Тепла хватит на всех 2 (СИ) - Котов Сергей
Я тоже думал о том, что трёхметровая фигура в пустыне всё равно, что маяк. Но что поделать?
В этот момент боевой модуль «Буран» вдруг исчез. Буквально растворился в воздухе. Лаймиэ ахнула.
«Нравится?» — довольным голосом сказал Вася.
«Маскировка?» — догадался я.
«Она самая!»
«Впечатляет!» — сказал я, разглядывая место, где только что стоял модуль.
Иллюзия его отсутствия была полной. Даже тени не было!
— Тейдан? — встревоженно спросила Лаймиэ. — Что случилось? Мы… потеряли его?
Я протянул руку и потрогал модуль. Он, разумеется, был на месте. Секунду поколебавшись, Лаймиэ повторила мой жест. Потом улыбнулась.
— Ого! — сказала она. — Друнлуг может становиться невидимым? Как и положено по легендам?
— Как видишь, — улыбнулся я в ответ. — Точнее, не видишь.
— Ты остался здесь, чтобы это включить, да? — спросила она. — Нужно было Трумбэла предупредить — народ волноваться будет.
— Я говорил с Ринэлом, — сказал я.
Вася изобразил горестный вздох. Я проигнорировал его.
— Да? — удивилась Лаймиэ. — Но… тут нет передатчика! Или есть?
— Связь уверенная, обошлось без усилителя, — ответил я, не вдаваясь в технические подробности.
— Как они? Уже в дороге?
— Двигаются, — кивнул я. — Айтэн обнаружил двенадцать человек, у которых покопались в мозгах.
Лаймиэ охнула.
— Двенадцать⁈
— Да. Неприятно. Он поэтому и просил срочно на связь выйти.
— Нам… нужно быть осторожными, — сказала Лаймиэ.
— Пожалуй, — кивнул я.
В этот момент я заметил, как от ближайшего грузовика в нашу сторону двигается фигура. Через несколько секунд я разглядел, что это Мэрдан.
— Проблемы с погрузкой? — предположил я, кивнув в его сторону.
— Проблемы с маскировкой, — улыбнулась Лаймиэ. — Не все хорошо знают легенды.
Она оказалась права.
— Друнлуг исчез⁈ — выдохнул запыхавшийся бывший заместитель начальника охраны. — Что случилось?
— Нет, — спокойно ответил я. — Не исчез. Всё в порядке.
«Вася, сними маскировку, видишь, народ переживает?» — мысленно попросил я.
В тот же момент боевой модуль снова стал видимым.
— Ох! — выдохнул Мэрдан.
— Это маскировка, — пояснил я. — Мы и без того будем отличной мишенью в пустыне. А так хотя бы его видно не будет.
— А-а-а, ясно… — кивнул зам, стараясь принять невозмутимый вид. — Схожу тогда, народ успокою. А то там чуть ли не паника поднялась! Решили, что ты нас покинул, чтобы самому, в одиночку пойти на решающую битву…
— Если я и решу куда-то уйти, то обязательно скажу об этом, — пообещал я.
Мэрдан кивнул, развернулся и быстрым шагом направился обратно к грузовику.
— Можешь себе представить, что они сейчас чувствуют? — спросила она.
— С трудом, — честно признался я.
— Религиозный экстаз. Воодушевление. Взрывоопасная смесь.
— Постараюсь учесть, — пообещал я.
— Ты поедешь с нами? — спросила она.
Я задумался.
«У модуля есть режим пилота, — вмешался Вася. — Ты можешь находиться внутри физически, там есть система жизнеобеспечения».
«Блин, а раньше ты сказать не мог?»
«Ты не спрашивал! — парировал Вася. — К тому же, там, в пещере, ты бы всё равно не успел им воспользоваться. Там нужна подготовка, калибровка оборудования и прочее».
— Я буду в нём, — сказал я.
Лаймиэ нахмурилась.
— В нём — так, как ночью? Я смогу о тебе позаботиться, если мы будем на одном грузовике.
— Нет, внутри, — объяснил я. — Есть такая возможность.
Она неуверенно замялась. Покусала нижнюю губу, с сомнением глядя на меня.
— Тейдан, не нравится мне это… ты говоришь, что это сделали на твоей планете и у тебя есть ключ. Но при тебе таких вещей у вас не производили. Это может быть ловушкой?
Моя интуиция молчала. Я не ощущал опасности.
«Квантовую сигнатуру подделать невозможно, — заметил Вася. — Даже теоретически. Для этого нужно… в общем, Вселенной не хватит, чтобы это дело взломать!»
— Вероятность очень мала, — ответил я. — А мы не можем отказаться от такого преимущества.
— Хорошо… если что-то поймёшь — скажи мне. Пожалуйста.
— Я ведь обещал, — улыбнулся я.
— Пойду помогу с погрузкой.
Она сжала губы. Но прежде, чем уйти, осторожно потрогала меня за мочку левого уха.
«Какой запас энергии в этой штуке?» — спросил я Васю, наблюдая, как Лаймиэ идёт по песку к грузовикам.
«Не ограничен», — ответил он.
«В смысле? Я видел надпись в интерфейсе, там было девяносто восемь процентов!»
«Это промежуточный заряд полимерных сервоприводов. Требуется время на то, чтобы их вывести из режима заморозки», — ответил Вася.
«И откуда эта штуковина берёт энергию?»
«От термоядерного синтеза».
Я невольно отшатнулся.
«Термоядерный реактор? Такого размера? И что там с радиацией? Если я внутри буду?»
«Вообще-то два реактора: основной и резервный энергетический контур, — ответил Вася. — Модуль пилота защищён по высшему разряду, даже от гамма-лучей. Там оболочка, эквивалентная десяти метрам свинца».
«Погоди… — ошеломлённо сказал я. — Но… это невозможно! Физически!»
«Как видишь, возможно, — ответил Вася. И добавил спустя пару секунд: — честно говоря, я сам до конца не понимаю нюансов технологии. Там что-то на субатомном уровне и как-то связано сильным взаимодействием… из доступных спецификаций не понять, оно опирается на теоретические данные, нам недоступные».
«Вася, — сказал я. — Ты же понимаешь — даже если это сделано на Земле, это совершенно точно не „наша“ Земля. Так?»
Мой напарник ответил не сразу.
Ферма
Возможности боевого модуля «Буран» впечатляли. Где-то через пару часов после начала движения я ощутил лёгкую вибрацию. Потом на сферическом шлеме пилотской капсулы, где транслировалось синтезированное изображение с внешних камер, появилась красная точка. Она двигалась в небе, у горизонта. Рядом с ней возникли цифры, отражающие характеристики воздушной цели: курс, высота и так далее. Спустя ещё пару секунд рядом с точкой возникло изображение самолёта.
«Воздушная цель идентифицирована», — прозвучало в наушниках.
«Наши или враги?» — спросил я Васю, разглядывая технические характеристики модели. Это был обычный пассажирский самолёт, турбопроп — таких здесь было большинство. Расход горючего в условиях более высокой, чем на Земле гравитации, имел большое значение.
«Авиакомпания базируется в аэропорту Лэр-Магаш, — ответил Вася. — На самом экваторе. Безусловно, это трийане».
Я задумался на секунду.
«Воздушная цель в зоне поражения. Время принятия решения: 04:07» — ещё одна надпись на экране.
«Что, если кто-то из людей решил использовать борт, застрявший в чужом аэропорту для разведки?» — предположил я.
«Крайне маловероятно», — ответил Вася.
«Но возможно».
«Да, — нехотя признал напарник. — Возможно».
«Как узнать точно? Может, радиосвязь?»
«Он молчит. Передач не было всё это время».
Вася замолчал, видимо, общаясь с компьютером боевого модуля. Через несколько секунд изображение самолёта приблизилось. Появились характеристики работающих двигателей: расход горючего, обороты и так далее.
«Летят налегке, — сказал Вася. — Точно разведчик».
«Да это понятно. Но чей?»
Изображение ещё более приблизилось. Угол обзора был неудобным — но остекление округлого носа машины было достаточно большим, чтобы наблюдать его даже снизу. Размытый силуэт кабины постепенно, рывками, приобретал чёткость. Это продолжалось до тех пор, пока за стеклом не появился узнаваемый силуэт.
«Ого оптика у этой штуковины!» — заметил я.
«Оптика, плюс я немного улучшил», — сказал Вася.
«Точно ошибки нет?»
«Совершенно исключено!» — ответил напарник.
Пилот самолёта был трийаном. В этом не было никаких сомнений.
«Выбор средства поражения», — возникла очередная надпись на экране, и ниже — пиктограммы, обозначающие системы вооружений, которые могли быть использованы против самолёта.
