Андрей Чернецов - Век одиночества
Обзор книги Андрей Чернецов - Век одиночества
Андрей Чернецов, Валентин Леженда
Век одиночества
Война — это мир.
Свобода — это рабство.
Незнание — сила.
Джордж ОруэллПролог
Что-то случилось с моим зрением. То, что я увидел, покинув укрытие, не поддавалось объяснению. Наверное, здесь требовалось какое-то иное восприятие. Вокруг не было постоянства. Окружающий мир все время искажался, играя в непостижимую фантасмагорическую игру. Волны яркого света изливались откуда-то сверху, и воздух яростно кипел, наполненный гулом разрывающихся снарядов, заставляющим вибрировать само пространство. Мы прорывались сквозь хаос.
И это война? Но с кем? Где затаившиеся впереди хонтийцы? Перед глазами висит дымовая завеса. Я один. Один на один с творящимся вокруг безумием. Одиночество, возведенное в абсолют.
Как там остальные? Сами Лахтинен, Матти Порра, вечно всем недовольный командир Вентру. Возможно, они где-то рядом. Может быть, на расстоянии вытянутой руки, но проверить я не могу.
Сильный порыв горячего ветра сметает клубящуюся перед глазами пелену. Пустыня. Настоящая пустыня. Везде. Тонны песка разного цвета: красный, бледно-желтый, оранжевый, белый… А вдалеке лежит некогда попавший под ядерный удар город…
Нет, не так…
Город не лежит, он простирается на дне огромного котлована. Почему его до сих пор не занесло песком? Я подношу к глазам бинокль. Да, такого видеть мне еще не доводилось. Огромные, теряющиеся в небе башни, переплетения широких мостов. Запустение, тлен, смерть…
Рядом стоит Матти Порра и с таким же изумленным лицом, как у меня, рассматривает объект нашей предстоящей разведки.
Командир объявляет привал. С отвращением поглощаем безвкусные пищевые брикеты. Ничего не поделаешь, приходится терпеть. Не подыхать же с голоду, в конце концов. Безразлично глотаю, думая о том, почему солдатская пища всегда безвкусна. Ответ прост — обычная животная стимуляция. Чем быстрее отличишься на поле боя, тем скорее будешь поощрен, попадешь на базу и там как следует насладишься полноценной человеческой жизнью. Пандейский солдат — словно тюремный заключённый: еда скудная, развлечений никаких, о женщинах можно даже не мечтать. Скотские условия существования делают из мужчин животных, взбесившихся хищников, до опасных краев переполненных агрессией. Вот так из самых обычных и, в общем-то, нормальных людей создают машины убийств. Только вот убивать нам пока некого: враг невидим.
Привал длится недолго. Все-таки этот Вентру тот ещё садист! Занятый грустными мыслями, нехотя поднимаюсь на ноги. Радом кряхтит Порра, шепотом ругая командира. Бесстрашный парень, что тут еще сказать.
Мои худшие опасения подтверждаются — мы идем прямиком к мертвому городу.
— Монументально! — Матти указывает на приближающиеся строения. — Надеюсь, удастся не остаться там навсегда.
— Ты это… молчал бы, что ли… а то накличешь…
— Накличу, — кивает напарник. — Слышишь рокот?
— Где?
— Со стороны пустоши… Гляди, командир остановился, тоже, видно, почуял. Но я все равно первым…
— Что это? — теперь и я слышу мерный нарастающий гул.
Матти с готовностью поясняет:
— Я с такими штуками уже сталкивался в самом начале войны. Нас тогда после боя осталось семеро, а поначалу было сорок восемь головорезов, плюс самоходная установка, которую это бронированное чудовище разнесло в первую очередь.
Вентру командует залечь. С радостью подчиняюсь: мы сейчас отличные мишени для любого типа оружия. Прятаться негде, вокруг лишь волнистые барханы.
— Так что это за штука, дружище, признавайся? — злясь, пихаю Матти в плечо. Когда не нужно, он говорит без умолку, а сейчас как подменили.
— Это БКТУ «Вампир»! Гордость хонтийцев! Бронированный комплекс тотального уничтожения любой живой силы.
— А что означает БКТУ?
— Я же только что сказал… — раздражается Порра. — Бронированный комплекс тотального уничтожения. Если короче — сверхтяжелый танк.
Непонятная штука неумолимо приближается. Снова хватаюсь за бинокль, чтобы поскорее рассмотреть этот БКТУ. Вот он! Чем-то напоминает наш крейсерский танк, вот только те меньше. Значительно меньше.
— Как с ним бороться?
Напарник задумчиво рассматривает приклад совершенно бесполезной сейчас винтовки:
— Единственный шанс — подобраться как можно ближе и прилепить к броне пару магнитных мин.
— Нурминен, Порра!!! — хрипло каркает Вентру. — Попробуйте обойти противника сзади. Используйте магнитные мины.
Мы ещё не знаем, что этот приказ спасет наши жизни.
Песчаные вихри скрывают нас от врага. Мы упрямо ползем вперед, чтобы умереть за свою страну. Точнее, чтобы НЕ умереть. Танк медленно переваливается через очередной бархан. Уродливая пушка поворачивается в сторону окопавшегося невдалеке пулеметного расчета. Струя огня, вырвавшегося из дула, превращает песок в стекло. Мы замираем, ожидая, пока пышущий жаром стальной монстр пройдет рядом.
— Все, мы в «мертвой зоне»! — шепчет Порра, хотя из-за производимого «Вампиром» грохота можно нас не услышать, даже вопи мы во весь голос. — Цепляй мину на правый борт!
Рядом крутится огромная гусеница, низвергая на меня тучи песка. Достаю из подсумка тяжелый металлический цилиндр. Магнитная мина легко прилепляется к светло-коричневой броне. Все. Теперь нужно оказаться как можно дальше. Тридцать секунд. Хватит ли мне времени? Извиваясь всем телом, ползу в сторону.
Тридцать секунд давно уже прошли.
Танк продолжает движение.
Мины не взорвались.
* * *Наш батальон мертв. Уже минут десять. Мертв, как и чудовищный хонтийский танк. Он так и застыл, не успев взобраться на песчаный откос, задрав короткое дуло к небу. Магнитные мины все-таки сработали, но значительно позже, чем требовалось. «Вампир» успел добраться до беспомощных жертв, превратив людей в обугленные головешки.
Порра сидит на песке рядом со мной и смотрит туда же, куда и дуло железного мертвеца. Рядом стонет чудом уцелевший в огненном смерче Сами Лахтинен. Его обожженные руки покрыты черной окровавленной коркой.
— Наверное, мы счастливчики, — повернувшись ко мне, улыбается Матти. — То, что мы уцелели, — настоящее чудо. Значит, мы нужны будущему. Меня тут осенила совершенно сумасшедшая мысль: а что, если кто-то из нас когда-нибудь изменит историю всей Пандеи? Как ты думаешь, Лаури?
Что ему ответить?
Судьба непредсказуема.
Подношу к обметанным лихорадкой губам Сами флягу с водой.
— Держись, дружище, мы тебя обязательно вытащим.
— Ты мне не ответил, Лаури, — продолжает настаивать Порра.
Завинчивая флягу, пожимаю плечами:
— Что бы ни случилось в этом твоем будущем, в одном я уверен точно: мы навсегда останемся друзьями.
Матти кивает. Кажется, его вполне устроил мой ответ. Он еще не знает, что будущее готовит для нас кое-что пострашнее хонтийского огнеметного танка.
И я тоже об этом ничего не знаю.
Поэтому сейчас я самый счастливый человек в мире…
Глава 1
ТРЕВОЖНЫЕ СИМПТОМЫ
Как всегда по утрам, у Антти Лэйхо жутко раскалывалась голова. Давление, чтоб его. А что поделать, не мальчик уже. Сорок пять — не шутка. Еще пару лет, ну, максимум десять, — и пора на покой. Впрочем, с этой паршивой работой до пенсии еще дожить надо. Протоколы, допросы, вещдоки, пыль, грязь, кровь… А это все здоровья уж никак не прибавляет.
Шаркая ногами, Лэйхо прошел по небольшому коридорчику в ванную, на минуту остановившись у двери в детскую. Прислушался. Ни звука. Наследница спит без задних ног. Наверняка опять до полуночи в телевизор пялилась. Сколько раз ей говорено, что это для здоровья и учебы вредно, — и ухом не ведет. Раздобудет ментопластину с каким-нибудь новым телесериалом и запоем глядит, ничего и никого вокруг себя не замечая. Пятнадцать лет, а все дома сидит сиднем. Вернее, лежит. Ее сверстницы давно уже парней завели. Конечно, никто не говорит, что надо с этими кавалерами целоваться или чего похуже. Просто веселее же, да и отцу спокойнее. Пришел парнишка, представился, сказал: «Господин комиссар, можно вашу дочку в кино пригласить?», получил разрешение, увел, потом доставил домой в целости и сохранности, отчитался. Все четко и ясно, как в армии. Так нет же, все у нее по накатанному маршруту: диван — гимназия — диван, телевизор.
С другой стороны — сам виноват. Надо больше внимания уделять воспитанию ребенка. Да куда там, с этой проклятущей работой! С утра до ночи на службе торчу, даром что комиссар.
Друзья давно советуют снова жениться. И быт, дескать, будет налажен, и дочке-подростку женский глаз и совет необходим, и старость в одиночку коротать не придется. Ну и для здоровья, само собой. Не старый же еще мужик, в самом расцвете сил. Организм пока еще требует. Может, и впрямь стоит подумать? Ведь уже семь лет прошло со дня гибели жены. Пора бы и забыть.
