Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»
Мне было не совсем понятно, как игла может знать что-то о дружбе. Видимо, губернатор шутил: он имел в виду, что между вещами, сделанными примерно в одно время, есть какая-то связь. Но, как бы то ни было, игла действительно работала лучше, когда я носил старинную одежду.
Я отмылся, почистился и в новой куртке поехал к дому матери. Уже темнело, суматошный день клонился к концу, но улицы были заполнены машинами. Я припарковал «ситроен» около родного подъезда, внутрь же дома заходить не стал, а вместо этого отправился к невысокой трансформаторной будке, сложенной из красного кирпича. В этой будке была деревянная зеленая дверь, которая, сколько помню, никогда не открывалась. Впрочем, дверь меня не интересовала. Я обошел будку вокруг, следуя вдоль узкого асфальтового тротуара. Тротуар окружен бордюром, который еще во времена моего детства казался потрепанным и выщербленным. Рядом с тыльной стеной будки росла высокая раскидистая ива. Корни дерева тоже приложили усилия к разрушению и тротуара, и бордюра. Один, особенно большой корень, рос так, будто врезался в асфальт. Я подошел к этому месту, нагнулся и слегка сдвинул в сторону ком земли, обнажив отверстие под тротуаром. Открылся тайник, также знакомый мне с детства. Еще мальчишкой я прятал сюда разные вещи, которые не хотел хранить дома. Потом тайник оказался заброшен, но, возвращаясь недавно из Лима, я решил обновить его и вновь использовать по назначению.
Рука скользнула внутрь вдоль корня ивы, нащупала завернутый в целлофан предмет и потащила его наружу. Целлофан легко раскрылся, затем развернулась грубая ткань, похожая на мешковину, потом я убрал прокладку из мягкого шелка, и на моей ладони оказалась… миска. Та самая миска, из-за которой началась эта история.
А что же тогда потащил в Лим вражеский курьер? Что, как не миску в саквояже, убийцы передали блондину и копьеносцу? Что ж, и на эти вопросы есть простой ответ: в Лим отправилась подделка.
Дело в том, что губернатор оказался не только бесчеловечным, но и предусмотрительным (как часто эти два качества идут рука об руку!). Он сделал копию миски и вручил ее мне, посоветовав спрятать настоящий артефакт в надежном месте, а с собой носить подделку. Теперь же я рассудил, что моей посудине ничто не угрожает. Братство получило «липу», с которой еще не скоро разберется, если разберется когда-нибудь вообще, мои враги-маги мертвы, значит, уже можно носить в саквояже столь ценную вещь.
Я едва успел замаскировать отверстие, как зазвонил мой свежезаряженный сотовый. «На проводе» был Смирнов.
— Мы взяли курьера, Глеб, — пророкотал бас в трубке. — Он сообщил искомый адрес. Это — улица Ослиц, шесть. Начальство сказало, что по этому адресу мы не имеем права устраивать переполох, но не будет возражать, если вы полюбопытствуете. Вам понятна суть сообщения?
Смирнов мог бы не спрашивать, я понял все сразу, хотя он говорил намеками. Улица Ослиц находится не в Москве, а в Лиме. Курьер, утащивший поддельную миску, вернулся из Лима в штаб магов, где его ждала засада. Служба безопасности уведомила маркиза Ори, но коварный маркиз не решился штурмовать дом, расположенный на нейтральной территории, где только жандармы имеют право совершать силовые действия. Вместо этого маркиз распорядился поставить в известность меня, надеясь, что я пойду на улицу Ослиц в гордом одиночестве и наведу там порядок. Ори убивал одним ударом сразу нескольких зайцев. Во-первых, если моя миссия провалится, маркиз всегда может заявить, что он лично ни при чем, я действовал на свой страх и риск. Во-вторых, маркиз верил, что моя миссия все-таки не провалится — пять недавних трупов были тому доказательством. В-третьих, Ори сам хотел как можно быстрее узнать, что это за братство такое. В-четвертых, он выказывал мне явное доверие, что немалого стоит.
Попрощавшись со Смирновым, я выключил телефон, нажав на красный символ на серебристом корпусе. Похоже, нет мне покоя. Конечно, хотелось бы узнать все насчет братства, но… зачем мне это нужно сейчас? Главные враги мертвы, а те, кто стоит над ними, меня ни разу не видели, да и, наверное, не знают. Какой смысл идти на эту улицу Ослиц? Что я получу, кроме удовлетворения любопытства? Вряд ли члены братства захотят поделиться информацией добровольно. Мне придется убивать и применять губернаторские методы.
Я решил, что пусть маркиз расследует все сам, если ему так хочется. Мой долг — исполнять прямые приказы, а не туманные намеки. Меня на улице Ослиц не будет. В конце концов, пора бы уже и отдохнуть, каждый человек имеет право на отдых. Позвоню сейчас какой-нибудь знакомой, схожу в ресторан или в клуб, не все же время с магами сражаться! С Иванной тоже попытаюсь наладить близкие отношения, но это будет завтра. А отдыхать хотелось уже сегодня. Я слышал, в каком-то ночном клубе появилось сногсшибательное лазерное шоу. Почему бы не посмотреть?
Когда мой «ситроен» подъезжал к дому, я уже договорился с девушкой о встрече. Это была давняя приятельница Вика, хорошая во всех отношениях, хотя и не вызывающая глубоких чувств. Я близко знаком с ее братом: мы дружили в детстве. Потом наши пути разошлись, но отношения по-прежнему тлели. Отчего я вспомнил об этой девушке именно сейчас, ведь не думал о ней ни разу за последние месяцы? Мне показалось это просто случайностью. Какая наивность! Следовало бы уже давно догадаться, что, сделавшись одним из важных обитателей Лима, я перестал быть мишенью для «просто случайностей». А может, эту встречу организовало мое подсознание, где таились воспоминания о настоящей швейной фабрике.
Дома я привел себя в порядок и приготовился к свиданию. К первому свиданию за столько времени! Свежая одежда, одеколон — все как полагается. Я уже собирался выходить, но… решил задержаться еще на пару минут. Вытащил миску из саквояжа, налил в нее воды, поставил на желтый кухонный стол и стал вглядываться в свое отражение.
Миска — артефакт, сделанный в Лиме. Эта старинная посудина должна работать везде, жаль лишь, что у меня не было времени заняться ею основательно.
Когда налил в нее воду, сначала ничего не происходило, только мое отражение стало размываться, уступая место белому потолку. Все-таки миска работала на Земле хуже, чем в Лиме. Я видел сам себя на белом фоне. Лицо казалось прозрачным, а потолок не выглядел четким, создавалось ощущение, будто две картины наложены друг на друга.
То ли мне повезло, то ли «обитатель миски» в последнее время стал часто заглядывать в свою посудину, но вскоре однородная поверхность потолка была разрушена появлением человеческого лица. Мне сейчас плохо видно, но я уже знал это лицо по нескольким кратким встречам в замке губернатора. На меня смотрел старик с короткой стрижкой, опущенными вниз уголками губ, небольшим носом и внимательными глазами. Мое изображение, наложенное на картинку, мешало видеть все в деталях, но старик отчетливо улыбнулся мне. Его указательный палец стал показывать на грудь, на черный жилет, а губы зашевелились. Он был одет, кроме жилета, в белую рубашку с высоким воротником. На жилете золотом вышиты несколько линий. Четыре самые большие линии пересекались, а три маленьких располагались внизу под большими. Губы старика продолжали шевелиться. Он показывал на грудь и что-то говорил. Увы, я не мог разобрать, ведь звука не было, а читать по губам я не умел! Было ясно, что старик произносит лишь два слова. Два одних и тех же слова! Первое выглядело как «мрим», а второе я вообще не мог понять.
Я тоже бил себя в грудь и произносил свое имя. Старик благожелательно улыбался, кивал, будто все услышал, но продолжал говорить два своих слова, словно предлагая мне повторить их. А как я мог, если ничего не понимал?! Мне все-таки нужно взять несколько уроков у сурдопедагога, учащего глухонемых читать по губам.
Время совсем уже поджимало, и я с поклоном попрощался с загадочным собеседником. Затем опустошил миску, протер мягкой тряпочкой и вложил в пыжиковую толстую шапку, которую давным-давно подарила мне мама. Шапка отправилась на полку для одежды, расположенную в коридоре рядом с входной дверью. Полагаю, в этом месте, которое на виду, вряд ли будут искать. Сюда заглянут в последнюю очередь и лишь при систематическом длительном обыске.
«Ситроен» приветливо мигнул подфарниками, когда я открыл его электронным ключом. Клуб располагался неподалеку от моего дома. Я хотел заехать за девушкой, но она сказала, что доберется сама.
Уже почти совсем стемнело, но огни пролетающих мимо машин пока казались тускловатыми в свете еще не полностью ушедшего дня. Я подъехал к клубу, украшенному синей неоновой вывеской «Подземка». Необычное название, но, конечно, с улицей Ослиц по необычности не сравнится.
Мне удалось припарковаться неподалеку: просто кто-то отъезжал на синем ВАЗе и место освободилось — повезло! Я вышел из машины, прошел по тротуару и остановился у блестящих черно-красных дверей клуба. Звуки музыки вырывались на улицу, когда двери распахивались.
