На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий

Коротко ободряюще кивнув ей, я повернулся в сторону своего противника, постаравшись выкинуть её пока из головы. Не реагировать! Ни на что не реагировать за пределами арены. Есть только я и Гера.

Гера опять под кайфом. Мутные глаза с трудом фокусируются на мне. Ну, по крайней мере, на ногах стоит. А то, что обгашенный… Это, одновременно, и хорошо и плохо. Хорошо, потому что реакция у него в таком состоянии ни к черту. А плохо — потому, что и боли он тоже не почувствует. И там, где другой рухнет на землю, подвывая от боли, этот продолжит сражаться, даже не заметив раны. Вот и посмотрим что окажется важнее.

Зрелищного боя не получилось. Гера прямолинейно попер на меня, постаравшись отбить своей дубинкой выставленную мной ему навстречу пику в сторону. Но я отшагнул на полшага назад и вернул копье в прежнюю позицию, и, даже, больше. Резко выпрямив руки, я делаю резкий выпад в его сторону. И, попадаю! Сразу же. Он, даже, не пытался увернуться или взять защиту. Граненое, как старый штык, острие легко входит ему между ребер. Если широченное, как лопата, лезвие глефы у Хиросимы вчера распластало живот её противника напрочь, то моя пика даже крови почти не дала.

А Гера-то, похоже, даже и не понял, что он уже убит. Не чувствуя боли, он попытался дотянуться до меня, наваливаясь в мою сторону и буквально, насаживаясь на копье. Вот острие уже вышло из его спины, а всё тянется вперёд ко мне. Так, глядишь, он по древку и до меня доберется. С него станется: вон, его дубинка уже в считанных сантиметрах от моей руки, сжимающей копьё, просвистела. Нужно с ним что-то делать.

Что я ещё мог сделать в такой ситуации? Только навалиться на древко, в сторону, заваливая противника на землю. Это удалось без особого труда. Ноги у него и так уже начали заплетаться. А свалив, нужно было лишь удерживать его в горизонтальном положении, не давая подняться и дождаться, когда он, наконец, испустит дух. Благо, барахтается он уже совершенно неосмысленно и всё слабее и слабее. Через минуту, наконец, затихает.

Я выдергиваю копье из тела. Не то, чтоб я хотел покрасоваться, но мне элементарно нужно чем-то было занять руки, чтоб был не так заметен их тремор. Да и третья точка опоры не помешает тоже. Колени тоже подрагивали. Это был не страх. Какой уж тут страх, когда всё уже закончилось? Это просто переизбыток адреналина в организме.

Так что, оперевшись на свое копье, я, первым делом, нашёл взглядом Сову на трибуне, глядящую на меня расширенными глазами и успокаивающе кивнул ей головой. Мол, все в порядке. А потом перевел взгляд на Шварца. Я лишь хотел убедиться, что он помнит насчет нашего уговора с ним насчет Совы. Он же обещал её отпустить, если я выстою хотя бы в первом бою. Я свою часть сделки выполнил.

Вот только, похоже, окружающие приняли мой взгляд за вызов Шварцу. Вот, мол, какой я. Несгибаемый. «Где твои бойцы? Подавай ещЁ».

А может это все лишь показалось мне. По крайней мере, Шварц, увидев мой взгляд, откинулся на подушках и, пару раз, свел вместе свои пухлые ладошки. Типа, «похлопал». Я же, наклонив голову, несколько секунд смотрел на него, а потом, коротко кивнув, отпустил упавшее на песок копье, развернулся и ушЁл в свою каморку.

Ночью уснуть получилось далеко не сразу. Вот, вроде, и усталость есть (вчерашняя, такая же полубессонная ночь сказывается), а уснуть — фигу. Перенервничал. Не каждый день дерЁшься до смерти.

Нечто подобное я испытывал, когда меня сбила машина на пешеходном переходе. Повезло тогда, что скорость у неЁ была невелика, так что обошлось без травм. Ободранные колени и разлетевшийся по всему перекрестку пакет с продуктами не в счЁт. Вот тогда, вернувшись домой, я так же — не мог уснуть. Вроде, всё и позади, и все благополучно закончилось, а потряхивало меня ещё несколько часов после этого. Снаружи я, вроде, спокоен и, даже, слегка ироничен, а сердечко всё равно постукивало неровно. Так и здесь.

Здесь же, к этим переживаниям добавлялись мысли о Сове. Что там Щварц, кичащийся своей "честностью"? Отпустит её или опять найдет как обойти собственное обещание? По идее, она стала свободной сразу, как Гера испустил дух на арене. Но на ночь глядя вряд ли её куда выпустят. Тем более, что мне обещали, что смогу проконтролировать её уход.

А может, наоборот — выставили её сразу же, но так, чтоб её кто-нибудь другой тут же поймать смог? А что? Запросто. Шварц свою часть сделки выполнил. Отпустил. А что её по новой поймали, так он же, вроде как, и ни при чём. От этой сволочи запросто подобного поведения можно ожидать.

В общем, мысли крутились в голове разные. И уснуть получилось уже где-то под утро. И, потому, когда Сиплый поднял меня ни свет ни заря, я был зол, помят и недоволен всем. Как ни странно, меня сразу же повели за пределы стадиона (я уже дней десять не покидал его пределов периметра.) Это что-то новенькое.

Впрочем, причина обнаружилась практически сразу. Сова. Она стояла рядом с Кержаком и парой охранников возле машины.

— Так, слушай сюда, — Кержак был явно тоже не особо доволен поручением. — Нам сказали высадить её там, где ты скажешь. Причём так, чтоб ты это видел. То есть, ещё и тебя туда везти. Но хочу предупредить тебя сразу! Если ты скажешь везти её прям к твоему дому, то обломись по наглой морде. Подставляться под ваши стволы я с ребятами не буду. Так что место должно быть, минимум, нейтральное. Ни вашим, ни нашим.

— Согласен. Давайте вы её возле кольца высадите?

— Это ваша территория!

— Трасса — серая зона. Никому не принадлежит. За кольцом, да. Моя территория пошла. А до кольца — ничья… Тем более, если от Большого Чаусово ехать, то и мимо Рябково проскакиваете. И вообще, всех боевиков на Омской по кругу обходите.

— Ладно, — после небольшого раздумья недовольно согласился Кержак. — Только предупреждаю сразу. Давай без резких движений. Ты — парень дерзкий. Что тебе на четверых человек напасть? Так что не обижайся. Мы тоже меры предосторожности примем.

Мерами оказались стальные наручники, которыми меня пристегнули к металлической скобе в потолке, а так же пара этих самых охранников, севших по бокам от меня на заднем сидении. За рулем уселся Сиплый. А Кержак с автоматом рядом с ним. Места Сове в машине не осталось совершенно и её совершенно нетолерантно затолкали в багажник. Я пытался возмутиться, но мне, засадив локтем в бок, намекнули о недопустимости дискуссий. Впрочем, сама Сова даже не пыталась качать права и послушно улеглась в багажник.

Сама дорога ничем особо не запомнилась. Да чего там той дороги-то? Полчаса на весь круг. О таком явлении, как пробки все надолго подзабыли. Так что долетели мигом. Перед самым кольцом Кержак начал нервничать и попытался выкинуть девчонку сразу, как только выехал из леса. Но тут уж я был твёрд. Нет! Я должен увидеть, как она дойдет до поста наших и её встретят. Скрипя зубами Кержак согласился. Видать, получил точно такие же инструкции от Шварца, не то плюнул бы с этой возней и поступил бы по своему. Но Шварца он откровенно боится, потому и протестовать не стал.

Так что доехали мы до самого кольца. Развернулись на нем и остановившись, один из охранников выскочил на улицу и выпустил Сову из багажника. Она подошла у окну машины.

— Шиша, я…

— Всё в порядке, Сонечка, всё хорошо. Иди к посту. Расскажешь им всё. Князю, если появится, скажешь про Губера. Это — самая важная информация.

— Так, хорош болтать! — грубо перебивает меня Кержак. Он вообще явно нервничает. Теребит свой автомат без конца. Опасливо поглядывает в сторону пункта весового контроля. Знает, похоже, где у нас пост стоит! — Девка твоя? Твоя. Без обмана. Не какую-то другую подсовываем. Отпускаем? Отпускаем. Всё, пошла. Иди давай. А мы поехали!

— Нет, — по возможности спокойно отвечаю я. — Я должен увидеть, что она дошла. Иди, Сонечка.