Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3
– П р о с т и, н о я п р е д а м т е б я, – прямо заявил я ей.
Я ведь твердо настроился – забыть «Янаги-сан» снова.
– Даже если настанет моя очередь, я не убью тебя.
Возможно, из-за этого Юри-сан продолжит страдать, даже когда «Битва за трон» закончится.
Но я уже решил.
Не сдавшись этой «шкатулке», не сдавшись моему прошлому с «Наной Янаги», я защищу.
Я защищу себя,
Марию
и – мою повседневную жизнь.
…Хах, такой же вывод, как и всегда.
– Ясно… – прошептала она и, снова опустив голову, вернулась на кровать. Улеглась спиной ко мне, чтобы скрыть лицо. Я обратился к этой спине снова.
– …Можно я тоже один вопрос задам?
– …Да?
– Как ты думаешь, ты сможешь одолеть Кодая Камиути?
Ей придется драться с последним врагом, Кодаем Камиути. Она должна будет убить его сама, ножом, хотя одолеть его в настоящей драке у нее шансов нет.
– …Ну конечно!
С этими словами она развернулась ко мне лицом.
– …Ах.
Я был поражен.
Ее глаза больше не были пустыми. На лицо вернулась очаровательная улыбка.
Конечно, это все было неискренне. Но именно это меня и поразило.
Я был потрясен тем, насколько хорошо ей удалось скрыть даже такое ужасающее страдание.
– Я бы поняла твои сомнения, если бы речь шла об Ирохе или Отонаси-сан, но как я могу проиграть такому цыпленку?
Она, которая использовала меня, не опираясь на меня (в отличие от «Наны Янаги»), говорила резко, уверенно.
– Я б у д у о б м а н ы в а т ь е г о д о с а м о г о к о н ц а и в и т о г е у б ь ю е г о.
– …Понятно.
Хотя меня самого обманывали более чем достаточно, я не смог удержаться от смеха. И, смеясь, я припоминал:
«Мне страшно… мне страшно!..»
«Я не хотела умирать, ни за что. И поэтому, поэтому я…»
«Спаси… меня».
Конечно же, она меня обманывала. Однако при этом она лгала на удивление мало. В конце концов, ей правда было страшно, она действительно страдала и искала помощи.
И –
– Кадзуки-сан.
Юри Янаги улыбнулась так же, как в тот раз, когда я поцеловал ее в щеку, и произнесла:
– Я правда любила тебя, Кадузки-сан.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]
Я рассказал Марии все, что узнал.
Как бы трудно ей ни было принять такой исход, она тут уже ничего не сможет поделать.
Юри-сан выбрала меня целью [Убийства]. Мария знает, что предотвратить ничего уже нельзя.
Поэтому мы просто сидели на кровати, держась за руки. Словно стремясь впечатать в сознание форму наших рук, мы переплетались пальцами, вновь и вновь сжимали и разжимали руки, ощущали друг друга.
Ощущали друг друга в последний раз.
– Кадузки.
Мария обратилась ко мне.
– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.
– …Э?
– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».
Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.
– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».
…Но ведь это же важно?
– Почему ты мне не сказала?
Мария чуть опустила голову и сказала, продолжая сжимать мои пальцы своими:
– Я не человек, я «шкатулка». Я всего лишь нечто, существующее ради других. Я всегда тебе так говорила. Мария Отонаси… нет, Ая Отонаси обязана быть этим нечто. И поддерживает меня, позволяет мне быть такой – как раз «Ущербное блаженство». Однако сейчас я не могу им пользоваться. Так что же я?
– Мария – это Мария!
– …И вот где мы в итоге оказались, ха.
Мария сжала мою руку почти до боли.
– Неужели я даже одного Кадзуки не могу защитить?..
– …Мария.
– Ха! [Двойник]? Хотела бы я в таком случае иметь возможность умереть вместо тебя.
Опять эта ее дурацкая привычка.
Дурацкая привычка пренебрежительно относиться к самой себе.
– …Прекрати, пожалуйста. Я не хочу ничего такого.
– Да знаю я! Я знаю, что от этого желания никакого проку, оно только мой эгоизм ублажает!
Я распахнул глаза, когда она внезапно выкрикнула это.
– …Э?
Мария это знала? Она на самом-то деле не верила, что этим реально может помочь другим?
– Ведь во время «той недели» ты дал мне довольно жестокий урок, что это всего лишь мое высокомерие…
Она сердито уставилась на меня.
– Но все равно! Все равно я «шкатулка»!
Ее слова обрушились на меня; под их напором я не в силах был что-либо ответить.
Она это все замечала, но ничего не могла изменить. Потому что ее убеждения были непоколебимы. Если бы она их поменяла, она перестала бы быть той, кем была.
– …Прости, что наорала на тебя.
И Мария смущенно отвела глаза.
– Но это ужасно. Я просто не могу смириться с таким исходом.
– …Не волнуйся, Мария. Если Юри-сан говорит правду, мы с тобой еще сможем встретиться.
– Это не имеет значения. Это не меняет того, что мы с тобой скоро расстанемся. Я потеряю тебя сейчас, и это наверняка, Кадзуки.
– …Мария.
Да, я тоже никак не могу поверить, что снова вернусь к жизни.
– …Кадзуки, как я тебе сказала только что, меня нельзя сейчас назвать «шкатулкой». Поэтому я не могу никого защитить. Даже после этого мне, возможно, придется смотреть, как Янаги страдает, и я не смогу ничего поделать. В «Битве за трон» я всего лишь слабая девушка.
И Мария обняла меня за голову.
– Поэтому, думаю, вполне можно проявить чуточку слабости Марии Отонаси.
Приблизив лицо к моему уху, она прошептала:
– Мне грустно!
Ее губы чуть коснулись уха.
– Твоя смерть для меня невыносима. Она разрывает мне сердце. Я не хочу этого. Я хочу быть с тобой.
Внезапно я вспомнил ту сцену в «Комнате отмены», когда я встал перед ней на колено и протянул руку.
– Может, я и бессильна. Может, сейчас я всего лишь Мария Отонаси. Но –
Тогда она тоже была всего лишь слабой девушкой, пусть и на краткий миг.
И точно так же она бессильна в «Игре бездельников».
– …Но все равно я хочу защитить тебя, даже ценой собственной жизни.
Не знаю, какое у нее было лицо, когда она произносила эти слова.
Но я знаю, как я должен ей ответить.
– Прости.
Ведь я принял решение еще тогда, когда выбрал Марию, а не «Янаги-сан».
– Неважно, насколько тебе это будет трудно, но на этот раз защищать других – не твоя задача.
Когда я выбрал ее, сделавшую меня нынешним мной, я решил.
– Это моя задача – защитить тебя, когда ты лишилась своей «шкатулки».
Я решил защитить Марию.
И таким образом защитить свою повседневную жизнь.
З а щ и т и т ь п о в с е д н е в н у ю ж и з н ь, к о т о р о й М а р и я н е ж е л а е т.
► День 7, <C>, комната [Кадзуки Хосино]
А потом на меня обрушился невидимый клинок.
- [Кадзуки Хосино], смерть в результате [Смертельного удара]
* * * * * G A M E O V E R * * * * *
• Победители
[Юри Янаги] (игрок)
[Король], убила Кадзуки Хосино на седьмой день, выбрав его целью [Убийства]. Непосредственно убила Кодая Камиути в тот же день. Выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо, Кадзуки Хосино и Кодая Камиути.
[Мария Отонаси]
[Двойник], выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо и Кадзуки Хосино.
• Проигравшие
[Ироха Синдо]
[Принц], казнена на шестой день из-за неподчинения расписанию.
[Дайя Омине]
[Колдун], сонная артерия перерезана Кодаем Камиути на шестой день, смерть от потери крови.
[Кадзуки Хосино]
[Революционер], убит на седьмой день Юри Янаги и Кодаем Камиути с помощью [Смертельного удара].
[Кодай Камиути]
[Рыцарь], непосредственно убил Дайю Омине на шестой день. Убил Кадзуки Хосино с помощью [Смертельного удара] на седьмой день. Заколот в живот Юри Янаги в тот же день, смерть от геморрагического шока.
Раунд 3
► День 1, <B>, большая комната
Я услышал, что это игра, где нужно убивать друг друга.
По-моему, я слушал все достаточно внимательно.
Но ни за что в жизни я бы не справился с тем, что случилось! Как можно было хотя бы вообразить, что игра закончится сразу же?
Нож проложил себе дорогу в глубину моего горла. Меня швырнуло на пол, и я ощутил, как кровь стекает по моей шее.
– Посторонние мысли.
Прямо передо мной была девушка с аккуратным лицом; она и произнесла эти слова.
– Всякие посторонние мысли появились, когда я увидела, что это ты, Кадузки-кун. Кажется, мне даже захотелось спасти тебя. Интересно, это означает, что я еще неопытная?
