Василий Головачев - Возвращение джинна
Примолк даже разговорившийся поначалу возбужденный новизной обстановки Шоммер, почуяв зловещее присутствие враждебной всему живому чужеродной силы.
Зари-ма тоже боялась углубляться в черный мрак подземелья, но держалась молодцом. Ее целью был вовсе не контакт с Лам-кой, а поиски мужа, и Ромашин вполне понимал чувства молодой женщины.
Пещера вскоре пошла под уклон, превратилась в щелевидный проход, а потом и вовсе в неровный извилистый колодец. Если бы не антигравы, вмонтированные в наспинные ранцы костюмов, «спелеологам» вряд ли удалось бы углубиться в подземелье больше чем на два десятка метров.
Включили генераторы антигравитации, на всякий случай загерметизировались, начали спускаться в провал, стены которого почти полностью заросли белой «шерстью» и «ледяными куртинами». Изредка цеплялись за эти наросты, твердые и острые, как алмазные иглы, но «кокосы» пока выдерживали прикосновения, а там, где заросли становились гуще, Игнат пускал вперед «мустанга», и кибер силой пробивал проход. Ломались «сосульки» с отчетливым металлическим треском.
— Интересно, долго нам еще спускаться? — пропыхтел ксенолог, не привыкший к долгим физическим нагрузкам. — Я уже передохнул бы.
— Потерпишь, — ответил Игнат, разглядывая появившееся впереди в луче фонаря препятствие — округлую каменную глыбу. — Кажется, мы в тупике.
Шоммер подлетел ближе, шаря лучом фонаря по стенам хода.
— Здесь есть щель. Но мы в нее не протиснемся.
— Может быть, я пролезу? — храбро предложила Зари-ма.
Игнат покачал головой:
— Лучше не рисковать, костюмы порвем. Пустим вперед киба с неймсом, он пробьет проход.
Так и сделали.
«Мустанг» приблизился к щели, густо заросшей «снежно-ледяными» кружевами, включил неймс… и ничего не произошло! Излучение нейтрализатора молекулярных связей на материал зарослей не подействовало!
— Вот так сюрприз! — восхитился Шоммер. — По-видимому, это не снег и не лед, а нейтронный кластер с итерированной решеткой связей.
— Что?
— Ну, как тебе объяснить… это вещество состоит не из молекул, а из кварковых ансамблей, удерживаемых сильной глюонной связью.
— Почти понял. Здесь нам не пройти. Киб, попробуй расстрелять перегородившую ход глыбу.
«Мустанг» перенес вектор действия неймса на крутой бок скалы, упавшей, очевидно, с потолка не так уж и давно. В скале появилось углубляющееся отверстие, вспухло облако дыма и пыли.
Подождали, снедаемые нетерпением, ощущая затылками «взгляд» невидимого зверя, притаившегося в горных породах. Шоммер попытался обосновать свои ощущения с научной точки зрения, но его никто не слушал. И так было понятно, что они находятся в сфере «дыхания» «джинна», тюрьма которого то ли дала трещину, то ли была кем-то повреждена.
«Мустанг» скрылся в проделанной им дыре.
— За мной, — скомандовал Игнат, устремляясь вслед за кибером.
Скала осталась позади, а тоннель внезапно расширился, практически свободный от «снежных» наростов. Лишь кое-где по его стенам вились искристые белые паутинки и пятна «изморози».
— По-моему, мы заблудились, — сказал Шоммер, — свернули не туда.
— Туда! — воскликнула Зари-ма. — Это же ход Червей! Неужели вы не видите?
Мужчины присмотрелись к тоннелю, стены которого были очень гладкими и состояли из наплывов и складок.
— А ведь верно, дочка, — сказал Игнат. — Это и в самом деле ход Червей. А они, насколько мне известно, ради развлечения ходы не рыли. Мы почти у цели.
— В какую сторону повернем? — полюбопытствовал Шоммер. — Налево, направо? Как там у классика: налево повернешь — коня потеряешь, направо повернешь — тещу найдешь?
— Интересно, какого именно классика ты имеешь в виду? Впрочем, неважно. Куда тебя тянет?
Ксенолог повертел головой, хотел было почесать макушку, но наткнулся на прозрачный конус шлема.
— Налево.
— А ты что скажешь, девочка?
— Налево, — серьезно кивнула Зари-ма. — Там… тревожность… неприятно…
Игнат хмыкнул.
— Что ж, налево так налево.
Тоннель нырнул вниз, попетлял немного и вскоре действительно вывел путешественников к пещере, густо заросшей «снежным папоротником», «стрекозиными крыльями» и «пухом».
— Глаз Мраг-Маххура! — прошептала Зари-ма.
— Где?
— Там, дальше, на стене… он смотрит прямо на нас… я такого еще не видела!
Игнат, борясь с тяжестью в животе и легким головокружением, заметил слева огромный выпуклый белый овал с черной дырой по центру, похожий на заросший бельмом глаз циклопа.
— Это есть ваш бог?
— Он… плачет!
— Что? — удивился Шоммер. — Кто тут плачет?
— Мраг-Маххур…
— Не смешите меня. Никакой это не глаз Мраг-Маххура, это всего лишь активный контур таймфага с нелинейным выходом.
— Он плачет не слезами…
Из черного отверстия «зрачка» диаметром около метра действительно выползла капля зеленоватой светящейся субстанции, беззвучно упала в глубокую нишу в форме кратера, обросшего поверху белым «пухом». Стены пещеры содрогнулись, волна странного искривления поколебала все «снежные» наросты, пол и потолок пещеры, достигла людей. Охнул Шоммер, почувствовав непривычный спазм сердца.
— Работает, бляха муха! Вы понимаете?! Контур работает, качает энергию!
— Насколько мне известно, он соединяет Полюс с миром Червей, — сказал Игнат. — Не мог Лам-ка полететь туда?
— Хрен его знает, куда он полетел. Мог, конечно. Я сейчас посмотрю, что это такое, запишу параметры.
Шоммер, не спрашивая разрешения, подскочил к «мустангу», развернул на нем консоль с аппаратурой, подогнал к «глазу Мраг-Маххура», забормотал:
— Я так и думал… осцилляции на порядок выше… запороговые колебания поля… метрика трещит… явно не три, а больше… связи на грани разрыва… нейтринный поток…
— Ты поосторожнее там! — недовольно сказал Игнат. — Предупреждай, что собираешься делать. Не подходи к «глазу» близко.
— Ничего со мной не случится, — отмахнулся ученый.
— Страшно! — пробормотала Зари-ма. — Он шевелится… Мраг-Маххур… и смотрит на нас… почему этот «глаз» лежит на боку, а не свисает сверху, как везде?
— Наверное, этот могильник когда-то упал, от землетрясения или во время извержения вулкана, после чего был накрыт лавой. Вот Черви и подошли к нему не снизу, а сбоку.
— Я чувствую…
— Что?
— Лам-ка был здесь…
— Где? Прямо в пещере?!
— Не знаю… везде… я внутри вижу… не знаю, как сказать. Запах как бы такой… и не запах вовсе… тонкая прозрачность…
— Вполне допускаю. Артем говорил, что ты обладаешь экстрасенсорным резервом и даже можешь читать мысли.
Зари-ма смутилась.
— Я же не нарочно… не специально… если только тревожность мне…
— Не переживай, все нормально. Значит, ты подсознательно чувствуешь следы присутствия Лам-ки. Попробуй еще раз позвать его.
— Зову, — виновато ответила полюсидка. — Он не отклик… не отвечает.
— Ладно, еще не вечер, может быть, и отзовется. А пока…
— Ой! — прижала руку к сердцу девушка.
Игнат оглянулся.
Шоммер висел прямо напротив зрачка «глаза Мраг-Маххура» и с азартом манипулировал приборами на консоли, продолжая разговаривать сам с собой.
— Назад, Гилберт! Немедленно… — Ромашин не договорил.
Из черного отверстия выскользнула капля сияния, накрыла Шоммера вместе с «мустангом» и приборной консолью, шлепнулась в кратер и исчезла. А вместе с ней исчезли ксенолог и кибер поддержки. Волна сотрясения обежала пещеру, и все успокоилось.
— Гилберт!
— Он его… проглотил! — прошептала побледневшая Зари-ма. — И теперь выплюнет в своем жилище…
Игнат дико посмотрел на нее.
— Где?!
— Мы там были с Артемом.
— В мире Червей?! Ах ты клепаный бабай!.. Извини… Ну, конечно! Контур еще работает, причем векторно! Посылает энергию Червям. Он и Гилберта перебросил туда же. Собака бешеная! Что же делать?
— Надо идти за ним, — простодушно предложила Зари-ма. — Без нас он пропадет.
— А мы разве не пропадем?
— Я там жила, знаю много…
— А вернуться мы сможем?
— Мы же с Артемом вернулись?
— У вас был Лам-ка…
— Может быть, он и сейчас там?
Игнат раздумывал несколько секунд, взвешивая решение, взял девушку за руку.
— Без «мустанга» мы даже не можем связаться с базой. Не боишься? Это ведь опасный шаг.
— Мы обязательно должны найти Лам-ку… — голос полюсидки дрогнул. — И Артема… я согласная.
— Идем!
Они подлетели к слепо глядящему на пещеру «бельму глаза», выбрали момент и прыгнули в прозрачно-светящуюся «слезу Мраг-Маххура»…
* * *Несмотря на теоретическое знание предмета, Игнат никогда не был в мире Червей Угаага, поэтому потратил немало времени, чтобы осмотреться и пообвыкнуть, почувствовать себя не гостем непрошеным, а посетителем гигантского музея планетарного масштаба.
