Алексей Барон - Третье пришествие
— Полковник! — крикнул Григорий. — Хватит мечтать. Буря надвигается.
Эдвин подошел к обрыву и еще раз заглянул в щель, образовавшуюся между берегом и его отделившейся частью.
До отслоившегося ломтя в самом узком месте вряд ли набиралось больше ста восьмидесяти ярдов. А до дна — все двести. Очень тесный провал… Щель явно таила угрозы. Ее крутые стены могли обвалиться. Между тем спускаться предстояло именно туда. Думай, командир, думай.
— Эй! Хватит думать, — крикнул Го.
Эдвин отошел от края обрыва. На пульте марсохода Го толстым перчаточным пальцем утопил красную кнопку. В центре равностороннего треугольника, образованного сейсмографами, взорвался заряд. Сверкнуло, слабо бухнуло, грунт под ногами дернулся. Вглубь марсианской коры ушла волна сотрясений. С отколовшейся скалы посыпалась пыль. А с верхушек сейсмографов мигнули огни, сообщая, что приборы сработали.
Го склонился к экрану.
— Ага. Есть, — сообщил он. — Кое-что есть.
Поскромничал, в общем. Эксперимент вышел на редкость удачным. Вернувшаяся из глубин сейсмическая волна отразила новые подземные пустоты. К уже известной мозаике добавилась северная часть, непосредственно примыкающая к руслу умершей реки. Даже на маленьком дисплее марсохода было заметно, что сразу две тонкие светлые полосы проходят под дном Ниргала прямо в месте отлома.
— Очень хорошо, — пробормотал Эдвин.
— Не знаю, не знаю, — сказал Григорий. — Теперь ведь придется туда лезть.
С помощью компьютера «Спэрроу» и фотокарт «Одиссея» Венсан быстро провел привязку объекта к деталям поверхности. Выяснилось, что более перспективным является левый канал. Его проекция легла у самого устья щели. Там слой осыпи казался не слишком толстым.
— Что-то в пределах метра, — передал Венсан.
Эдвин взглянул на датчики своего скафандра. Кислорода оставалось еще много. Есть не хотелось.
— Что ж, приступаем, — сказал он.
— Прямо сейчас? — спросил Го. — Китайская мудрость не учит поспешности.
— Буря приближается, — напомнил Григорий. — Быть может, о мудрости поговорим в другой раз?
Мудрый Го не стал спорить. Он подогнал машину к обрыву и на всякий случай заякорил ее. Потом включил лебедку на разматывание каната. По этому канату предстояло спуститься к месту работ.
Эдвин и Григорий тем временем сбрасывали вниз необходимые инструменты. Кирка, ломик, пара лопат, тротилово-бертолетовые шашки, мотки веревок — все это описывало длинные дуги и неспешно падало на дно расселины. В местах падения вспухали облачка пыли. При безветренном пока воздухе они держались долго, и можно было не опасаться, что эквипмент затеряется.
В черном небе блестела точка: приближался «Одиссей». В противоположной стороне к горизонту клонился далекий Деймос. А Фобос уже поднялся высоко и скрылся в сиянии солнца. Денек обещал быть жарким. По марсианским понятиям, конечно.
* * *Мощная оптика «Одиссея» позволяла различать фигурки, копошившиеся на берегу Ниргала. Эдвин уже достиг дна и что-то там делал — вроде костыль забивал; Григорий спускался по канату и очень пылил ногами, а Го уныло топтался у обрыва.
— Успеют ли? — ни к кому не обращаясь, спросил Дэвид Очоа.
Доктор-Виктор промолчал. А Клаус еще раз взял в руки свежие снимки Эллады. Темп изменений по-прежнему внушал опасения. Чаша Бурь наполовину скрылась в пыли, температура в ней продолжала падать. Математической модели, детально описывающей процесс зарождения марсианских бурь, не существовало. Прогнозы здешней углекислотной метеорологии вообще ни в какое сравнение не шли даже с хлипкими предсказаниями земной погоды — орел, решка. Буря могла разразиться и через сутки, и через месяц.
— Остается измерять скорость распространения пыли в северо-западном направлении, — сказал Дэвид. — И на этой основе прогнозировать время, когда буря достигнет места посадки «Спэрроу». Разумеется, коррективы предстоит вносить часто. Ну скажем, на каждом орбитальном витке.
— Другого не придумать, — согласился Клаус.
Неожиданно в динамиках общей связи раздался голос Григория:
— «Одиссей», «Одиссей»! Как слышите?
— Я — «Одиссей», — отозвался Клаус. — Слышу вас хорошо. Есть новости?
— Принимаем поздравления.
— Неужели нашли вход?
— Так точно, герр майор. Нечто вроде.
— Так нашли или «нечто вроде»?
— Нашли, нашли, мои дорогие! Сейчас передам картинку. Ну если вам интересно, конечно.
* * *…Отколовшийся ломоть берега. Его острая грань напоминает зазубренный форштевень исполинского корабля. Только наклон обратный, будто судно лежит вверх килем.
Узкая щель между сколом и коренным берегом скрывается в тени. То, что там происходит, сначала кажется непонятным, — какое-то перемещение пятен. Но Григорий подходит ближе и включает фонарь.
В неглубокой яме копошился Эдвин.
— Что он там делает? — спросил Клаус.
— Заряды устанавливает. Сейчас покажу.
Григорий подошел еще ближе и наклонился. Луч света скользнул по его сапогам и упал на некую ровную, темную, почти черную поверхность.
Приглядевшись, Клаус понял, что поверхность не совсем уж и ровная. Она имела заметную выпуклость по всей длине и равномерно расположенные поперечные бороздки. Было похоже, что Эдвин стоит на спине очень большого дождевого червя, и в раскопе поместилось три или четыре сегмента этого червя.
— Майн гот! Что это?
— Не пугайся, майор, никаких чудищ. Там всего лишь тюбинги. Такие кольца, которые применяют для укрепления тоннелей.
— Чугунные?
Эдвин постучал молотком.
— Нет. Похоже на камень.
— Каменные тюбинги? Как же их изготавливали?
— Трудно сказать. Возможно, вырезали из цельной скалы. А может быть, породу расплавляли и заливали в формы. Ту самую породу, которую извлекали при проходке туннелей.
— Такой технологией мы еще не владеем. Потрясно, — по-русски выразился Клаус.
В бундесвере он старательно выучил язык маловероятного противника, мог выражаться и покруче, чем заслужил большое уважение техников казахстанского космодрома Байконур. Там немецкого майора понимали с пол-оборота.
— И вы собираетесь их взрывать? Тюбинги?
— Само собой. Иначе не попадем в тоннель.
— Погодите! Взрыв может повредить что-нибудь ценное. Там, внутри. И уж обязательно нарушится герметичность. Еще могут случиться обвалы.
— Все правильно. Только у нас мало времени, — устало сказал Эдвин.
Клаус вспомнил про Элладу. И немедленно согласился.
Желтые кирпичики Эдвин прикрепил к среднему сегменту, а пульт передал Григорию. Потом выбрался наверх, оба очень быстро запрыгали курсом вест, выходя из опасной зоны. Изображение на экране «Одиссея» при этом совершало резкие скачки, слышалось шумное сопение.
— Что-то частенько приходится бегать на этом Марсе, — посетовал Эдвин.
— Держитесь подальше от склона, — напомнил Клаус. — Вдруг все обрушится.
— Авось не обрушится, — ответил Григорий.
И нажал кнопку.
Над ямой вспухло облако пыли. С отколовшейся части склона сошла небольшая лавина, но с коренного берега сыпалась лишь какая-то труха да текли струи песка. Тем не менее видимость в расщелине скоро стала нулевой. Пыль так и клубилась. Когда они подошли к яме, то увидели не совсем то, что хотелось. Взрыв не только пробил крышу марсианского туннеля. Он еще вдавил уцелевшие сегменты, чем значительно увеличил глубину ямы. Туда сыпался песок, который на некоторое время даже образовал настоящую воронку.
— Эдди! Передозировочка вышла.
— Я думал, что тюбинги не такие пластичные, — обескуражено ответил Эдвин. — Им черт знает сколько лет. Материал, строго говоря, неизвестен.
Еще с минуту им пришлось выжидать. Наконец движение песка остановилось. Но раскоп превратился в овальную песчаную выемку.
— До чего ж мне надоели лопаты, — с отвращением сказал Эдвин.
— Невезуха, — согласился Григорий. — Я беру совковую. Хотя больше тут подойдет лопата для уборки снега. Знаешь, есть такие в России, у дворников.
Клаус в этот момент с большим сожалением сообщил, что «Одиссей» уходит за горизонт.
— Ничего интересного вы не пропустите, — утешил Григорий. — Уже через пару часов нам придется идти домой. Кислород заканчивается… Как всегда, не вовремя.
— Венсан уже в шлюзовой камере, — успел сказать Клаус. — Идет вам на смену.
* * *Венсан провозился полную рабочую смену, переворотил тонны песка, но закончить дело не успел. В интересах безопасности Земля настаивала на том, чтобы стенки ямы отодвинули в стороны минимум на полтора метра от пролома. Еще через сутки расчистку завершили Григорий и очень жилистый Го. Им и довелось первыми спуститься в туннель.
