Алан Фостер - Фальшивое зеркало
Однако люди явно превосходили противника в тактике ведения рукопашного боя. Они разбивали вражеское подразделение на всё более мелкие и мелкие группы, пока в конце концов просто не осталось никого, с кем нужно было бы сражаться. У криголитов и ашреганов не оставалось ни малейшего шанса остановить наступление.
Хотя первая и последняя вражеская контратака оказалась безуспешной, Ф’тах всё же ожидал, что командование отдаст приказ о закреплении взятых позиций. Однако такого приказа не последовало, когда же с’ван обратился за разъяснениями, ему сказали, что полковник Чин и остальные заняты продвижением вперёд и времени на общение с офицером по обеспечению у них нет. Ф’тах ожидал иного ответа.
В боевой ситуации даже с’ваны научились полагаться на мнение и опыт людей. Но что-то в нынешней боевой операции беспокоило Ф’таха. В конце концов, какими бы отважными и умными не были люди на поле боя, они были далеки от совершенства и вполне могли допустить тактический промах. Он попытался поделиться своими тревогами с другими, но все оказались или слишком заняты, или вообще были потрясены нецивилизованностью происходящего. В конце концов он и сам оказался слишком занятым, чтобы прислушаться к собственным доводам.
Но для беспокойства время оставалось.
Глава 15
Нападение Узора было настолько беспощадным, эффективным и стремительным, что обе передовые огневые базы уже были потеряны, когда группа Раньи получила приказ к мобилизации. Сагио находился достаточно близко к подразделениям связи, чтобы подслушать первые рапорты.
– Они вторглись очень быстро и дерзко, – сказал он с волнением в голосе. – У наших людей не было никакой возможности собрать силы для отпора. Северо-западная база сумела сконцентрировать усилия для контратаки, но Центральное Командование не думает, что они сумеют их остановить.
С наружной стороны бараков представители различных миров носились в беспорядочной суете. Выли сирены, а машины на огромной скорости, невзирая на суетящихся пешеходов, неслись к своим целям. Обитатели базы в спешке пытались внести порядок в хаос.
Криголиты едва останавливались, чтобы обменяться приветствиями по радио, сегунианцы шли напролом, сметая с пути даже сородичей, пытаясь добраться до своих станций.
Раньи не прислушивался к тому, что говорил его брат, обращаясь к своим товарищам с Коссуута. Люди и массуды, казалось, атаковали с явным количественным перевесом и сконцентрировали огневую мощь на небольшом фронте. Они прорывались в обход или сметали на своём пути многочисленные защитные сооружения и, видимо, намеревались ударить по сектору, в котором был расположен штаб. Помешать им в этом уже ничто не могло. Линия фронта, бывшая достаточно стабильной в течение многих лет, сейчас была полностью сметена.
Транспорты приземлялись рядом с казармами, полностью нагруженные и готовые к бою. Ошеломлённый Раньи почувствовал, что и его захватывает общее смятение, когда транспорты поднялись в воздух и, срезая верхушки деревьев, устремились на боевые позиции.
Отряд с Коссуута предполагалось использовать лишь для специальных заданий, но перед лицом угрозы разгрома всего сектора, каждый солдат был брошен на его защиту. По мере того как команда спускалась к линии, которая соединяла оборонительные позиции трёх сохранившихся огненных баз, Раньи начал задумываться над тем, что вскоре ему, вероятно, придётся столкнуться с людьми – и столкнуться вплотную.
Сумеет ли он отдать приказ об открытии огня по себе подобным? Если, конечно, они и на самом деле являются ему подобными, напомнил он сам себе. В лихорадке общего смятения и подготовки, которая захватила его, он уже мало в чём был уверен, кроме того, что перспектива ухода на покой отодвинулась на неопределённый срок. В конечном итоге смерть разрешит сомнения и положит конец личным страданиям.
Вновь какое-то особенное спокойствие, которое его друзья ошибочно приняли за уверенность в своих силах, сошло на него. Неожиданно кто-то дёрнул его за руку.
– Ты слышал, Раньи? – Сагио встревоженно глядел на своего брата. – Планы изменились. Командование решило, что базы сами о себе позаботятся. Нас направляют на оборону Сектора штаба. – Глаза его блеснули. – Мы окажемся на передовой линии. Больше мы не будем шнырять где-то в ночи.
– Я слышал. Одень броню. Пусть Турмаст и Веенн скажут остальным. Мы можем оказаться под огнём до того, как прибудем. Сагио слегка нахмурился.
– Штаб ещё не атакован. Моя броня может перегреться. Ещё уйма времени.
– Там, где речь идёт о людях, времени никогда не бывает слишком много. Спроси у тех, кто остался в живых, о судьбе первых разгромленных огневых баз… если выжившие есть. Надень броню! Ошарашенный Сагио помчался выполнять приказ. Раньи не спеша последовал за ним. Его раздирали самые противоречивые чувства. Ему хотелось ринуться в бой, и он понимал, что не имеет права этого делать, его чувства боролись с рассудком. В конце концов он вдруг осознал всю тщетность своих переживаний. Тысяча лет нескончаемого конфликта, конфликта не вокруг вопроса о выживании, не вокруг вопроса о культуре, но вокруг идеи. Чем незначительное идея, тем с большей ожесточённостью ведётся вокруг неё борьба, думал он. В любом случае, растрачивать такой ценный дар, как разум, на такую чепуху – пустая трата времени. Но если нет причин для борьбы, то каково тогда его место в цивилизованном обществе – его, которого с самого рождения учили только воевать? Будь это общество ашреганским или человеческим? Он подумал, что перестал вписываться в окружение как в интеллектуальном, так и в эмоциональном плане. Разве подобные мысли тревожат его друзей? Тревожат ли людей подобные мысли, а если да, то как они поступают в подобных случаях, эти таинственные существа? Узнает ли он об этом когда-либо. Безусловно, они – самые странные существа, да и он сам разве не странен?
Им овладело беспокойство, когда он надевал на себя броню, занятие, достаточно обычное, которое ему не раз приходилось выполнять.
* * *
– Что именно они там вытворяют? – Маршал армии Гранвиль сделал паузу достаточную, чтобы его собеседник массуд успел вставить слово, перед тем как оба они направятся к центру связи. Гранвиль был зрелый, приземистый, слегка страдающий от излишка веса человек, но на небольшие расстояния он шёл так же быстро, как и его длинноногий союзник.
Дополнительным подтверждением первых рапортов послужили выражения на лицах персонала Центра Связи независимо от расы.
– Всё понятно, – бакенбарды регионального командира массудов нервно подёргивались. – Подтверждение с места пришло как раз перед тем, как я собирался вас информировать. Я понял, что вы поверите информации больше, когда услышите её от меня, а не от курьера или через систему связи. Уверен, что, как и я, вы хотите потерять как можно меньше времени для ликвидации последствий происшедшего.
– Благодарен вам за это, Сатенка, – прожужжал маршал на удобоваримом языке массудов. Оба командира поспешили к ближайшему пульту. Сидевший там техник гивистам начал нервно настраивать свой транслятор в присутствии столь высоких командиров.
– У вас есть связь с интересующей нас базой? – резко спросил Гранвиль. Гивистам ответил утвердительно. – Тогда соедините меня.
– Видите ли, почтенный командир, я хотел бы выполнить вашу просьбу, но не могу, – с сожалением ответил гивистам.
– Почему? – мрачный тон Гранвиля вызвал у мирного гивистама дрожь.
– Потому что никто не отвечает. Все ответы поступают от компьютеров.
Вероятно, все участвуют в атаке, даже персонал поддержки.
– Это сумасшествие, – командир Сатенка добавил ещё что-то на языке массудов, но трансляторы не сумели перевести эти слова. Оба командира направились к другому пульту и столкнулись с офицером землянином.
– Кто здесь главный? – Имена появились и исчезли на экране перед глазами женщины, как души, обречённые провалиться в ад. – Полковник Неевиа Чин, сэр.
– Я помню это имя, – верхняя губа Сатенки загнулась. – Хороший офицер. Непонятно.
– Все говорят так же, – прорычал Гранвиль. – Кто направил ему приказ о широкомасштабном наступлении? Мы здесь остались совершенно беззащитными.
– Я уже отдал приказ о полной мобилизации, – заверил его Сатенка.
– Знаю, знаю. Но дело не в этом.
Аналитик-гивистам выглянул из своего сектора, уставший уже от людского гнева.
– Уважаемые командиры, первые рапорты свидетельствуют о том, что силы, о которых идёт речь, уже взяли две главные вражеские базы и сейчас прямым ходом направляются к центру регионального командования врага. Они собираются нанести удар там.
– Вы правы. Кто-то сошёл с ума, – Гранвиль поднял глаза на своего высокого собеседника и понизил голос. – И что вы скажите на это, Сатенка? Неужели полковник Чин может это довести до конца? Массуд задумался, ковыряя в заднем коренном зубе. Его бакенбарды обвисли.
