Вот и сложилось.
– Хм, сложилось! Это у тебя сложилось! А почему мне в голову сразу не пришло, воеводе моему? Не дурнее тебя ведь…
– Если правду скажу, как я ее вижу, не обидишься?
– Говори!
– Мы возраста почти одного, только серьезных боев я провел больше и опыт приобрел. Но это – дело наживное. Когда у тебя, княже, будет за спиной столько же, да при хорошем воеводе, который вовремя подсказать важный ход сможет, ты тоже все поле боя как на ладони видеть будешь. А зная силы противника и его излюбленные приемы, сможешь предсказать и ход боя, и его исход.
Князь был удивлен и обескуражен. В принципе ничего нового он не услышал, но допрежь ему таких слов никто не говорил. Звание княжеское довлело, за головы свои боялись, а вдруг князь огневается, да в немилость впадешь?
Князь стал расхаживать по комнате, явно нервничая. Но это и понятно: услышать в его возрасте правду о себе не всякому понравится.
– Ты говорил, сотник, меня ждут великие свершения?
– А я и сейчас от своих слов не отказываюсь. Только самая дальняя дорога начинается с первого маленького шага. А ты уже не один такой шаг сделал. Шведов на Неве-Ижоре побил – вот где твой первый шаг. Дружина и Господин великий Новгород в тебя поверили, в удачу твою, что от Бога. А теперь вот ливонцы. Сам понимаешь, эти уже посерьезнее будут. А ведь ты сам стратегию правильную выбрал. Не дал им соединиться, порознь разбил. Случись им войска объединить – и победа ушла бы из твоих рук. А ноне ты на коне, при славе. И без моих подсказок, заметь! Кто я был при Ижоре или в Копорье? Простой дружинник, потом десятник. Ты сам до всего дошел, уразумел. Полагаю, отцовское учение на благодатную почву легло – как зерно в теплую землю. Прости, князь, как есть, так и обсказал.
Князь подошел, порывисто обнял.
– Хвалю! Не всякому позволю так с собой говорить, но слова твои правдивы и разумны, речь не младого воина, а мужа зрелого. В бояре бы тебя служивые, думаю – пользы много принес бы для Отечества.
– Эх, князь! Рылом я не вышел, нет во мне благородных кровей…
– Знаю о том, но подозреваю – кривишь ты душой. Не все мне сказал.
Алексей прижал ладонь правой руки к сердцу, мол, все – чистая правда, от сердца сказал.
– Ступай. Хорошие слова от тебя услышал. Старшина новгородская лести и похвал целый ушат на меня сулила, только веры им нет. А твои слова ценю.
Алексей попятился к двери. Повернуться спиной к князю – обиду нанести, незнание этикета и нарушение традиций показать.
– Ты вот что, Алексей… Как в город выходить будешь, под рубаху али кафтан кольчугу поддевай.
– Завидует моему возвышению кто?
– Нет, не с той стороны угроза. Баяли мне, что ты комтура ливонского фон Рихтера в бою сразил.
– Было такое. А по осени ранил его и меч забрал. Вот этот. – Алексей взялся за рукоять меча.
– Хвалю, потеря для ливонцев большая. Только у каждого рыцаря свита из военных слуг есть. Не простят тебе его смерти, исподтишка попробуют убить. Мне бы не хотелось потерять такого сотника.
– За предупреждение благодарю, князь.
– Ступай, меня дела ждут, со старшиной новгородской встреча. Век бы их не видел, да условия мира с ливонцами обсуждать надо, главное – отторгнутые новгородские земли вернуть.
– Удачи, княже.
Алексей вышел в коридор и вытер ладонью вспотевший лоб. Вот сколько раз себе зарок давал – не говорить лишнего князю. Нет, опять его нарушил. Но все же князя он приободрил как мог, внушил ему уверенность в своих силах. Князь цену боярам новгородским, что изгоняли его с княжения, знает, а в тяжелый час упросили вернуться. И хвалам их он не верит. А вот к слову опытного воина прислушивается, для него, как понял Алексей, его слова имеют вес.
