Александр Афанасьев - Зона заражения
Затем я арендовал на длительный срок большой склад рядом с железнодорожной веткой. Это нужно будет для обеспечения логистики. Еще я навестил рекламное агентство и договорился о некой недорогой рекламной кампании. Если я собираюсь торговать недорогой электроникой, было бы глупо эту рекламу не дать.
Из Уральска же я созвонился с Москвой, выяснил, как там идет набор «полевого» персонала. Распорядился об организации чего-то вроде сборов за свой счет и навестил банк, чтобы распорядиться о переводе первого транша. Затем сел на самолет до Чинина. Признаюсь, тут сэкономил, вместо чартера договорился с пилотами китайского транспортника, заплатил всего ничего. Ну и два пузыря в подарок, в этом смысле мы китайцев уже испортили.
Громадный, грузоподъемностью в 100 TEU самолет[77], летел в Чинин, самый крупный город на планете, точнее, один из двух крупнейших. Правительство Китая решило в попытке добиться максимальной конкурентоспособности построить два города-гиганта. Первый был, по сути, не построен, а организован по приказу правительства путем слияния девяти городов-миллионников в дельте Жемчужной реки. Слияние проходило на основе Гуанчжоу, и город так и назывался – Гуанчжоу. Второй город был построен в дельте реки Янцзы, на самом берегу, полностью с нуля и исключительно как город для промышленности – в нем не было ни памятников истории, ни архитектуры… это был город-завод с нуля, скопище промышленных коробок, высоченных общежитий и разных отелей и апартаментов для служащих. Зато в этом городе было целых двенадцать аэропортов высшего класса, способных принимать сверхтяжелые самолеты, подобные тому, на котором я сейчас летел, и даже глубоководные каналы, проложенные рядом с городскими улицами с тем, чтобы контейнеровозы могли грузиться прямо с логистических центров. В отличие от Гуанчжоу этот город был построен с нуля, до него тут вообще ничего не было, и называли его Чинин, международное, приемлемое для всех название. Здесь проживали сорок миллионов человек, и все до единого были заняты работой…
Когда заходишь на посадку на «Пеликане», становится жутковато от того, какого размера эта машина. Китайцы, как обычно, сэкономили, и размах крыльев лишь немного больше ширины полосы вместе с зоной отчуждения. Автоматическая система ведет тебя на посадку, штурвал покачивается как будто по волшебству, а китайские пилоты играют в виртуальное го, двигая виртуальные камни по виртуальной доске – гобане прямо в воздухе.
Впрочем, это типично китайское, возмущаться тут не следовало. Знал, к кому падаю на хвост…
Уже над территорией Китая я набрал один из немногих номеров в Китае, который у меня был. Генерал Фань Сяолин, один из создателей китайской морской пехоты. Конечно, морская пехота была у Китая задолго до этого, но именно такие люди, как генерал Фань Сяолин, создали для Китая морскую пехоту как оружие стратегического сдерживания, равная которой была только у США когда-то. Мы создавали свою морскую пехоту тоже примерно в это же время.
Сейчас генерал Фань Сяолин был примерно… в активном резерве, это так у нас называется. Он уже не ходил на службу, он создал коммерческую компанию, занимающуюся борьбой с пиратством в южных морях. По моим данным, было у компании генерала и другое направление деятельности – Африка, куда Китай вложил огромные деньги и не намеревался сдавать позиции без боя. Генерал был из числа тех людей старой закалки, каких у нас в России уже нет. Он одновременно был свободен в решениях, инициативен, при необходимости агрессивен, и при этом на первом месте у него всегда стояли интересы партии и государства…
После того как «Пеликан» замер на месте и техники в робоскелетах начали фиксировать его на месте, чтобы начать загрузку, раздался стрекот вертолета. Десантный «Камов»[78] ювелирно приземлился на спине огромного «Пеликана», наверное, для пилота это было привычным делом. Это за мной…
Вертолет совершил посадку ровно на крест плохо освещенной крыши огромного складского помещения – как и все здесь, кирпичеобразного, без окон и безликого – снаружи только номер и огромный Qwerty-код для автоматизированных логистических систем. Уши еще гудели от надсадного шума турбин, справа от нас, недалеко был аэропорт, с которого как раз взлетал груженый «Пеликан». Зрелище незабываемое… как бы объяснить. Раньше так показывали дирижабли… поднимаешь голову и видишь огромную тушу над собой.
По огороженной дорожке мы прошли к лестнице, ведущей внутрь самого здания. Дорожка, ограждения, ступеньки – все сварено из самого дешевого проката, грубо, на автоматических линиях и поражает лишь размерами. Двери из прессованного пластика, то есть отхода тоже самого дешевого, мерзкого на ощупь. В этом все китайцы, для них прекрасное вообще чуждо. Как-то раз, когда я еще начинал с тем же генералом, тогда еще полковником Фань Сяолином, мы сидели в Гонконге. У меня был с собой журнал Tactical weapons, и я восхищался новым полуавтоматическим прицельным комплексом. Полковник же пожал плечами и ответил: мы все равно этого себе позволить не можем. Китайцы всегда очень конкретны – конкретнее некуда.
Внутри оказался не склад, как я ожидал, а огромное помещение завода старого типа. То есть не автоматизированного, со старыми, требующими ручного управления станками. Они стояли в ряд, в линию, по окрашенному в красный цвет конвейеру двигались детали, и молчаливые, безликие работники брали полусобранные изделия с конвейера, работали над ними, подвешивали и отпускали дальше. Собирали оружие…
Справа – по новой моде вверху – длинная, гулкая эстакада, кабинеты менеджмента предприятия, прилепленные к стыку с крышей, как ласточкины гнезда. Генерал Фань Сяолин стоял на лестнице и смотрел вниз, на неутомимых муравьев, кующих смерть себе подобным.
– Товарищ генерал…
– Рад приветствовать тебя, Вла-ди-мир. – Генерал произнес мое имя полностью, хотя все обходились простым «Влад». – Как поживаешь?
– Отлично.
– Если ты приехал сюда, значит, не отлично…
Я усмехнулся:
– Ваша правда…
В кабинете управляющего фабрики – он явно не принадлежал самому генералу, ибо на стене было фото семьи, и это была не семья генерала, я знал его семью, – на витрине стояло оружие, которое производила эта фабрика. Это был не «АК», как можно было подумать, а «Тип-81», китайский автомат, построенный на схеме карабина Симонова. Дешевая картриджная[79] дрянь. Здесь были все его версии, начиная от классического «Тип-81» в пластике и заканчивая его версиями под 7,62 НАТО и китайскую «волшебную девятку»[80]. Последняя была в снайперской версии и снайперской бесшумной, с охотничьим типом приклада. Оптика, скопированная у американцев перед войной, – дешевая картриджная дрянь.
– Купишь… хе-хе…
Генерал снял с крючков, положил передо мной винтовку. Интегрированный глушитель на всю длину ствола, больше напоминающий водопроводную трубу, синтетическая обмотка для руки вместо рукояти, немного криво стоящий магазин и ложе охотничьего типа без пистолетной рукоятки. Оптика… бесшумная снайперская винтовка. Сколько она, интересно, сейчас стоит?
– Возможно, позже.
– Как знаешь…
Китайца вообще сложно обидеть, удивить или разозлить, китаец поразительно терпелив. С другой стороны, китаец кинет тебя в любой момент, как только этому представится возможность. Договоренность соблюдается, пока она выгодна обеим сторонам, это не про них. Они будут добиваться того, что она будет выгодна только им, и не успокоятся, пока не добьются своего.
– Товарищ генерал, я приехал сюда, чтобы достичь две цели. Первая – я бы хотел, чтобы правительство Китая прогарантировало мне поставки товара.
– Какого рода товара?
– Электроники. Простейшей бытовой электроники. Возможно, понадобится и что-то большее, например, дешевые машины.
– Такие товары не требуют гарантий.
Я только молча улыбнулся, об этом можно рассказывать кому угодно, но только не мне. В Китае существует не одна, а сразу несколько экономик. То, что вы обычно видите на прилавках, – это товары мелких фабрик в глубине страны, работающих по льготам и вообще предназначенных в основном для того, чтобы чем-то занять бегущих в города крестьян. Качество там соответствующее. Но есть и качественный Китай. Наряду с совместными предприятиями это государственные и полугосударственные предприятия. Вот там за качеством следят, но существуют две цены – для своих и на экспорт. Но можно получить и по цене «для своих плюс», для этого мне был нужен генерал. Как посредник.
– Десять процентов, – сказал я.
– А второе, – ушел от прямого ответа генерал.
– Позволение работать в регионах, близких к Урумчи. И канал связи для обмена информацией.
– Какой именно?
Я неопределенно пожал плечами – мало ли.
Генерал понял это по-своему, крикнул. Принесли еду. Еще один способ потянуть время.
