Андрей Чернецов - Век одиночества
— Я не в курсе, — пожал плечами летчик. — Уж как-то смог. Зато знаю, что Менталист обладает некими сверхчеловеческими способностями. Говорят, его сам Колдун высоко ценит… про него-то вы, по крайней мере, слыхали?
— Это тот, который у своих что-то вроде пророка? — блеснул познаниями Порра.
— Угу. Вот с кем бы схлестнуться!.. Ну ничего, очень надеюсь, что до него когда-нибудь тоже дойдет черед. Пока же придется довольствоваться хорошей трепкой, которую я непременно задам Менталисту.
— Скромность — вежливость великих людей! — ловко ввернул Порра и тут же заработал от Лахтинена звонкий дружеский подзатыльник.
* * *Места и впрямь оказались славные. Слева от Нурминена сидел какой-то расфуфыренный чиновник, справа, судя по нашивкам, полковник пограничных войск в ярко-зеленой элегантной форме. Знаменитостей опознавал невероятно возбужденный Матти, не раз видевший знакомые лица в выпусках светских новостей.
— А вон там, чуть левее, кажется… С ума сойти, да это же Лету Агра!
— Кто? — Лаури очумело уставился на небритого длинноволосого типа в мятой одежде.
— Ты что, совсем сдурел?! — возмущению Матти не было предела. — Ты не знаешь, кто такой Лету Агра?! Да после такого вопиющего проявления невежества я целую неделю с тобой разговаривать не буду!
— А что, этот тип и впрямь заслуживает того, чтобы помнить его имя? — сделав совершенно невинное лицо, спросил Нурминен.
Матти не ответил, демонстративно отвернувшись от друга.
— Лету Агра изобрел кабинки для самоубийств! — наклонившись к самому уху Лаури, тихо прошептала Тарья.
— Значит, изобретатель?
— Именно. Автор знаменитой теории «Свободного смертеизъявления».
— Ух ты! И что, он действительно считает, что каждый пандейский гражданин имеет законное право в любой момент свести счеты с бренной жизнью?
Девушка тихонько рассмеялась:
— Честно говоря, не знаю. Лично я считаю его теорию полным бредом! Кто, кроме государства, может распоряжаться жизнью его граждан?
— Откуда тогда вы знаете этого человека?
— Проходила спецкурс по гражданскому суициду в школе «Белых сестер»!
— A-а, ну тогда понятно…
Тем временем участвующие в Играх аэропланы уже заняли места на стартовых катапультах. Ярко-красный «Потрошитель» Лахтинена стартовал под тринадцатым номером. Сама цифра была выведена черной краской на правом стабилизаторе воздушной машины. Казалось сомнительным, что громоздкая неуклюжая конструкция способна самостоятельно взлететь, однако это первое впечатление, конечно, было обманчивым.
— А какие в этом году правила? — неожиданно спросила Тарья, с интересом следя за происходящим. — Ведь они каждый раз немного меняются?
— В этом году нет никаких новых правил! — ответил Порра. — И вообще, главное правило Игр всегда только одно: убей как можно больше мутантов и приди к финишу первым!
— А где на этот раз финиш?
— На главном аэродроме. Том, что расположен у Защитной Стены. Настоящий бастион высокой цивилизации в диких заброшенных землях! Там целый военный городок с административными зданиями, солдатскими казармами и парочкой гостиниц для участников игр. Между прочим, в этом году у пилотов появились специальные устройства слежения за землей, так называемые «тепловые радары». Обнаруживать особо крупные скопления мутантов отныне будет намного проще, даже если эти твари укроются под землей.
— А как же мы увидим всю гонку?
— Пилоты стартуют отсюда, а дальше изображение начнут проецировать прямо на купол стадиона, который есть не что иное, как один огромный телеэкран… Поверьте, мы ничего не пропустим.
Многочисленные прожектора ярко освещали оживленные трибуны. Проекционный купол уже транслировал яркую живую картинку. На исполинском телеэкране пилоты, облаченные в серебристые комбинезоны, прогревали двигатели своих уродливых воздушных машин.
К местам, где сидели друзья, подошел высокий, дорого одетый господин и, ехидно улыбнувшись Матти, громогласно заявил:
— Ну, парень, если у моего аэроплана выдержит новый мотор, вашей гордости нации крышка!
— Поживем — увидим! — меланхолично заметил Порра и, повернувшись к Нурминену, пояснил: — Это господин Норту, владелец аэроплана под первым номером.
— Надеюсь, вы поставили на моего пилота? — весело осведомился господин Норту, с откровенным интересом рассматривая темно-серую форму Тарьи.
— Лично я ставлю на «Потрошителя», как и в прошлом году! — холодно ответил Матти. — Вряд ли кто-нибудь, находясь в здравом уме, поставит на вашу консервную банку.
— Консервную банку? — возмущению высокого господина не было предела. — Ну, знаете ли… Это самая современная и самая дорогая воздушная машина из всех! Скажите, «сестричка», вы тоже так считаете?
Тарья удивленно посмотрела на Норту:
— Да я, собственно… не знаю…
— Чего вы пристали к девушке? — нахмурился Порра. — Неужели не видно, что человек впервые пришел посмотреть соревнования вживую?
— О, прошу прощения, не знал… Спешу вам сообщить, милая девушка, что мой аэроплан абсолютный фаворит. Это не только самая лучшая и самая совершенная боевая машина. Управляет «Черной смертью» настоящий мастер, имя которого я разглашать, увы, не могу.
— Знаем мы его мастеров! — усмехнулся Матти. — Общеизвестно, что Норту использует неопытных новичков, которым платит сущие гроши…
— Вранье! Наглая клевета!
— Да ну вас! — Порра брезгливо отмахнулся от пышущего праведным гневом толстосума. — Вот увидите, наш «Потрошитель» съест «Черную смерть» с потрохами!
— Это мы еще посмотрим… — зло процедил сквозь зубы Норту и, учтиво кивнув Тарье, стремительно пошел прочь.
— Напыщенный дурак! — коротко, но очень емко охарактеризовал владельца лучшего боевого аэроплана Матти. — Если хотите знать мое мнение…
— Тихо! — шикнул на друга Лаури. — Сейчас будет дан старт!
Трибуны завибрировали. Сведенная воедино мощь пятнадцати авиационных двигателей передалась расположенному рядом с аэродромом стадиону. Крепкие зажимы, удерживающие аэропланы в неподвижном положении, одновременно разжались, и воздушные машины стремительно ринулись в угрюмое серое небо.
* * *Через полчаса соревнующиеся уже приземлялись на аэродроме, расположенном у Защитной Стены. Камеры, закрепленные на каждом из аэропланов, транслировали завораживающие пейзажи разрушенных городов.
Сталагмиты уничтоженных во время Великого Ужаса многоэтажек напоминали гнилой рот дряхлого старика. Между руинами то и дело проносились серые смерчи радиоактивной пыли. Неведомый оператор неожиданно сделал резкое увеличение, демонстрируя затаившей дыхание толпе высохший человеческий скелет, присыпанный белым щебнем. Затем камера плавно ушла вверх и, сместившись немного вправо, взяла в кадр летное поле, на котором уже выстроились в ряд маленькие разноцветные треугольники готовящихся к старту аэропланов.
— И вот, наконец, долгожданный момент настал! — прогремел над стадионом голос комментатора. — Господа, это ваш последний шанс сделать ставки. Через минуту начнутся Игры!
Механики уже раскручивали винты аэропланов. Воздушные машины задрожали. На огромном экране стали возникать красные цифры финального отсчета. Толпа принялась хором скандировать:
— Три!
— Два!
— Один!
— Пошли!!! — радостно прокричал комментатор, и пятнадцать неуклюжих машин принялись неспешно набирать высоту.
Камера в очередной раз сделала увеличение, и несущиеся над мертвыми руинами аэропланы, словно живые, возникли на трансляционном куполе стадиона.
— Как красиво! — восторженно проговорила Тарья.
— Я тоже в первый раз чуть не потерял дар речи! — согласился Лаури. — Но потом вся эта красота быстро приелась.
Все пятнадцать воздушных машин были как на ладони.
— Сейчас они войдут в зону обиталища мутантов! — с нетерпением предупредил Порра. — Надеюсь, новые тепловые радары сработают как надо.
Неожиданно аэропланы, находящиеся на третьем и втором местах, открыли шквальный пулеметный огонь по немного оторвавшемуся от основной группы лидеру.
— Четвёртый, четвертый, что происходит? — зычно прогромыхало над залом. — Почему стреляешь по мне, прием!? — радиопереговоры пилотов тоже транслировались прямо на стадион.
— Я не могу сопротивляться, не могу…
— Четвёртый, что ты вытворяешь?!
— Он у меня в голове… у меня в голове…
— Четвёртый, ты не оставляешь мне выбора!
— Проклятая тварь внутри меня… она управляет моими руками…
— Теряю управление!
— Третий…
— Да они что, все с ума, что ли, разом сошли?!
— Ребята, я пас! Эти игры не для меня!
— Повреждена правая плоскость!
