Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3
Ну а в случае Ирохи-сан все было еще очевиднее. Именно потому, что она знала, что не украдет наши шансы, она и смогла подавить эмоции и закончить игру быстро.
Три раунда прошли совершенно по-разному – всего лишь из-за смены игрока. Это ясно показывало, насколько личность игрока влияет на все. Да, существование игрока действительно является ключевым фактором, который и приводит к запуску «Битвы за трон».
– …Тогда почему Юри-сан так не хотела нас всех убивать и так страдала? Она что, не знала, что мы NPC?
– Ты просто мешок мусора без капли воображения, ты это знаешь? Ты ведь понял уже, что твой NPC – идеальная копия тебя, так? Да, ты не умрешь, если убьют его… но и только.
– ?..
– Твой NPC абсолютно никак от тебя не отличается. Характер, все остальное – совершенно такое же, как у тебя. Легко ли тебе будет простить человека, который убил существо, идентичное тебе? И наоборот: сможешь ли ты хладнокровно убить NPC, идентичного другому человеку?
Я захлопнул рот.
– Ты знаешь ответ, потому что у тебя уже есть «чужие переживания», верно? Убить NPC – то же самое, что убить настоящего человека.
…Точно. Моя реальная жизнь не имеет никакого отношения к моим NPC. Они были точно такие же, как я, и они действительно были убиты Юри-сан и Ирохой-сан.
Мои NPC и я – одна и та же личность, но существуют порознь.
– …Дайя, ты несколько раз упомянул «чужие переживания». Ты имеешь в виду, что я непрямо испытал все, что испытали мои NPC?
– Да, совершенно верно.
Раз так, то я пока что в «Битве за трон» не выиграл и не проиграл.
Этот вопрос решится сейчас.
Я взглянул на стоящий передо мной игровой автомат.
На этот раз я начну играть в «Битву за трон» в полном смысле этого слова. Я начну игру, в которой смерть будет уже навсегда.
– Теперь твоя очередь.
– …До сих пор игроками были ты, Юри-сан и Ироха-сан, да?
– Да, а что?
– А где сейчас Юри-сан и Ироха-сан?
– Они обе здесь, в этой темной комнате. Они спят… точнее сказать, они «остановлены». Ты даже можешь их найти, только это бессмысленно, потому что ты все равно ничего не сможешь для них сделать. Они освободятся, когда все шесть игроков сыграют свои игры.
– Пока что все выжили, верно?
– Ага. Потому что выиграли, когда были игроками.
– …А воспоминания из «Битвы за трон» не исчезнут, да?
– Да.
Я вспомнил. Ну, поскольку я сам этого не пережил, выражение, может, и неудачное… короче, я вспомнил.
Пустые глаза Юри Янаги.
Стенания Ирохи Синдо.
Эти девушки страдали; они взвалили на себя грех, от которого не смогут уже отмыться. Что бы я ни делал в моем раунде, их уже не спасти.
Я не смогу их спасти.
Я смогу спасти только себя, как они уже сделали.
…Нет, не совсем так.
– Дайя.
– Чего?
– К о г д а о ч е р е д ь М а р и и?
Дайя ответил:
– С р а з у з а т о б о й.
Ясно, значит…
…я м о г у с п а с т и М а р и ю.
Посреди темноты я огляделся, пытаясь отыскать ее тело. Но эта неуютная тьма скрывала все, виднелось лишь то, что совсем рядом с игровым автоматом.
Юри-сан и Ироха-сан дали мне кое-какие подсказки, которые должны помочь мне выиграть. Они научили меня, как их победить.
Но мне все это было ни к чему.
Проблема в том, что Мария выиграть эту игру не сможет, это исключено. От игрока здесь требовалось обманывать и убивать, Мария же неспособна ни на то, ни на другое.
В «Игре бездельников» она бессильна.
Я должен ее спасти. Если мне не удастся, она станет для меня еще одной «Наной Янаги».
Но что мне делать? Даже если я выиграю «Битву за трон», это будет означать всего лишь, что я выжил, а не что Мария спасена.
Именно. Моя цель – не победа в «Битве за трон».
Моя цель – уничтожить эту дурацкую «шкатулку», уничтожить «Игру бездельников».
– …Что за самоуверенный взгляд, Кадзу?
Дайя нахмурился, когда я сердито уставился на него.
– Тебе не кажется, что ты несправедлив, Дайя?
– Что?
– Повторяю: ты несправедлив.
Дайе мои слова явно не понравились – как я и планировал.
– С какой стати? Я первым сыграл в «Битву за трон». Я не мог пользоваться «чужими переживаниями», так что я явно был в невыгодном положении, мне пришлось нащупать свой путь самому. И ты заявляешь, что я несправедлив?
– У нас разные цели.
– Что?
– Для меня победа в «Битве за трон» вовсе не будет означать, что моя цель достигнута. Это всего лишь будет означать, что я остался жив. Ты ведь знаешь, что моя цель – вернуться к повседневной жизни, верно?
– …
– Я не смогу уже достичь цели, как только кого-то убью. Если «Битва за трон» – на самом деле игра, которая закончится не раньше, чем я кого-то убью, это означает, что моя цель недостижима. Другим словами, я не могу выиграть в принципе. А ты просто-напросто засунешь меня в эту клетку и будешь наблюдать, как я умру. Ну и как это можно назвать справедливым?
В ответ на мои слова Дайя лишь сверлил меня сердитым взглядом. Я спрятал тревогу и сердито уставился в ответ.
Мы смотрели друг на друга довольно долго – затем Дайя рассмеялся.
– Ч-что смешного?
– …А почему ты спрашиваешь? Ты же эту игру в гляделки затеял, чтобы меня рассмешить, верно? О, да, да, я проиграл. Ну такая смешная у тебя физиономия!
– …Говори уже, что смешного!
– Но это же очевидно, скажешь нет? В смысле, этой провокацией ты явно пытаешься выбить из меня какие-то выгодные условия для себя.
– …А.
Он меня раскусил.
– Уж пожалуйста, делай такие вещи, когда выйдешь на уровень Янаги. На такое дешевое актерство я ну никак не мог клюнуть. Ты просто дурачок, вот и смешно.
– Уу…
Я проиграл?..
Если Дайя не изменит правила для меня, я не смогу достичь своей цели. Значит, я проиграл?
Я… не смогу спасти Марию?
– Но тем не менее это интересно, – вдруг произнес Дайя.
– …Э?
– Я п р и н и м а ю т в о й в ы з о в. Вот что я имел в виду.
Я все еще не мог въехать; у меня отпала челюсть.
– Есть один скрытый трюк, чтобы закончить «Битву за трон», никого не убивая, – продолжил Дайя, не глядя в мою сторону.
Мне удалось закрыть рот, и я сосредоточился.
– Ты помнишь, как этот зеленый медведь сказал, что будет скучно, если все превратятся в мумии?
Я встряхнул свою память.
«Хорошо – я – желаю – вам – успешного – сражения! – Не надо – только – заканчивать – игру – чем-нибудь – скучным – вроде – общего – превращения – в мумии – хорошо?»
Точно, он так сказал.
– Повторюсь: эта «шкатулка» предназначена для борьбы со скукой. Раунд, который заканчивается мирно, без каких-то событий, нежелателен. Я не рассматривал такую концовку, когда никто никого не убивает, и мне такая концовка неинтересна. Поэтому, если станет точно ясно, что никто никого не убьет, игра завершится принудительно. Итак: если у всех закончится еда, если выйдет время – игрока просто выпустят.
– Это значит…
– Ты можешь остаться в живых, если за эти восемь дней никто никого не убьет.
Ааа, вот оно что.
Это и будет доказательством того, что мне удалось выиграть у «шкатулки» и сохранить мою повседневную жизнь.
– И – если ты сможешь добиться такого исхода, я уничтожу «Игру бездельников». Это то самое «справедливо», о котором ты толковал, верно?
– …Правда?
– Я когда-нибудь лгал тебе?
…Вообще-то очень часто.
Но раз это Дайя – он сдержит слово. Столь гордый человек ни за что не нарушит обещания, когда речь так явно идет о победе или поражении.
Теперь моя победа возможна.
Разумеется, не позволить Дайе, Кодаю Камиути и остальным начать убивать будет чертовски трудно. Когда подойдет срок и их начнет охватывать страх смерти, кто-нибудь может совершить ошибку. Да, очень трудно будет добраться до исхода, при котором никто не погибнет.
Но все же – я должен попытаться.
– …Дайя.
Я навел на него указательный палец.
До сих пор Дайя называл «Битву за трон» – «бессмысленным сражением не на жизнь, а на смерть».
Но я не согласен.
Смысл есть. Усилия Ирохи-сан, Юри-сан и остальных показали мне путь, как одолеть Дайю.
Я ни за что не позволю страданиям всех пропасть зря.
– Я в ы и г р а ю у т е б я, Д а й я!
Дайя самоуверенно ухмыльнулся и ответил:
– А б с о л ю т н о н е р е а л ь н о.
Послесловие автора
Всем привет, я Эйдзи Микагэ.
«Хакомари!»[10] (я старался придумать сокращение посимпатичнее) добрался до третьего тома. Наконец-то тот малый, который еще с первого тома был слегка подозрителен, начал действовать. Поскольку его характер выписывать совсем легко, я ждал этого с нетерпением!
Так, не знаю, насколько это все относится к делу.
