Евгений Бабарыкин - Палач
– Так расскажи!
– Если бы я знал! Ну, ладно. Мистика началась еще до Первой Кары. Не знаю, помнишь ли ты, но приближение метеоритного потока было просчитано года за два до его появления. Хотя ничего ты не помнишь, это в то время никого не интересовало. В общем, уже тогда стоило бы насторожиться. Дело в том, что он появился из ниоткуда. Все эти метеоритные поля, астероиды и все, что болтается в космосе, уже давно научились находить, просчитывать траектории и даже определять, из чего они состоят. А тут – как чертик из табакерки! О, видишь, опять! – рассмеялся Иваныч. – Значит, и впрямь дело не чисто…
– Так почему никого не предупредили, я не могу понять?
– Да потому что ничего не должно было случиться! По всем данным, этот поток должен был мимо нас черт знает на каком расстоянии пройти! Нет, были спекулянты, нагнетали и несли всякую чушь в интернете и со страниц газет, но это все было бредом, понимаешь? Этот поток даже в Солнечную систему-то почти не входил… Так, краем должен был задеть, и все! Не говоря уже про Землю…
– Ничего не понимаю тогда…
– Да никто не понял! И сейчас ничего не понятно. В общем, тогда картина происходящего выглядела так. Этот самый метеоритный поток вдруг свернул и направился к Земле. Причем так, что его не было видно до последнего момента! Мы проверяли астрономов – было что-то вроде помех, и все. По их данным, поток так и шел по касательной к Солнечной системе, а потом за несколько секунд вдруг оказался в сотне километров от орбиты. Естественно, никто ничего уже не смог сделать – ни предупредить, ничего…
– Разве так бывает?
– В том-то и дело, что нет. Но, как понимаешь, толком уже ничего нельзя выяснить. Версии есть, но проверить их теперь некому.
– А как все это можно объяснить?
Иваныч невесело усмехнулся:
– Основных версий три. Первая – что метеоритный поток обладал собственным излучением, сбивающим показания приборов. Вторая – что поток направили неизвестные нам силы – или природные, или искусственные… Ну и третья…
– Что третья?
– Третья – что это была Божья кара…
– Н-да… В общем, вы тоже ничего не знаете…
– Серега, а что мы можем знать? Если бы не адские гончие и демоны, то все было бы понятно! Да, трагедия, катастрофа, стихийное бедствие! Но мы бы справились, поверь! Но тут совсем другое… После Первой Кары правительство начало потихоньку работать. Я точно знаю, что почти расчистили дорогу с Москвы на Петербург, начали расчищать на Киев и в сторону Воронежа… Да, никто не оказался готов к такому. Но постепенно бы что-то сделали, как-то наладилось бы все… Но…
– Появились демопсы?
– Да. Возле Москвы один из эпицентров Первой Кары был, им от адских гончих чуть ли не больше всех досталось… Я читал донесение очевидца: там кромешный ад был, просто кровью все залили – за три дня почти всех оставшихся в городе людей вырезали…
– Подожди, что за эпицентр? И какое донесение?
– Говорю же, пытались что-то сделать… Курьеры уже начали между городами ходить, как эстафетная почта. С уголовниками договорились, если честно.
– А эпицентр?
– Ну, как тебе сказать… Не эпицентр, а один из эпицентров. В общем, камни и лед везде примерно с одинаковой частотой падали…
Видя, что я хочу возразить, Иваныч покачал головой:
– Знаю, что хочешь сказать! Про завалы? Так это ерунда, случайность… Были более страшные вещи. И совсем необъяснимые. Сеткой, на расстоянии примерно трех тысяч километров друг от друга, на Землю упали огромные метеориты. Вот один из них рядом с Москвой.
– А при чем тут демопсы?
– Да такая интересная вещь, что почему-то их тянет туда. Или оттуда. Их там больше всего было сначала. Потом уж разбежались, территорию себе выбрали. При Второй Каре то же самое было, кстати.
– Что, то же самое?
– Ну, эпицентры. Только немного плотнее сетка получилась – где-то около тысячи километров. А так очень похоже – огромные метеориты, чуть ли не как Тунгусский.
– Что-то не то ты говоришь, Иваныч! Про Тунгусский метеорит я помню, книжку читал. Он же огромный, один столько дел наделал, что мама не горюй! А тут с такой частотой! Да это хуже атомной войны что-то было бы!
Иваныч пожал плечами:
– Что мне сказали, то я тебе и говорю. Наши высоколобые тоже удивлялись, вот как ты сейчас… Но это факт. А что и как, человеку не дано уже узнать, наверное.
– Подожди, значит, и возле нас где-то такой эпицентр есть?
– А как же. Четыреста километров на северо-восток. Остальные дальше. Один почти семьсот на юг, под Екатеринбургом. Еще два на восток и запад. Но к тем не пройти – через реку не переправиться, если только вплавь рискнуть… Но я бы не стал. А с другой стороны по скалам карабкаться – то еще удовольствие… Так и до них восемьсот и пятьсот километров – путь не близкий. А ты чего спрашиваешь? Или идти туда намылился?
Я рассмеялся:
– Иваныч, у меня пока другие дела есть.
– Ну, это верно… Ладно, заболтал я тебя… Ого, скоро три часа! Иди поспи немного.
– Нет, все. Пойду я, Иваныч.
– Смотри сам. А то оставайся, время еще есть.
– Нет, пойду.
– Обратно-то будешь возвращаться, загляни.
– Обязательно.
Глава 10
Иваныч заставил все-таки меня еще раз поужинать. Вернее, это был уже завтрак – мои часы показывали четыре утра. На улице начало светать. Рюкзак я даже не распаковывал, так что сунул сверху выстиранную смену белья и был готов.
Из дома вышли вместе. Моросил дождик, но так даже лучше – нас не будет слышно, да и видимость похуже. Я все равно вижу чуть лучше, чем обычный человек, да еще Рыжая на подхвате, так что преимущество явно на моей стороне.
– Не боишься тут один жить?
– А чего бояться? – ухмыльнулся Иваныч. – Я тут хорошо пристроился. Демон наш считает, что я вроде как в городе – не трогает меня. К адским гончим я приспособился: как демон мимо пролетит, пару дней можно смело выходить и своими делами заниматься – силки на зайцев ставлю, с огородом вожусь, на склад хожу за продуктами. Или в город, если надо. Так что жить можно.
– Понятно… А собаки? – спросил я, потрепав по голове внимательно слушавшую наш разговор Рыжую.
– А чего собаки? У меня огорожено же все. Сегодня вон поправлю, – он пнул ногой валяющуюся калитку, отозвавшуюся недовольным гулом, – и опять можно будет жить спокойно.
– Слушай, а может, я тебе пока Рыжую оставлю?
Собаченция, словно поняв, что говорят про нее, демонстративно вышла со двора на дорогу и уселась, облизываясь розовым языком.
– Ага, оставишь, как же! – рассмеялся Иваныч. – Ты не у меня, ты у нее спрашивай!
– Ладно. – Я протянул руку хозяину. – Спасибо тебе за все. Жив буду, зайду на обратном пути.
– Типун тебе на язык! Конечно, будешь жив, куда ты денешься! Счастливо!
Я вышел за калитку и пошел в сторону Лисинска. Рыжая неслышной тенью понеслась вперед, разминая мышцы.
– Сергей!
Я обернулся. Иваныч, придерживая руками накинутую куртку, вышел со двора:
– Если к эпицентру пойдешь, возьми меня с собой, ладно?
– Да не пойду я! Я в Лисинск и обратно, если они там…
– Не забудь! – крикнул он, как будто не слышал меня. Потом махнул в последний раз рукой и пошел в дом.
Хороший мужик. Только зря он думает, что мне нужно что-то еще, кроме Иры. Заберу эту непутевую, и обратно. Даже говорить ей ничего не буду. Просто прощу. Это я понял, как только проснулся. Все равно не смогу без нее жить. Ну, сорвалась, повелась на красавчика этого… Девчонка ж она совсем, ветер в голове еще… Ничего, все у нас будет хорошо.
Дорога шла, нанизывая на себя небольшие деревушки, такие же, как Моченые Дворы, – десяток, самое большое три-четыре десятка домов. Но, в отличие от поселка Иваныча, многие дома очень сильно пострадали во время Кары. Какой именно, теперь не определить, конечно, да это и не нужно. Все говорило о том, что город совсем близко.
Я шел, почти не осторожничая. Рыжая сразу же принялась «служить». Она бегала вокруг меня широкими кругами – убегала вперед, через несколько минут я видел ее спину, мелькающую между деревьями слева или справа. Потом она оказывалась позади. Догоняя меня, несколько метров шла рядом, позволяя погладить по голове или потрепать холку, и опять уносилась вперед. Не знаю, как это получилось, но у меня было ощущение, что она жила со мной с самого рождения. Интересно, а почему другие собаки не возвращаются к людям? Или все еще впереди?
Пост городской охраны располагался в Стариково – предпоследней деревушке перед городом, расположенной от него всего в трех километрах. Это мне сказал Иваныч. Только он не знал, где конкретно будут сидеть охранники в этот раз, так как место схрона постоянно менялось.
Через пару часов я достал карту. Судя по стеле «Лисинский район», до Стариково оставалось метров восемьсот. Этот знак, вымытый дождями до бетона, мне Иваныч назвал как ориентир. Все сходится. От стелы дорога через сто метров поворачивает вправо. Дальше следует более чем полукилометровый участок, который хорошо просматривается из деревни. Если я пойду по дороге, меня непременно увидят. А вот нужно ли мне это – большой вопрос. Немного поколебавшись, я окликнул Рыжую, уже навострившую лыжи бежать по дороге вперед, и свернул направо, в лес.
