Григорий Дондин - Банзай, земляне!
– Но живут демоны всё же мыслью, а не голым инстинктом? – уточнил Мазёвый.
– В той мере, в какой к ним применимы эти термины, – кивнул экстрасенс.
– Вот! – Мазёвый со значением воздел указательный палец.
– Что?
– По всему выходит, что танки они раскурочили осмысленно и целенаправленно. Значит, оркам они враги. Причем такие, что зеленые ссутся и обильно потеют от одного их вида.
– Так демоны и нам не друзья, – заметил Клюв.
– Не скажи, брат, – с хитрой улыбкой возразил Мазёвый. – Враг моего врага – мой друг. За такую информацию нам точно по ордену начислят. Конечно, если мы ее до своих донесем до того, как в эти подземелья закачают токсины. Мы ж союзников для нашей армии отыскали!
Че Паев с сомнением почесал макушку.
– А я вот думаю, что с такими союзниками нам и враги не понадобятся.
– Третья сила, – сказал Кумар, гадая, будет ли темная сила благодарна людям за свое освобождение? Сказать по чести, он очень сомневался, что в ее образе мышления существует категория, аналогичная человеческой благодарности.
– В смысле?
– Третья сила, воюющая против всех.
– Ну вас на хрен! – с досадой отмахнулся Мазёвый.
Перекусив, они еще раз попробовали задействовать свой передатчик удаленной связи и вновь ничего не добились. Поймали несколько орочьих частот, на чем все и закончилось. Час спустя отряд продолжил путь. Шли молча. Только Клюв иногда принимался ворчать, как ему надоело лазить по всяким трубам, в каких гробах он видал всякие подземелья, в каких позах желал бы поиметь заславших его сюда штабных шакалов и как ему не хватает открытого пространства. И еще грозился заболеть клаустрофобией и добиться перевода из полковой разведки на камбуз в качестве хлебореза. В стенах то и дело попадались небольшие зарешеченные отверстия, снабжающие воздухом непосредственно жилые и служебные помещения орков. Мимо них бойцы проходили с особой осторожностью, стараясь не шуметь вовсе. За решетками они видели коридоры, спальные кубрики, столовые, сортиры, производственные и ремонтные цеха. Однажды наткнулись на обширную, ярко освещенную оранжерею. Где-то рядом кипели бои и бродили таинственные чудовища, но жизнь в подземельях шла своим обыкновенным порядком. Во всяком случае, так казалось разведчикам, украдкой взирающим на нее через решетки вентиляционных отверстий.
– А я вот думаю, хорошо, что мы в приточную вентиляцию залезли, а не в вытяжную. Иначе здесь духан бы стоял почище, чем в канализации, – сказал Че, когда отряд миновал огромную, пышущую влажным паром кухню. Все согласились. Вскоре отряд наткнулся на крупный распределительный узел. Чтобы одолеть это препятствие, пришлось прожечь несколько промежуточных фильтров. К вящей радости разведчиков, в узел воздух подавался сверху по вертикальному металлическому коробу. Пользуясь магнитными «кошками», бойцы приблизились к поверхности еще на тридцать метров и вновь оказались в извилистой горизонтальной шахте. После этого настроение повысилось точно так же, как их положение относительно уровня моря.
– Баба! – шепнул Че, заглянув в очередное вентиляционное окно.
– Где?! – дружно заинтересовались остальные. Все сгрудились у зарешеченного прямоугольника тридцать на тридцать сантиметров.
– И верно баба!
– Тьфу! – сплюнул Клюв. – Я-то думал – настоящая.
– Она и есть настоящая. Только зеленая.
Зеленокожая женщина сидела на краю шконки, небрежно заправленной солдатским одеялом, и сосредоточенно расчесывала темные волнистые волосы, достающие ей до плеч. Иногда болезненно морщила носик, если гребень застревал в спутавшихся локонах. Ну ни дать ни взять, земная женщина поутру.
– Интересно, она красивая? – спросил Кумар.
– Сам же видишь! – ответил Клюв. – Помесь курицы с крокодилицей.
– Я имел в виду, с точки зрения орков, – уточнил экстрасенс.
– У солдат особый критерий красоты, – сказал Че. – Тем девка краше, чем охотнее дает. То бишь внешняя привлекательность прямо пропорциональна внутренней блядовитости.
– Априори, брат!
Все тихо засмеялись.
Где-то вне поля зрения разведчиков открылась и закрылась раздвижная дверь. В кубрик вошел орк в песочных шортах пехотинца. Женщина бросила на него оценивающий взгляд, более всего приличествующий главбуху. Пехотинец сально оскалил зубы, буркнул несколько слов и протянул ей мешок. Женщина без лишних церемоний вытряхнула содержимое на одеяло. Там оказалось несколько банок с консервированным провиантом. Повертев одну из них в руках, она перевела взгляд на орка, сказала что-то благодушным тоном и отработанным движением отправила банки под шконку. Пока она ныкала хавчик, пехотинец выскочил из своих шорт, явив миру быстро набухающий зеленоватый член с розовой головкой. Женщина критично осмотрела его причиндалы, видимо, выискивая признаки болезней, передающихся путем совокупления. Пехотинец нахмурился и прикрикнул. Женщина фыркнула на него и тут же скинула коротенькую юбчонку, прикрывавшую ее бедра.
– А ведь мы в солдатском бардаке! – прыснул Че. – Ей-ей, бордель! Жалко, камеры с собой нету.
– Мерзость! – шепнул Мазёвый. Бойцы осуждающе закачали головами, но отходить от решетки никто и не подумал.
– Вот оно, значит, как зеленые размножаются.
– Да практически как мы. Но есть нюансы, – тоном знатока шепнул Че.
– Порнуху я люблю и в целом одобряю, но такого безобразия моя психика не сдюжит! – зловеще прошипел Клюв, медленно вытягивая из кобуры пистолет. Мазёвый заметил неладное в последний момент. Толкнул ладонью ствол, когда он уже был направлен на зеленозадую парочку.
– Это ж святое для военного! – со всей возможной серьезностью зашептал командир. – Орки нам враги, но должна же быть хоть какая-то солдатская солидарность! Убивать их можно, и даже нужно, а вот издеваться ни к чему.
– Кто говорит про издевательство? Сдохнут раньше, чем опомнятся.
– А ты представь, что это их единственная баба в радиусе десяти километров. Лично я считаю, что так оно и есть. И кто ты будешь, если ее грохнешь?
Приведенные Мазёвым аргументы звучали железобетонно. Клюв злобно крякнул, но оружие все ж таки опустил.
Кумар только хмыкнул и пожал плечами.
19. Сеанс односторонней связи
Чувство было сродни ностальгии. Увидев родное железо, Мазёвый уже был не в силах отвести от него взгляд. По другую сторону вентиляционной решетки располагалась длинная, как вагон, комната, битком набитая образцами земного оружия. Там было все, от пистолетов до новейших ПЗРК и противотанковых ПРК. Но более всего бойца поразил окрашенный в хаки массивный ящик возле двери, являющийся не чем иным, как мобильным полифункциональным центром связи. Такие ящики стояли во всех полевых штабах человеческой армии. Мощная аппаратура позволяла из одной точки без помощи орбитальных спутников координировать действия воинских частей на целой планете.
– Откуда здесь такая роскошь? – спросил заглянувший через плечо Клюв.
– Мы сдаем экзамены по эксплуатации техники и оружия противника. И у них такая же херня.
Настроение бойцов уже полчаса как резко снизилось. На смену воодушевлению и возбуждению от предчувствия скорой свободы пришла настороженность. Виной тому было внезапное ослабление встречного потока воздуха. Не заметить перемену было невозможно. За несколько часов разведчики привыкли к сильному равномерному ветру, дующему в лицо. И вдруг этот ветер упал до вялого сквознячка.
– Не нравится мне это, – сказал тогда Мазёвый, останавливаясь и глядя на товарищей. – Нутром чую, как дерьмо в нашу дверь стучится.
– Вентиляторы воздухозаборников пожгли, – убежденно пояснил Че.
– Может, штурмовые бригады в вентиляцию вошли? – понадеялся Клюв.
– Или сюда уже токсины цистернами заливают, – пессимистично ответил Мазёвый. – Дыхательные маски всем держать наготове.
Больше этот вопрос не обсуждался, а возникшее нервное напряжение постепенно усиливалось. Теперь, жадно скользя глазами по мобильному центру связи, Мазёвый объявил:
– Мы воспользуемся этой штукой. Надо передать все полученные сведения о структуре подземелий, составе обороняющихся войск и обнаруженных здесь формах жизни.
– Думаешь, новость про демонов остановит химбат с его бочками и шлангами?
– Если ее по связи сообщить, то вряд ли. Расценят как вражескую провокацию. Но мы все равно попробуем убедить штабных отложить решительные действия на несколько часов. До нашего возвращения.
Все понимали, насколько нереалистично звучит сказанное Мазёвым. Остановить или хотя бы просто притормозить вступившие в бой химбатальоны можно было разве что опережающим ядерным ударом. И даже не потому, что командование не пожелало бы менять свои планы, основываясь на одной-единственной сомнительной радиограмме. Просто приведенные в боевую готовность смертоносные химикаты были нестабильны. Компоненты, составляющие основу тактических отравляющих веществ, хранили и транспортировали по отдельности. Поодиночке они при должном обращении серьезной опасности не представляли, хоть и считались крайне ядовитыми. Адские смеси готовили непосредственно перед использованием. И вот тогда обратной дороги уже не было. Удерживать под контролем бурлящие едкие токсины можно было лишь в специально оборудованных емкостях, и срок безопасного хранения ограничивался считаными часами. Если бы командование вдруг поменяло свое решение и отсрочило химическую зачистку подземелий, пришлось бы срочно изыскивать способы безопасной утилизации страшных цистерн, а потом доставлять на планету новые компоненты. Кому нужны такие геморрои? И все ж таки разведчики надеялись, что им еще по силам повлиять на ситуацию. Человек вообще склонен страдать необоснованным оптимизмом.
