Сергей Зверев - Восстание потерянных
Высокого роста и даже лицом похожий на Здено Хару – защитника словацкой сборной по хоккею, человек Вакуленко стоял, повесив «Винторез» на шею как украшение. На его груди снайперская винтовка смотрелась детской игрушкой китайского производства. Удалившись в глубину сада, Стольников коротко свистнул в направлении верзилы. Странное дело, но на свист обернулся тот, что сидел у забора.
«Черт бы побрал этого ушастого! – рассердился Стольников. – Ну куда ты идешь?! Что тебе здесь нужно?! Ты что-нибудь слышал про конец света?!»
Но делать было нечего. Отойдя за угол хозяйственной пристройки – такие обычно бывают в садоводческих товариществах, в них дачники закрывают до следующих выходных грабли и лопаты, он поставил подальше от себя М-16 и размял затекшие пальцы.
Вспомнил про конец света, усмехнулся…
В Инсбруке, летом этого года, он сидел в открытом ресторане и потягивал, убивая время, пиво. Через двадцать минут появились двое русских, обоим лет под сорок, и по лицам их было видно, что они с самого утра курсируют, проверяя качество спиртного, по всей главной улице Инсбрука – Марии-Терезии.
– Двадцать первого конец света, – сказал один. – А я не верю! Херня это все! У меня двое знакомых сделали бомбоубежище и закупили харчей на пять лет. Это нормально?
– А ты чего бы сделал, если бы двадцать первого декабря был конец света?
– Я бы? Не знаю… ну, я бы на Эверест поднялся.
– Гонишь?
– А ты что сделаешь?
– А у меня даже план есть. Девятнадцатого декабря я бы вернулся в Кемерово. А двадцатого разбил бы кирпичами окна в Ленинском РОВД, от имени Президента Белоруссии послал в Кремль телеграмму «Я вас усех пэрэтрахну», шестьдесят четыре раза проехал под камерой со скоростью 110, подкинул вице-мэру видеозапись своих с его женой отношений, отхлестал клюшкой по морде ротвейлера из девяносто пятой, отравил ангиной водопровод в доме губернатора, отхлестал тещу ремнем, лазером из окна квартиры отправил на вынужденную посадку четыре «Боинга», взял кредит, купил бы машину, скинул ее в турбину ГЭС, с сотового позвонил в ФСБ и сообщил о заложенной в ФСБ бомбе, потом напился, вызвал «скорую», трахнул докторшу, медсестру, водителя, разбил аквариум, побрил кошку и лег спать. – Он подумал и добавил: – Хотя нет. Через пять минут я бы встал, вызвал четырнадцать проституток и заставил связать мне по шапочке. Снова разделся, лег и уснул.
Второй долго смотрел на приятеля, а потом, тупо глядя ему в глаза, буркнул:
– А прикинь – двадцать второе настало, а конца света нет…
Оба посидели еще пять минут, выпили по порции виски, спросили у бармена на ломаном немецком, как найти кафе «Гугенот», и отвалили.
И вот сейчас Стольников думал, есть ли план у того, кто через шаг окажется в зоне его видимости…
Едва «грузин» шагнул за пристройку и попал в поле зрение майора, то почувствовал боль в руках. Его М-16, коротко звякнув, вылетела из руки и упала в высокую траву.
Он рванул из ножен нож, взмахнул рукой, и тут же получил резкий и мощный удар ладонью в горло. Услышал слабый хруст и сначала не придал ему значения. И только когда выпрямился, понял, что не может дышать. Сделал одну попытку набрать воздух легкими, вторую и, когда понял, что задыхается, выронил оружие и схватился обеими руками за шею, делая нелепые попытки что-то там, на шее, исправить…
– Бесполезно, – прошептал ему Стольников, медленно наклоняясь и поднимая нож. – Это бесполезно…
Взяв «грузина» за шею со стороны спины, всадил лезвие ему на сантиметр правее грудины. Туда, где билось сердце. И отпустил, дав сползти по себе.
Тянуть время было не в его интересах. Скинув с себя жилет, он стянул куртку с «грузина» и, кое-как натянув на свои плечи, выглянул из кустов черешни и, вальяжно опершись на забор, позвал тихо, но достаточно для того, чтобы верзила его услышал:
– Слышь, ступай сюда!
Тот оглянулся, увидел Стольникова, осмотрелся вокруг, словно проверяя, к нему ли обращаются.
– Да ты, ты! – успокоил его майор. – Умеешь кейсы вскрывать?
– Какие кейсы?
– Ну, чемоданчики такие, металлические. В них обычно деньги перевозят или ценные бумаги. Тут два стоят, а что с ними делать – не знаю. Замки на коде.
Ничего более глупого придумать было нельзя. И ничего более умное Стольникову не пришло в голову. Знал одно точно – ни один солдат не упустит возможность заработать. Пока верзила перелезал через забор, Стольников успел стянуть с себя куртку коротышки – она сидела на нем как болеро на тореро. В такой не только драться, ложку до рта не донесешь. Поэтому, когда «грузин» появился в кустах, поправляя на голове кепку, сбитую ветками, он стоял уже в одной майке, уперев руки в пояс.
– Чего? – спросил «грузин». Голос его звучал глухо, как у всех, чей рост превышает два метра.
– Вот, – Стольников показал на убитого.
– Что – вот?
– Лежит.
– А кейсы где?
– Какие кейсы? – Стольников отвечал, а сам уже видел, что и в какой последовательности будет делать…
– Ты че, придурок, дрочишь меня? – рявкнул верзила.
– Еще нет. А сейчас буду.
И только сейчас «грузин» заметил, что брюки стоявшего перед ним мужика явно не гармонируют со знакомой раскраской. И мужик не мальчик – лет сорок, а форма такая, что…
Что впору было взяться наконец-то за нож, по крайней мере. Он так и сделал…
Стольников увидел блеснувшее в пробивавшихся сквозь кроны яблонь лучах света лезвие…
Короткий бросок, удар в грудину… Коленом – в пах… Двумя руками – по ушам… Шаг назад, снова – вперед и ногой – снова в грудину… Глухой треск… Шаг назад, снова вперед и ногой – снова в пах… Прыжок вверх и, опускаясь – локтем по основанию черепа!..
Верзила рухнул ему под ноги, чуть дергая руками.
Стольников присел, взял его одной рукой за подбородок, второй за затылок и резко повернул голову «грузина». Хруст шейных позвонков подсказал майору, что дело сделано.
Время шло. Оно играло против Стольникова. Натягивая на себя куртку «грузина» и навешивая сверху разгрузочный жилет, он считал, сколько времени прошло с тех пор, как он разговаривал с Жулиным. Минут пятнадцать. «Грузины» не будут ждать. Теперь, когда все командиры перебиты, возможность зарекомендовать себя для будущих назначений появилась у всех офицеров. Они не упустят такой возможности. Но опыта у них нет, поэтому будут работать не как профессионалы. А с такими воевать хуже всего. Никогда не знаешь, какая глупость придет в голову непрофессионалу. Часто случается так, что поступок лоха на войне выглядит как гениальная задумка военачальника. Стольников был уверен, что ни один из оставшихся в живых не представляет, где находится. Все до единого из тех, кто ему противостоит, уверены, что действуют на необжитой территории Чечни по согласованию и взаимной договоренности российского и грузинского правительств. А при таких обстоятельствах они будут из шкуры вон лезть, чтобы доказать свою дееспособность. Ждану уже доложено о потерях, разумеется, полковник не даст команды на отход. Все его войско для полковника Ждана – кусок мяса, такой же, как и для потерянных. Его дело реализовать задуманный им план, а какой ценой это будет достигнуто – не важно. Цель всегда оправдывает средства, когда речь идет о войне, карьере и любви.
Ирина, как она там?..
Он отвлекся от процесса одевания только раз. Совсем рядом шевельнулись кусты, и майор, резко развернувшись, угрожающе прошипел:
– Ты что задумал, урод?!
Проверив «Винторез» и закинув его на ремень, Стольников выбрался из сада, бросил в кусты: «Приятного аппетита…», вошел во двор и, хрустя яблоком, пошел вдоль улицы к больнице. Мимо него бегали, выполняя какую-то работу, люди Вакуленко. Майор шел и исподлобья, жуя и проглатывая, наблюдал за происходящим. На улице двое взводных отдавали короткие приказы и в меру матерились. На крыльце больницы стоял старший лейтенант и наблюдал, как выполняются его распоряжения. Точнее – распоряжения Ждана, им озвученные.
– Из какой роты? – услышал Стольников и повернулся в сторону лейтенанта.
Не всегда просто ответить на такой вопрос. Зубов был из тех, кто отличался оригинальностью. Штатное расписание батальона он мог заполнить чем угодно, благо, необычные задачи перед этим батальоном ставились. Этот батальон мог быть укомплектован не «первой», «второй» и «третьей» ротами, а разведротой, ротой спецназа и инженерной ротой, к примеру. Но Стольников решил все-таки рискнуть:
– Из первой.
– Ты как отвечаешь, боец?!
«Простите, – подумал Саша, – годы скитаний лишили меня прежней собранности», – поправил винтовку на ремне и ответил более собранно:
– Из первой роты, товарищ лейтенант, – и снова подумал: «Надеюсь, ты не командуешь взводом как раз первой роты».
– Ваша рота сейчас занимается доставкой раненых в больницу, а ты яблоки жрешь! Как фамилия?!
– Стольников!
