Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.
— Все помнишь? — вновь спросил я ее. — Весь порядок действий?
— Все помню.
— Отлично, поехали.
Дорогу к «Одалиске» я уже выучил, даже днем специально проехали мимо, возвращаясь из банка. Минут десять езды, не больше. Город Нью‑Рино спланирован просто и состоит из параллелей и перпендикуляров — заблудиться невозможно. Я тронул «хаммер» с места и повел большую тяжелую машину по улицам.
Заасфальтировать улицы в Нью‑Рино до сих пор никто не удосужился. Они в основном были покрыты укатанным гравием и очень странно сочетались со сверкающими на каждом углу вывесками увеселительных заведений. Вроде бы и «богатенький» пейзаж, но и какой‑то мерзкий одновременно. На входах в казино, клубы, рестораны толпились люди, в дверях стояли вышибалы, на улицы уже выходили проститутки. Город готовился к очередной грешной ночи.
Я пару раз свернул с одной улицы на перпендикулярную, заехал в совершенно глухой переулок и остановился у задней двери борделя «Одалиска», возле которой топтались двое с «калашами» на плече, с бородами и в маленьких круглых шапочках. При виде подъехавшей машины они насторожились, но, разглядев двух женщин в салоне, заметно расслабились. Их, судя по всему, предупредили. Я выбрался из‑за руля и подошел к ним, обратившись по‑русски:
— Я Алик, меня Хамзат ждет.
— Здесь жди, сейчас придут за тобой, — с сильным акцентом сказал один из охранников.
Второй достал из кармана разгрузки «короткую» рацию и сказал в нее несколько слов по‑чеченски, из которых я разобрал только «мужик», «биляды» и «Маирбек». Затем он повернулся ко мне и сказал:
— Сейчас придут. Выводи баб.
Весь этот разговор хорошо был слышен в машине, и, хотя Бонита даже бровью не повела, я решил, что этот говорун за «билядов» ответит, без сомнения. Я повернулся к машине и театрально‑радостным голосом сказал:
— OK, you can leave the car. We're on the place. [114]
Поскольку разговор пошел на двух языках, то на двух же языках я буду демонстрировать его читателю. Охранник спросил меня:
— А они по‑русски не понимают?
— Ни слова, — ответил я решительно.
— А они откуда?
— Из Новой Зеландии.
Почему из Новой Зеландии? А черт его знает, просто из чистой шкодливости я решил, что ничего более непонятного для этого джигита и быть не может. Он и вправду озадачился и даже посмотрел на женщин с подозрением. Мало ли какие они там, в Новой Зеландии. Тем временем «новозеландки» выбрались из просторного салона внедорожника и встали со мной рядом. Я еще раз их оглядел. Легкие куртки, свитера, джинсы, кроссовки, спортивные сумки. Вполне годятся на роль свежеприбывших в этот мир.
Дверь в бордель распахнулась, оттуда вышел совсем молодой парень с маленькой аккуратной бородкой и в шапочке вроде тюбетейки. Он широко улыбнулся нам и жестом пригласил пройти внутрь. Я шагнул к нему, протягивая руку, он ее неискренне сердечно пожал, похлопал меня по плечу и сказал:
— Хорошо доехали? Все в порядке?
— Нормально, — ответил я. — Ты Маирбек?
— Маирбек, — подтвердил он, улыбаясь.
— А я Алик. Знакомы будем.
— Будем, будем. Ты, Алик, заходи, — с некоторым превосходством в голосе приветствовал меня Маирбек. Еще бы: помощник главаря, амира, можно сказать, а тут какой‑то молдавский сутенер, да еще первый руку тянет.
Бонита и Джей‑Джей с некоторым удивлением оглядывали обшарпанный коридор, и Маирбек им сказал:
— Эй, все нормально, это же служебный вход. — Затем запнулся и спросил: — Чего вылупились?
— Они по‑русски ни слова, — ответил я за женщин.
— А, хорошо, — кивнул он. — А на каком с ними надо?
— На английском.
— Это я не умею, — покачал он головой и даже цокнул языком.
Это ты, Маирбек, лукавишь. Ты по телефону с коллегой по‑английски говорил, и с его слов — ты один из немногих здесь, кто по‑английски и говорит, и понимает.
— This place's rubbish, [115] — сказала Джей‑Джей Боните.
— Yeah. Doesn't look like film studio, [116] — ответила та.
— Come on in, there's much better. That's just a back door, [117] — сказал я им, поддерживая образ.
— Давай посмотрю тебя, — придержал меня Маирбек и спросил: — Стволы есть?
Один из охранников с улицы тоже вошел следом и топтался рядом. Выглядел он вполне расслабленно и стоял слишком близко, поэтому, собирайся я напасть на него сейчас, никаких шансов у него не было бы. Но мы «свои», по рекомендации, от нас проблем не ждут, и тем более от двух «овец на заклание».
— Есть ствол, — кивнул я.
Распахнул куртку и продемонстрировал рукоятку «игла». Охранник ловко его вытащил у меня, небрежно провел руками у меня по бокам и по ногам, кивнул одобрительно. Затем спросил, кивнув на Бониту с Джей‑Джей:
— У баб ты смотрел?
— Конечно, мало ли что им в голову взбредет, — усмехнулся я. — Только тряпки и прочее.
— What's going on? [118] — напряженным голосом спросила Джей‑Джей.
Она и в самом деле волнуется, хоть и по другой причине, так что за актерское мастерство можно сразу «Оскара» присуждать.
— That's ok, — сказал я в ответ. — We're going to see the boss. They don't want anybody with the gun around him. [119]
— Чего с ними? — спросил меня Маирбек, продолжая играть непонимание.
— Нервничают.
— А куда ты их привез? Чего сказал? — уточнил он.
— Сказал, что в кино сниматься, — с усмешкой ответил я.
— Это не вопрос, кино будет. Всем кинам кино, — усмехнулся бандит. — Давай заводи их.
— Ladies, let's go in. [120]
Мы втроем пошли по коридору внутрь здания, оставив охранника у дверей. Бонита и Джей‑Джей шли сзади, неся свои сумки. Мы с Маирбеком шли впереди налегке, как и подобает настоящим мужчинам.
— О цене договорились? — спросил я Маирбека.
— Э, Алик, о деньгах там, ценах‑менах ты с Хамзатом говори, — неопределенно махнул рукой Алик, указывая на дверь перед нами. — Мое дело тебя встретить и баб принять.
— Ладно.
Мы подошли к ободранной двери в конце коридора, которую Маирбек распахнул и пригласил нас внутрь. Вошли. Большая комната, совершенно пустая. На полу ковер, у дальней стены низкий диван и перед ним низкий стол. На диване сидит, развалившись, человек с русой бородой и светлыми глазами, в сорочке с галстуком, но с короткими рукавами, в белых брюках и в круглой шапочке с зеленой лентой. На поясе кобура с пистолетом. Рядом стоит высокий, худой, жилистый, сутулый, заросший черной бородой до самых глаз, со сросшимися бровями. Видать, личный телохранитель. У телохранителя на плече М4 с целой кучей приблуд и тоже пистолет в кобуре на поясе. Еще один пистолет у Маирбека под полой рубашки виднеется. Больше в помещении никого. Бонита и Джей‑Джей замерли посреди комнаты, растерянно оглядываясь.
