Валидуда Анатольевич - На задворках галактики
Масканин резко сбросил скорость, давая крепышу возможность прицелиться, да и просто чтобы успеть отвернуть от зенитки. Следующими очередями крепыш положил всех, кто был на виду. Но из зарослей, со всех сторон открыли ответный огонь и, судя по плотности барабанящих по броне пуль, скрывающихся стрелков было немало. Значит, у позиции имелось боевое охранение. Будь всё по-другому, Максим ни за что бы сюда не сунулся. 'Повезло, нахрен, на вас выскочить', — промелькнула мысль, растворившись в цветастых нагромождениях отборнейшей брани.
Максим лихорадочно заработал рычагами, выруливая из плотно обступивших деревьев, не обратив особого внимания на раздавшийся рядом взрыв гранаты. Осколки дробью скрежетнули по борту где-то снизу, вот если бы граната попала в десантный отсек… Словом, не хотелось становиться одиноким беглецом. Он не знал, что в этот момент на борт врывались велгонцы. Его тёзка получил пулю в позвоночник, а крепыш Михалыч едва успев выдрать у него из рук карабин, выстрелил в лицо перемахнувшему через задний борт солдату. Развернувшись, крепыш ткнул штыком в шею, так и не успевшему ещё взобраться, второму велгонцу и, не устояв на ногах от сильного толчка, упал, ударившись затылком о станину пулемёта. Сознание крепыш не потерял, но прикусил язык и плохо видел из-за расплывавшихся перед глазами разноцветных кругов.
Масканин вывел таки 'Дюркис' на поляну, тут же поддал газу, полагая, что на скорости сможет снести несколько деревьев, если те вдруг внезапно помешают. Благо, что деревья дальше так густо не росли. Впереди начинались топи и стоячие воды, в которых могла обитать смертоносная флора и фауна. Кто знает, может ещё и на мутантов 'повезёт' нарваться, те иногда довольно близко пробирались к границам обитаемых земель.
Более двух часов БТР гнал на предельной скорости, нещадно сжигая невосполнимое топливо, Максим не думал об экономии. Пусть лучше двигатели в разнос (чего их жалеть?), лишь бы как можно быстрее и подальше оторваться от идущей по пятам смерти. В погоне за спиной он нисколько не сомневался. Был бы это обычный режимный лагерь, погоня полагалась бы по определению. Но проклятый лагерь не был обычным. Максим это теперь хорошо понимал, вспоминая застывшие, как при стоп-кадре, ужасы во время пожаров на спецобъекте. Поэтому, погоня за беглецами обещала быть во сто крат посерьёзней, чем при типичной ситуации с беглыми зэками. Искать их будут пока не найдут или пока не увидят их трупы. Значит, и фора во времени может сыграть как лишний козырь. Так что, пускай и топливо горит, и двигатели идут в разнос. Всё равно горючее кончится раньше, чем предел прочности или моторесурс движков.
'Дюркис' не шёл по прямой, Масканин в пределах курса вилял как мог. Только вот петлять не пытался — незачем. БТР — не иголка, просто так не спрячешь. Разве что, если топливо иссякнет где-то рядом у болота, тогда можно попробовать его утопить. Это только так называлось: 'болотистая местность', на самом деле сплошных болот здесь не было. Любую топь, выглядевшую опасной, Масканин предпочитал обогнуть, отчего путь пролегал то по мелководью бывших речушек, то по почти нормальной тверди.
Устав трястись снаружи, крепыш почти с самого начала их бегства перебрался к Максиму через верхний люк. Не так много времени ему хватило, чтобы понять — и внутри водительского отделения не многим лучше. Сиденья — жёсткие, кругом — голый металл, плюс жуткая теснота, резко сковывающая движения. Поначалу крепыш почти не разговаривал, ограничиваясь наблюдением через бронестворки и замечаниями о возможных опасностях по маршруту. Всё это время он переваривал последние события, иногда закрывал глаза и пытался расслабиться. Но расслабиться ему не удавалось из-за постоянной тряски. Так и ударишься больно обо что-нибудь выступающее.
Когда начало смеркаться, крепыш предложил не надолго остановиться.
— На мне, парень, места живого нет. И отлить уже давненько хочу.
— Добро, — кивнул Максим. — Только стоим недолго. Разомнём руки-ноги и в путь.
— Само собой, — согласился крепыш. — Заодно инвентаризацию проведём. Там у нас ящики какие-то… Погляжу-ка, может в них что пригодное сыщется.
После дикой, более чем двухчасовой болтанки, Максим с наслаждением прошёлся, потирая синяки и массируя такие мышцы, о существовании которых успел давно позабыть. Темнело стремительно — это радовало. В темноте, как ни крути, скрыться на порядок проще.
Крепыш за пару минут перековырял все ящики. В двух из них, самых больших, хранились аккуратно уложенные пулемётные ленты. В остальных — всякая всячина. В итоге, беглецы навесили на себя по две армейские сумки, поровну разделив каждому по шесть осколочных гранат 'ОД-2' цилиндрической формы — самых распространённых в велгонской армии, по пять банок тушёнки, множество герметичных упаковок с галетами и по четыре фляги с питьевой водой. В довершение, каждый взял по туго набитому подсумку с пятипатронными магазинами для карабинов. Крепыш наскоро обыскал убитого им велгонца, сбросить которого раньше как-то руки не дошли. Теперь же выбрасывать было вовсе не желательно — местность здесь открытая, если следы широких гусениц на пропитанном водой грунте вскоре исчезают, то труп мог явиться превосходным местоуказанием направления их маршрута. Тащить тело к ближайшей заводи или копать могилу тоже никому не хотелось, мышцы и так ныли. Да и время драгоценное на это терять… По тем же соображениям, не спешили и с телом рыжего.
Теперь у каждого был карабин и несчётно патронов. Жаль только пулемёт потом придётся бросить вместе с БТРом, слишком этот МДМ был тяжёл и громоздок. 46 кг всё-таки, даже без универсальной установки, да ещё лента на 90 патронов. Далеко впотьмах среди болот это добро не утащишь. Обвешанные оружием и провиантом, оглядели друг друга, как дети с невероятно гордым видом хвастающие кому какие цацки достались.
— Вот так дела, парень, — физиономия крепыша излучала такую радость, что Максим даже на миг застыл, подумывая: 'а не спятил ли?' Чему, интересно, в их положении можно радоваться с такой силой? Однако крепыш не спятил, правой рукой он выставил на показ обычную армейскую флягу и, радостно скалясь, сообщил:
— Хотел я, значит, водички попить. Хорошо, понюхал сначала.
— Дай-ка и мне понюхать, что ли, — Масканин взял протянутую флягу, поднёс к лицу. В нос шибанул резкий вонючий запах плохого самогона. Вернул флягу, порылся в одной из сумок, достал тушёнку, которую тут же вскрыл отстёгнутым от карабина штыком.
— Ну, будем знакомы, — предложил традиционный тост крепыш, отхлебнув. — Меня Бориславом кличут. Борисом то бишь. Можно Михалыч — так более привычно. Фамилия Бражников.
— Масканин Максим Ерофеич, — он протянул банку и отломал половину галеты.
Крепыш взял тушёнку, неторопливо заел самогон, используя полгалеты вместо ложки. Он с трудом сдержался, чтоб сразу не набить мясом полон рот да не глотать, не чувствуя вкуса, подобно животному, привыкшему к долгому голоду.
— Тоже Максим, значит. Ну давай, за знакомство наше.
'И правда везёт на тёзок, — вспомнил Масканин свою давнишнюю мысль. — Как-то плохо везёт. Второй уже мёртв'.
Он выдохнул и хорошенько отхлебнул. Подождал пока огонь в гортани немного утихнет и вновь появится возможность дышать, заел тушёнкой, сдерживая прямо животную жадность, да пытаясь сообразить про степень крепости выпитого пойла.
— Редкостная дрянь, — оценил крепыш самогон.
— Не могу не согласиться. Дерьмо ещё то… Однако, какое замечательное.
— Х-хэ! Глотку продирает — что надо! — крепыш многозначительно продемонстрировал флягу. — Глянь, Макс. На всех них бирки с фамилиями. Кроме этой.
— Знакомое дело. Психом надо быть, чтоб самогон во фляге с биркой хранить… Ещё по разу?
— Давай.
Глотнули, доели тушёнку, используя ещё одну галету. И жизнь показалась чуточку радостней. Крепыш хлопнул себя по карману, левой рукой вытащил плоскую, синего цвета, пачку сигарет. Пачку Максим заметил не сразу, его внимание привлекли часы, кожаным ремешком пристёгнутые к запястью. Михалыч проследил его взгляд и достал зажигалку.
— Трофеи, — зачем-то прокомментировал он. — У велгонца одолжил. Закурим?
— Не помню, курил я раньше или нет…
— Так и я не помню. И какая теперь разница?
— И то, правда.
Прикурили от воняющей бензином зажигалки и оба с непривычки слегка закашляли.
— Нет… Кажись, я раньше не курил, — решил крепыш, — Руки ни чёрта не помнят. И всякое остальное тоже… ну, ты понимаешь…
— Похоже, и я не курил. Никаких ассоциаций. Впрочем, я ни в чём не уверен.
— А приятно хоть? Думаю, курят, чтобы получать наслаждение.
— А самому?
Крепыш пожал плечами в ответ.
— Видишь, Михалыч, и я не знаю. Не могу сказать. Но думаю, всё же получаю удовлетворение хотя бы оттого, что эта сигарета для меня теперь признак свободного человека… хотя звучит бредово.
