Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
Недовольно скривившись от моего резкого ответа они отстали от меня, но продолжали тихо переговариваться между собой, но чтобы я это слышал. Они говорили, что некоторым счастливчикам все достается, хотя я прибыл сюда позже их, даже мисс Анна отдалась мне в день прибытия, а на них не смотрит вообще.
Все это было крайне неприятно, но поскольку я до сих пор не знал свой статус здесь, решил не идти на конфликт, а просто быстрее доел и вышел из дома. Рядом со мной тут же оказались телохранители.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался я с ними.
— Доброе утро сэр, — они заняли свои места по бокам от меня, и мы зашагали к бункеру, красная кирпичная труба которого ярко выделялась на фоне однотипных бараков. Слова капитана о сожжении частей, явно относились к ней.
Они довели меня до бункера и также остались снаружи, как и вчера, поздоровавшись с телохранителями сэра Немальда и мисс Анны.
Спустившись вниз я услышал сначала ругать, а потом громкие крики. Зайдя в лабораторию я увидел, что лежащий на столе молодой человек яростно бьется, не смотря на стягивающие его конечности ремни, не давая приблизиться к себе майору со странным длинным железным устройством с серповидными металлическими лезвиями на конце.
— О, Рэдж подержи его, — обратился он ко мне, — эти балбесы ввели ему маленькую дозу опия, и он очнулся.
Вместе с девушкой мы навалились на плечи и тело человека и позволили майору затолкать ему в рот металлическое приспособление, не дающее сжать челюсти. Затем он достал своё жутко выглядящее устройство, которое держал в руках при моем появлении и аккуратно протолкнув его ему в горло, что‑то нажал на нем. Крики сразу прекратились, лишь стало слышно с силой вдыхаемый пленным воздух.
— Так еще сейчас язык отрежем ему, и он в полном нашем распоряжении, — прокомментировал майор свои действия, вызвав у меня отторжение своими действиями.
— Сэр я не буду пытать пленных, — я набрал в грудь воздуха и произнес свои мысли в слух.
— Что?! — его глаза опасно сузились, и он повернулся ко мне, — что ты сказал?
Девушка тоже нахмурилась и сделала подозрительно знакомое движение, потянувшись рукой за ремень сзади.
— Я не буду пытать людей! — я твердо посмотрел на него, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Я думала он хороший, а он такой как они, давай его убьем любимый?! Такое разочарование!
Её голос заставил меня вздрогнуть, но взгляд я не отвел, так мы молча и стояли смотря друг на друга.
— То есть убивать ты можешь, а пытать нет? — наконец он разрушил молчание, которое становилось зловещим.
— После того, что вы с ним сделали, это просто акт милосердия, — я пожал плечами, — против этого не имею ничего против.
Он заинтересованно посмотрел на меня, а затем его глаза снова опасно сузились.
— Хорошо будешь работать «насосом», когда синхронизация достигнет ста процентов, вытягивай душу и сливай её в аниматрон, чистота слива не меньше десяти баров!
— Что такое насос сэр, что такое синхронизация, бары и прочее?
— «Наглеть, так наглеть».
— У тебя ровно три часа курсант, пока мы подготовим пленных к пыткам, — он отвернулся ко мне спиной, — библиотека в нашем доме.
— Слушаюсь сэр.
К первым дверям я подошел пешком, чтобы не выдавать себя, зато все последующие пробежал, стараясь успеть. Чтобы отстоять свою позицию мне нужно было успеть за отведенное время найти информацию и вернуться, иначе моя участь была не завидна и похожа на жизнь тех двух, от которых не было толка. Так провести время, когда тобой помыкают я не хотел совершенно.
Не смотря на удивление лица охраны, я стремглав побежал назад и влетев в дом, застал двух парней, которое снова что‑то ели. На их лицах появились улыбки и удовлетворение, что я вернулся так быстро, поэтому мой вопрос о том, где я мог бы найти нужную информацию застрял у меня в горле.
— «Сам найду, а то обрадовались, что я стану таким же, как и вы, никому не нужной обузой».
Стеллажи были полны книг, но меня интересовали строго определённые темы, поэтому пропуская знакомых авторов я набрасывался на все, что было связано с военной теорией. Наконец мои глаза вожделенно заметили знакомые слова, когда был пройден целиком первый шкаф.
Быстро листая и пролистывая информацию, которой можно было заняться и позже я нашел значение слова «бар». Оказалось, вся военная техника запитывается стандартными резервуарами РС-100, с давлением эссенции душ в сто бар, поэтому антианиманты военные, сливали души в гигантский аниматрон, который сам прекращает наполнение контейнера, когда давление достигнет нужно величины и подставит следующий, упрощая работу ремесленнику. Синхронизацией же называлось то состояние души человека, когда она по краям начинала менять спектр, перекрашиваясь со светло зеленого в темный цвет, становясь невероятно насыщенной в зависимости от эмоционального и физического состояния человека.
Самые лучшие антианиманты могли перехватить душу в момент полной синхронизации эмоционального и физического состояния человека, иссушая его в этот момент и получая давление эссенции до двадцати бар.
— «Вчера я смог максиму до десяти сделать и получил похвалу, — со стыдом признался я сам себе, — нужная величина на которую стоит равняться, это двадцать очков на циферблате!».
Пробежав глазами о том, как же вычленить нужное изменение спектра, я зашел быстро в свою комнату и взял с собой камень, я надеялся, что этих крох мне хватит, чтобы не опозориться и доказать, что я не пустое место.
Прихватив пару книг, нужной тематики я под удивлёнными взглядами парочки, которая продолжала уминать бутерброды, выбежал на улицу и побежал по направлению к трубе.
Спуск вниз не занял много времени, поэтому ввалившись в лабораторию я сразу же достал камень и осмотрел еще двоих, которые уже лежали молча с вырванными языками, с остекленевшим взглядом.
— Опиат перестанет действовать через пять минут, — спокойно предупредил меня майор, видя мои приготовления, — и я начну. Неженки могут выйти.
Я молча стоял, взяв камень и книгу в руки. Не обращая на него внимание я смотрел и запоминал таблицу, где были написаны градации изменения цвета души, при различных состояниях, чтобы найти лучшую синхронизацию для опустошения.
Когда они занялись своим кровавым делом, меня едва не стошнило, хорошо, что работа в полиции заставила повидать меня всякое и хотя в основном я сталкивался с трупами, а не живыми людьми, смотреть на издевательства, хоть в почти и полной тишине было противно и мерзко.
— «Прекрати ныть и сосредоточься, если не докажешь, что можешь работать только ремесленником, который осушает души, а не пытает при этом людей, твоё будущее будет очень незавидным. Вспомни практику, которую тебе придется проходить на фронте после школы, а если ты попадешь опять сюда?! Ты готов превратиться в тех двух?!».
Двое военных продолжали свое дело ничего мне не говоря, я же внимательно следил за состоянием пытаемого, смотря за колебанием цвета его души. Она и правда менялась, причем чем дольше продолжались пытки, тем темнее и насыщеннее становилась она, но вот тут было главное не передержать её в таком состоянии, в книге говорилось, что такой она будет только при первой пытке. При повторных пытках или же если упустить этот самый первый момент, нужного давления было не получить.
Видя, что они продолжаю, даже когда его душа явно начала рассинхронизироваться, я быстро подошел и дотронувшись до тела резко осушил его, молясь, чтобы не было поздно. Подойдя к аниматрону я затаив дыхание положил руку на пластину и слил то, что сейчас вытянул. Стрелка прибора качнулась и достигнув риски в «десять» чуть качнулась выше и показала еще три деления. Стараясь не улыбаться, я молча подошел к тем двоим, которые внимательно смотрели и за моими действиями, и за показанием прибора.
Мы с майором снова встретились взглядами, но в этот раз я был сильнее, и он понимал это. Пожав плечами, он принялся за вторую жертву.
Никогда не думал, что работа антианимантов о которых все говорили только с восхищением и страхом такая грязная. Пытать людей, чтобы выжать максимум из их состояния — было жестоко и бесчеловечно. Пытаясь понять, сколько стоит один «бар» я одним глазом листая книгу, все время посматривал за состоянием души второго человека, которым занимались антианиманты. Натолкнувшись взглядом на нужную таблицу, я замер, а мои глаза расширились от удивления.
Один бар равнялся ста гинеям, соответственно сливая по тринадцать баров я одним мигом зарабатывал для империи тысячу триста гиней. Мозаика, которая крутилась у меня в голове до этого с оглушительным щелчком, сложилась в мозгу.
— «Это вот почему Кукольник пытает жертвы! Ничего себе он зарабатывает на них! Каждая жертва приносит столько денег! Вот почему майор так ревностно говорил о том, что нельзя воровать души, которые получаешь здесь!».
