Черил Фрэнклин - Инквизитор
Сильвия снова замахнулась, но Джейс перехватил ее руку, прежде чем она нанесла третий удар. Сильвия сердито вырвалась.
— Вы не имеете права прикасаться ко мне, мистер Слейд, — огрызнулась она. — Вы вообще не имеете права здесь находиться. — Она повернулась к брату: — Неужели ты оказался настолько глуп, что пригласил его?
Калем задумчиво потягивал вино. Он склонился над гранитным столом, и металлическая пуговица его жилета звякнула о каменный край.
— Мне всегда нравилось наблюдать, как моя хладнокровная и рассудительная сестра превращается в сварливую истеричку, — заметил он с кривой усмешкой. — Харроу следовало бы взглянуть на бурную сторону твоей натуры, Сильвия. Возможно, ему бы это пришлось по душе.
— «Это» шевельнулось за окном! — прохрипела Риллесса. — Вы видели?
— Харроу мог бы оценить не только экономические выгоды своего брака, — продолжал Калем, не обращая на жену никакого внимания. — Свадебное шоу обещает быть более интересным, чем я ожидал, учитывая твои вспышки раздражения, Сильвия, и присутствие столь опытного инквизитора.
— Пожалуй, я посмотрю, переговорил ли ваш отец с представительством на Деетари, — промолвил Джейс, его гудящая голова была не в силах выносить далее груз злобных эмоций. Он вышел из комнаты, провожаемый холодными взглядами Сильвии и Калема, игнорируя бессвязные протесты Риллессы. Джейс пообещал себе поговорить с ней позже и попытаться диагностировать сущность ее нервозности без сторонних наблюдателей.
Он задумчиво шел по дому с хрустальными стенами, обманчиво производившими впечатление пустот. Бирк всегда наслаждался планировкой дома как способом демонстрации своей власти. Эта жажда контролировать все и всех неприятно действовала на Джейса даже много спанов тому назад. Лабиринт коридоров изобиловал эхом и светотенями, способными запутать кого угодно, только не соли, чьи чувства были полностью очищены реланином, а восприимчивость доведена мастерами-калонги до сверхъестественной степени. Даже в нынешнем одурманенном недавней лихорадкой состоянии Джейс безошибочно находил верную дорогу.
Ему удалось подавить нездоровые эмоциональные отклики и прояснить зрение. Несмотря на достаточное количество альтернатив, он не мог определить желательную для себя позицию в похожем на пороховую бочку семействе Ходжей. При обычных обстоятельствах самым разумным решением было бы немедленно покинуть дом. Но он был обязан осуществить свою миссию, тем более что убийство предполагало еще одно расследование.
— Адепт Сессерды должен сохранять спокойствие даже среди людей, находящихся на грани межпланетной войны, — пробормотал он себе под нос. — Придется тебе потерпеть ферму Ходжа еще несколько миллиспанов.
Джейс поднялся по лестнице к кабинету Бирка. Второй этаж дома Ходжей состоял из двух неравных секций. Кабинет Бирка занимал меньшую из них, создавая впечатление изолированного помещения для работы монарха, не уменьшаемое обычно открытой дверью. Джейс обратил внимание на изменение в обстановке и пришел к выводу, что желание Бирка властвовать над своим окружением не уменьшилось с годами.
Солнечный свет падал на черную лакированную поверхность широкого стола, ослепительно сверкая на серебряном письменном приборе. Джейс отвел глаза и увидел Бирка, склонившегося в противоположном конце комнаты. Знакомое тревожное чувство присутствия чего-то враждебного послало предупреждающий сигнал в мозг Джейса.
— Что вам нужно, Слейд? — спокойно спросил Бирк.
— Вы уже связались с Деетари? — осведомился Джейс. Ему хотелось, чтобы Бирк повернулся к нему лицом, так как он мало что мог прочитать по атласным белым складкам ткани на его спине.
— Я как раз запрашиваю подтверждение вашей личности. Это все?
— Нет. — Было нелепо предполагать, что Бирк действительно считает посетившего его инквизитора самозванцем. Наказание за такое преступление было очень суровым, а трудности осуществления подобного обмана — практически непреодолимыми. Даже инквизитор-соли, объявивший о своем статусе, мог ожидать удивления, но никак не недоверия. — Мы должны многое обсудить, мистер Ходж.
— Пожалуйста, позже. Я все еще на связи с Деетари. Чиновника вызвали для разговора со мной.
— Я могу подождать.
— Ждите в другом месте, — сердито отозвался Бирк и бросил взгляд на Джейса. — Я уже объяснил вам мою позицию. Ваше присутствие нежелательно.
Ответ встревожил Джейса. Бирк был известен своей прямотой, но редко бывал настолько резок, особенно с представителями Консорциума. Даже если Бирк сомневался в официальном статусе Джейса, ему следовало притворяться, что он верит посетителю, вплоть до выяснения обстоятельств. Смерть Нгои должна была усилить стремление Бирка умиротворить человека, назвавшегося инквизитором. Безымянный ужас, царивший в доме, не обошел стороной и его хозяина.
— Вы должны понимать, почему я пока не могу уехать, — сказал Джейс.
— Я понимаю, что один из моих работников умер при подозрительных обстоятельствах вскоре после вашего неожиданного прибытия, — проворчал Бирк. — Не знаю, действительно ли вы, соли, на службе у калонги, но не сомневаюсь, что многие домогаются моего состояния и моей власти. Если вы один из них, советую оставить напрасные надежды.
Джейс усмехнулся:
— Адептов Сессерды обычно обвиняют в слишком малом интересе к богатству и власти. — Старый инстинкт, остаток юношеской обиды, пробудил в нем гордость. — Я не нуждаюсь в ваших сокровищах, мистер Ходж. Правители планет предлагали мне все, что я захочу, но я мог бы им ответить, что у меня и так все есть.
— И это все можно потерять — в том числе и жизнь, — с угрозой произнес Бирк. — Если вы жаждете примирения с вашими соплеменниками, ищите его в другом месте и оставьте мою семью в покое. Ваше подчинение природы соли изнеженному образу жизни калонги вызывает во мне отвращение.
Давно забытое чувство гнева охватило Джейса, но он справился с ним, раскаиваясь в своей гордыне. Бирк ловко использовал подобные язвительные замечания, когда Джейс жил на ферме Ходжа, радуясь бурной реакции своего гостя. Сессерда предостерегала от искушения поддаваться таким эмоциям, отказывая столь детским проявлениям обиды в праве на существование.
Способность не поддаваться вызову Бирка не слишком обрадовала Джейса. Дисциплина Сессерды сдержала гнев, но не сделала повод для него менее болезненным. Джейс отплатил холодно рассчитанной переменой темы:
— Вы знаете, что ваша ассистентка, мисс Дарси, в действительности Виктория Мирель с Арси? Уверен, что вам знакомо название планеты. У нее дурная слава, как и у ее фактического хозяина, Пера Валиса. Кажется, он ваш клиент?
— Я не требую рекомендаций у покупателей моих роз. К чему вы клоните? — насторожился Бирк.
— Мисс Дарси имеет третий рейтинг в криминальном досье. Она считалась наиболее вероятным подозреваемым в убийстве своего мужа, Арнода Конати. Расследование оказалось незаконченным, в основном из-за отказа мисс Дарси в полноценном сотрудничестве. Вследствие ее поведения, у нее очень низкий коэффициент поступления на службу.
— Значит, вы прибыли сюда из-за Тори? — осведомился Бирк.
Джейс изучал его, используя весь свой опыт инквизитора. Чувство вины, несомненно, присутствовало, но его пересиливало презрение к услышанным сведениям о прошлом Тори Дарси. Джейс пришел к нелегкому выводу, что удивление Бирка было искренним. Источник страхов на ферме Ходжа не связан с угрозой следствия по делу ассистентки Бирка.
Уверенность в этом заставила Джейса осознать, что его отношения с семьей Бирка вновь становятся неофициальными и опасно личными. Его самозащита как представителя правосудия Консорциума становилась все более шаткой. Джейс понимал, насколько уязвимым сделало его возвращение на ферму Ходжа. Укитан предвидел это со свойственной калонги мудростью. Покидая кабинет, Джейс не дал Бирку определенного ответа.
Глава 17
Тори выбралась из теплицы и с отвращением посмотрела на свои испачканные смолой руки. Солнечный свет должен был изменить структуру смолы и позволить Тори счистить ее с кожи и одежды, но даже процесс удаления тонкого слоя смолы, приобретенного во время посещения теплицы, затянулся бы до вечера. Она не разделяла энтузиазма стромви по поводу способностей смолы уплотнять шкуру и делать ее расцветку более яркой.
Стромви всегда покрывает толстый слой смолы, которая не дает солнечным лучам добираться до их шкуры. Они очень берегут свое смоляное покрытие и не позволяют детям покидать подземные жилища, пока они не обретут защитный слой. Их жизнь зависит от смолы, но соли переносят ее с трудом.
Пока смола на ее коже не высохла, Тори оставалось только неуклюже двигаться вперед и смотреть, как пятнистые смоляные узоры темнеют, превращаясь из бледно-лиловых в фиолетовые. Она с трудом завязала сандалии. Развязанная обувь позволила бы солнцу быстрее высушить смолу на ногах, но только трение подошв давало возможность устойчиво держаться на земле. Тори никогда не пыталась научиться ходить по смоле, так как она избегала посещать жилища стромви.
