Константин Федоров - Хроники Гирида. Странник (СИ)
Максим вынул клинки и накинул защиту, Лан и Алекс поступили так же. В темноте послышалось шарканье когтей о каменный пол. Оно то пропадало, то появлялось вновь. В Максима полетел похожий сгусток энергии, но разбился о щит. Защита дрогнула, но выдержала. Барон и паладин подверглись таким же нападениям. Скоро игра в прятки надоела неизвестному противнику, и он показался в тусклом свете светляка. Химера, в отличие от тех, которых Максиму и остальным доводилось встречать раньше, была намного больше, сзади, в разные стороны, двигались два хвоста с жалом на конце, а в красных глазах появились признаки разума. Огромная пасть оскалилась в жестокой, пугающей улыбке. Все указывало на то, что у твари появился разум.
- Это то, о чем я думаю? - улыбка пропала с лица молодого барона, а сам он был занят, отражая атаки одного из хвостов твари.
- Да. И будь осторожней с хвостом. Одна рана и ты труп. - Паладин читал молитву, от чего его меч начал покрываться белым покровом, словно снег в горах.
- Я учту. Обязательно, - Лан, уворачиваясь от очередной атаки, налетел на мешки с зерном, что чуть не стоило борону жизни.
Химера бросилась в атаку. Два хвоста устремились к паладину и Лану. На щит Максима обрушились две тяжелые костяные лапы. Защита, державшаяся из последних сил, рассыпалась. Максим отступил назад. Хотя Варт и учил его биться своими новыми клинками, получалось плохо. Как и говорил слорг: для специального оружия оказался нужен специальный учитель. Пока Максим пытался удержать лапы и когти химеры подальше от своего горла, Алекс, окутав свой меч святым покровом, ринулся в наступление. Магия паладина действовала против химеры безотказно. На каменный пол упали два ядовитых жала, и Алекс занялся двумя головами. Затем Лан послал в тело твари шары молнии, разорвавшись прямо перед пугающим созданием. Химера завыла от боли: это был пронизывающий до костей вой, сочетающий и дикий страх, и безудержную ярость. Ее глаза больше не искрились от веселья. Существо хотело бежать, но путь к отступлению преградил Варт, окончательно оклемавшийся после удара. Тварь замешкалась, и слорг, воспользовавшись заминкой, отрубил голову животного, если это создание вообще можно было назвать животным. Химера взвилась в отчаянии. Максим на автомате перешел на второе зрение и, сформировав две атакующие руны, сплел заклинание, с виду похожее на молот, светящийся зеленым светом. Плетение моментально полетело к химере и попало твари прямиком в голову. Произошел взрыв и та разлетелась по всей кладовой. От боковых стенок и потолка откололись огромные глыбы и с грохотом упали на пол. Еще бы чуть-чуть и свод обвалился.
- Да, Максим, зажигать ты умеешь, - съязвил Кладий с радостной улыбкой на лице, - повезло же мне с хозяином, прости Бездна.
- Это что было? - опешил Лан. - Я таких плетений в жизни не видел, хотя по силе тянет на заклинание первого круга, если не высшего. Если ты умеешь такое, то чего сразу не размазал эту тварь?
- Потом разберемся, - поднимаясь с пола и отряхиваясь от пыли, произнес Алекс. Кажется, он ничуть не был удивлен произошедшим, - Мы с Максом к барону, а вы с Вартом опустите мост.
Шум привлек ненужное внимание, поэтому вылетев из кладовой, друзья поспешили к своим целям. По пути встречались напуганные слуги, отходившие в сторону, стоило им увидеть незнакомцем, и солдаты, которые не стали особой преградой. Взобравшись на стену, Варт взял на себя солдат, а Лан подбежал к барабану и начал опускать мост. Слорг, закончив с защитниками, зажег сигнальный костер. Войска союза баронов двинулись к замку. До безоговорочной победы оставались считанные минуты.
Максим и Алекс неслись по коридорам замка. Жил этот барон на широкую ногу, надо сказать: древние гобелены, покрытые золотом, портреты предков, помимо этого на стенах висело оружие, шкуры убитых животных. Спальня отступника находилась на верху донжона, поэтому прежде чем туда попасть, пришлось изрядно напугать всю прислугу замка. Те в страхе запирались в своих комнатах, с воплями и криками, взывающими к богам. Чего уж они просили: защиты для себя, прощения или смерти на головы захватчиков разбирать не было времени, да если бы и было, то Максим с Алексом все равно бы не стали. Паладин все больше хмурился: чем дальше они заходили, тем чаще попадались предметы всевозможной ереси.
- Еретик, как он еще не обуглился на костре святой инквизиции или ордена Очищения, - это было сказано с холодной злобой, с такой, что присуща лишь клирикам, когда они встречают на своем пути порождение хаоса или тьмы.
Напоминать паладину о том, что он тоже достоин теперь костра, потому что знается с магом спирали, Максим тактично не стал: у Алекса не было особого выбора, а из двух зол, как говорится, выбирают меньшее.
Барон Орид любил красивые вещи. Это они заметили сразу, но чем ближе было к опочивальне еретика, тем больше их появлялось. На стенах по бокам возвышались гобелены и картины, даже роскошнее чем были до этого, с одним лишь исключением: почти на каждой был изображен сам отступник церкви. Состояние это стоило не одну сотню золотых, а то и не одну тысячу, вдоль же стен, одна за одной, гордо озираясь по сторонам, стояли статуи богов, тех, которым поклоняются тут, в вольных баронствах. Хотя церковь обладала почти абсолютной властью на всем Гириде и даже объявила о том, что бог един, и лишь он один там, в Небесных вратах выбирает, кого пустить в свой дом, а кого отправить на растерзание чертям в Бездну. И, тем не менее, оставались вот такие захолустья, где простой люд продолжал поклоняться статуям, приносить в жертву быков, чтобы вымолить благословение для себя и своей семьи. Да что там говорить, многие государства хоть и боялись инквизиции и ордена Очищения, все равно продолжали поддерживать язычество, не очень явно конечно, но все же. В конце концов, клирикам пришлось пойти на попятную: уступить каждому государство право на поклонение одному (хотя это соблюдалось и не везде) языческому богу. В то же время церковь продолжала усиливать свои позиции, отправляя на праведный костер ведьм, оборотней, вурдалаков, вампиров и другую нечисть, естественно вся эта нечисть по своим теологическим убеждением признавала лишь язычество. Вот такие методы использовали святые отцы для укрепления своих позиций в мире, и нельзя сказать, что за пару веков это не принесло своих плодов: теперь на Гириде остались лишь считанные страны, где лишь за одно слово "язычник" не отправляют на праведный костер искупления. В остальном же "цивилизованном" мире правит церковь - клирики выжигают язычников, костры горят и по сей день.
Но все это не имело почти никакого отношения к происходящему - Вольные баронства не принимали официальной веры, хотя клирики наседали и на них и, найдя они вот такое, непременно отправили бы добрую половину баронств на костер, но к счастью тут был лишь Алекс, а сегодня он готов был ограничиться одним человеком - бароном.
Вход в покои барона преграждали высокие деревянные створки, украшенные резьбой и золотом. Рядом стояла статуя самого Орида, выполнена она была также, как и те, что адресованы языческим богам.
- Вот это самомнение, - не удержался Максим.
Даже в его мире люди не сравнивали себя с богом, по крайней мере, психически здоровые люди. Возможно это так же было связано с тем, что верующих на Земле после выхода человечества в космос осталось не так уж и много.
- Это богохульство, - недовольно пробурчал себе под нос паладин, - будь тут святые отцы ордена... - Алекс осекся, вспомнил, что в родном гнезде тоже могут быть змеи, - те, что действительно служат целям Его и оберегают честных людей, - поспешил добавить молодой человек, - быть ему уже сожженным. Но я не на столько милостив - праведный костер слишком долго разжигать.
Максим подчеркнул для себя, что общение с Кладием не прошло даром: паладин хоть и продолжал рьяно верить в Его волю, начинал постепенно мыслить здраво и принимать рациональные решения.
Алекс толкнул, и двери неохотно начали открываться. Старые петли скрипели, а время перед двумя молодыми людьми будто замерло. За окном мать Хат уже высоко царила на небе, бросая свой свет блеклый свет в опочивальню Орида. Паладина насторожили старые, незнакомые ему письмена по сторонам. Это могло быть все, что угодно: рунная магия или алфавит демонов. Проверять, если честно, Алексу не хотелось; набросив на себя щит светы и образовав святой покров вокруг меча, он посоветовал Максиму быть настороже - они попали в настоящий рассадник ереси, молодой паладин буквально чувствовал магию хаоса всем телом, настолько она была сильна в этом помещении. Максим лишь посмеялся про себя. Знал бы, что они с Кладием и Вартом видели в заброшенном храме. Вот там действительно был не то, что рассадник заразы, а гнойная рана на теле мира, которая отравляет весь организм вот уже не один десяток лет. Тем не менее пренебрегать советами паладина не следует даже в самых, казалось бы, безопасных ситуациях - вокруг него в секунду возник магический щит, а оба клинка оказались в руках.
