Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»
Я поймал взгляд незадачливого визитера. Сознание еще не покинуло его. Зрачки расширились, но по-прежнему смотрели на меня. И внезапно я понял одну вещь. Трудно даже сказать, почему пришла эта догадка. Может быть, оттого, что маг не испытывал ко мне враждебности, а просто до ужаса боялся последствий разоблачения. Или из-за того, что его губы слегка шевелились, будто он пытался что-то сказать. Это неважно. Я понял главное: если задам сейчас вопрос, пожалуй, даже любой вопрос, маг постарается ответить на него. Вероятно, этот ответ будет последним, что он сделает в жизни, но он постарается!
У меня оставались сущие мгновения, но я успел подумать о многом. Можно ведь снова спросить о братстве, где оно находится и кто в нем состоит. Или поинтересоваться тайной миски, полюбопытствовать, кому именно она так понадобилась. Или заговорить о главном: попросить мага раскрыть самую важную тайну, которую он лично понял насчет Лима. Вдруг незнакомец, в отличие от меня, уже что-то знает? Что такое Лим? Зачем он? Когда возник? Кто такие титулованные особы и Цензор? Маг, конечно, не смог бы ответить прямо, но я всегда считал себя достаточно сообразительным, чтобы понимать намеки.
Вот сколько замечательных и точных вопросов пришло мне в голову! Но вместо того чтобы задать хоть один из них, я открыл рот и спросил:
— У «Серебряной розы» есть еще хозяева? Кроме вас, блондина и копьеносца? Есть другие?
Открытые веки мага слегка дрогнули. Клянусь, он не утратил способность удивляться даже перед лицом смерти! Этот маг, видимо, был умный человек, потому что мне показалось, будто он все понял. Понял, зачем я задал этот вопрос, и, похоже, догадался, кто перед ним.
— Нет, — прошептал маг. — Нет, больше нет никого, забирай ее…
Его глаза закрылись, но губы все еще шевелились. Я наклонился, боясь пропустить что-то важное, и услышал еще пару слов:
— Ну и дела.
Это было последнее, что он произнес. Жизнь отлетела тихо, будто ее не было вовсе. Незнакомец превратился в неподвижную бледную куклу, одетую в дорогой наряд. Я видел прежде восковых кукол, которые, казалось, вот-вот заговорят. Но маг теперь никогда не заговорит. В этом отличие между куклами и мертвецами: на первых еще надеешься, а на вторых — уже нет.
Я не стал терять время даром и быстро обыскал незнакомца. У него были деньги и документы. Деньги я бросил на пол, а документы взял себе — вдруг пригодятся, чтобы выйти на след братства. Затем я расстегнул рубашку, чтобы посмотреть на медальон. К моему удивлению, на добротной цепочке болталось сразу три предмета: обычный медальон пятого уровня, позволяющий проникать в Лим, маленькая металлическая пирамидка и круглый золотистый жетон с выгравированной головой оскалившегося льва. Последнее убило меня наповал: такие жетоны носят жандармы Лима.
Цепочка была без замка, и я стянул ее через голову мертвеца. Пожалуй, предположу, почему маг покончил с собой. Жандармерия Лима наверняка относится к предателям еще жестче, чем титулованные особы. Маг сознательно пошел на риск, но после этого каждую минуту боялся, что его сотрудничество с братством выйдет наружу. Его жизнь с тех пор стала ничтожной, наполненной нервозностью и плохими предчувствиями. Он был все-таки не очень умен, если не учел таких последствий, когда пошел на предательство. А может, его заставили, кто знает? Доказательства, подтверждающие мои догадки, отсутствовали, и я решил уточнить, как обстоят дела в реальности. Что происходит с предателями-полицейскими? Много ли таких? Почему они предают? Уж на эти вопросы, наверное, легко получить ответы, — достаточно завтра прийти на свидание к Иванне. Она все расскажет.
Цепочка с медальонами и пирамидкой отправилась в мой карман, потом я вернулся к Алексею. Юноша, видимо, рассчитывал, что маг одолеет меня. Глаза телефониста на миг блеснули, но тут же погасли, когда он увидел, кто вошел. Парень выглядел подавленным, даже чересчур.
Я освободил его от пут, он и не пытался мне помочь. Его мышцы казались дряблыми и безвольными. Плохо: он мне еще нужен, да и причинять ему вред я не собираюсь.
— В чем дело? — громко и энергично спросил я. — Что с тобой? Готовишься к смерти? Ее не будет! Я сделаю так, как обещал. Распрямись — и пойдем. Ты же солдат, хоть и из вражеского лагеря!
— Я не солдат, — тихо прошептал Алексей, понурив голову.
— Солдат-солдат. — Я похлопал его по плечу. — Эти твои маги были настоящими воинами, считай, что офицерами. Ты работал на них, служил им. Ты — солдат! Идем со мной. Покажешь, где находится телефон, я вызову своих людей и передам тебя им. Они тебя не отпустят, чтобы ты не болтал раньше времени, но ничего плохого не сделают, я прослежу. Разве что допросят, но это пустяк, если будешь говорить правду.
Юноша был слишком подавлен, чтобы поверить мне полностью, но силы частично вернулись к нему. Он проводил меня в соседний пустой дом, откуда я наконец позвонил.
Не прошло и двадцати минут, как сотрудники службы безопасности маркиза Ори прикатили на трех машинах. Прибыл даже глава службы: высокий и широкоплечий Смирнов, неплохой маг, если судить по очень подвижному красному ореолу вокруг его тела. «Службисты» поначалу хорошо отнеслись ко мне. Они улыбались, шутили, но, обнаружив пять трупов, шутить прекратили. Их взгляды, обращенные на меня, стали колючими и настороженными, скрывающими глубинный страх. Я теперь хорошо чувствую такие вещи.
Со мной перестали разговаривать, предоставив это дело начальнику. Тот тоже был немногословен.
— Это вы их так? — спросил он, нервно кивая на тела, сваленные в коридоре.
— Не всех, — ответил я. — Некоторые — друг друга в моем присутствии, а кое-кто покончил с собой, когда я его допрашивал.
Смирнов занервничал еще сильнее, хотя старался не показывать этого, скрываясь за показной суровостью во взоре.
— Полагаю, вы наведете здесь порядок, — сказал я. — И о мальчишке позаботитесь, я обещал ему жизнь. А теперь поговорим о самом важном. О «Серебряной розе», которая спрятана где-то тут.
— Я слушаю, — кивнул Смирнов, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Это моя роза. — Я был тверд и бескомпромиссен. — Она принадлежит мне. Когда вы ее найдете, то отдадите мне. Договорились?
Смирнову не хотелось спорить. Его массивное лицо, обычно спокойное; дрогнуло. Однако он не смог переступить через свой долг.
— По инструкции я вынужден передать все найденные артефакты начальству, — произнес он, тоже пытаясь говорить твердо. — Особенно такие, как роза. Я не знаю, в чем ваша роль в нашей организации, но думаю, она достаточно велика. — Смирнов кивнул на трупы. — Я передам розу кому положено, а потом вы решите этот вопрос на самом верху.
Что ж, начальник службы безопасности был прав, и я не стал настаивать. Если нужно поговорить насчет розы с маркизом Ори, то поговорю. Теперь-то я убежден, что она принадлежит мне, и никому другому. Последний маг прямо завещал мне этот артефакт, когда сказал: «Забирай ее».
Глава 15
Служба безопасности выступила в роли бюро добрых услуг, когда отвезла меня домой. К тому же сотрудники нашли трость, оставшуюся на парковке, и подогнали к моему подъезду красный «ситроен». Я переоделся, тщетно пытаясь отыскать в своем шкафу хоть какую-то раритетную одежду. Если интересно, с чего это я стал таким консервативным модником, ношу допотопные пиджаки, шелковые «мушкетерские» рубашки и прочие аксессуары денди образца девятнадцатого века, то отвечу просто: это не прихоть, все дело в игле.
В толстый рукав моей рубашки вколота тонкая черная игла — настоятельный подарок губернатора. Игла не предназначена для шитья, у нее даже ушка нет. Она служит маской. Знаете, на многих карнавалах люди пляшут в масках, чтобы не быть узнанными? Как раз мой случай: я тоже не хочу быть узнанным. Любопытно, что люди на карнавалах часто притворяются волшебниками, колдунами и магами, я с помощью иглы поступаю наоборот: притворяюсь не таким магом, каким являюсь в действительности. Кажусь не столь сильным.
Когда губернатор увеличил мои магические способности, в очередной раз чуть меня не убив, он сказал, смахнув со своей белой манжеты невидимую пылинку:
— Ваша сила, сударь, теперь будет бросаться в глаза. Не мешало бы в эти глаза напустить туману. Люди очень настороженно относятся к могущественным магам, это вам совсем ни к чему. Возьмите иглу, воткните ее в одежду, и всем будет казаться, что вы слабее, чем есть на самом деле. Лишь одно условие: вы должны использовать старинную одежду. Старинного фасона, старинного покроя и шитья, иначе игла будет плохо работать. Она создана по моему заказу двести лет назад одним из моих бывших друзей. Я не платил деньги за работу, дружба была платой. С тех пор наша дружба закончилась, хотя игле не нужно об этом знать. Усыпите ее бдительность, носите старинные камзолы и жилеты. Пусть время замрет для этой иглы. Знаете, сударь, такие предметы любят обманываться почти так же, как и люди.
