Александр Конторович - В связи с особыми обстоятельствами
За воротами затопали сапоги, хриплый голос что-то выкрикнул.
Нарисовались догоняльщики.
Вот сейчас и глянем…
– Товарищ капитан!
Что это такое? Кто там у нас объявился?
Дедок.
Благообразный такой… в сером аккуратном пиджачке и соломенной шляпе давно устаревшего фасона. Выглядывает из окна и рукою машет.
– Чего вам, уважаемый?
– Таки это вас ищут эти оглоеды, что стоят у ворот?
– Не исключено.
– Лезьте в окно! В дом они не пойдут… надеюсь. А я вас потом выведу…
Рискнуть? Огреет ещё чем-нибудь этот дедок…
За воротами повелительно крикнули – загрохотали шаги, преследователи повернули во двор.
– Отойдите от окна! Вдруг начнут стрелять! – махнул рукою собеседнику Ракутин.
Дед моментом растворился в глубине комнаты. Алексей оглянулся – никого. Была не была!
Толчок, прыжок – подоконник больно боднул в живот. Капитан перевалился через него вглубь помещения. Но вставать не стал – отодвинулся в сторону, перехватив поудобнее оружие. А вот дед – тот напротив, быстро к окну подскочил. Но закрывать его не стал, облокотился о подоконник и выглянул наружу.
– Эй, диду! – окликнул его со двора грубый голос. – Чи тут москаль не пробегав?
– Нэ бачив… – покачал головой дед. – А, що? Натворил чогось?
– Чогось… Висеть ему на суку, падлюке!
– О, как! – подивился хитрый дед.
Во дворе забегали, скрипнула дверь сарая, загрохотало что-то.
– Нет его!
– Тамочки проход есть, – протянул руку дед куда-то в сторону. – Мабуть, он во двор и не забегав?
– И то! А ну, хлопцы, давай туда!
Дождавшись, когда гомон голосов и топот ног стихнут, хозяин квартиры, не поворачивая головы, произнес: «Бога ради вас прошу, товарищ капитан – сидите вы уж тут тихо, хорошо?»
– А что так? – поинтересовался Алексей, поудобнее привалившись к стене.
– Да эти башибузуки, прости господи, теперь не угомонятся, пока вверх дном все вокруг не перевернут! Не ровен час…
– И долго нам тут сидеть?
– До темноты – это уж самое малое! А ну, увидит кто, что я вас наружу вывожу? Там и подстрелят, за милую душу. Всякий здесь у нас народец есть…
– Так свои же все!
– А за вами сейчас, извиняюсь, кто бегал? Тоже ведь «свои»… бывшие! Ниоткуда из-за кордона их ведь специально не завозили!
Возразить на это было нечего, капитан только в затылке поскреб. Прав был хозяин, высовывать сейчас морду во двор нельзя. И так, почитай, чудом ушел.
Проведя гостя в крохотную кухоньку (и задернув предварительно на окнах занавесочки), дедок налил воды в рукомойник. И это было очень кстати, ибо чего-чего, а вот умыться Алексею точно было нужно – хоть на трубочиста он ещё не смахивал, но на командира Красной Армии уже был не похож.
Умывшись, он обернулся – хозяин разжигал керогаз.
– Чаю хотите?
– Не откажусь… в глотке будто метлой мели.
– Так и пожалуйте к столу, – вздохнул хозяин. – Меня Иннокентием Степановичем зовут, а вас, уважаемый, как звать-величать прикажете?
– Капитан Ракутин. А зовут Алексеем.
– Садитесь, товарищ Ракутин. Вот вы – офицер, если по старорежимному, да в чинах серьезных. Так и скажите мне – что делать-то теперь? Вы уходите, немцы со дня на день уже будут, а мы? Что нам-то делать?
– Так мы ж ненадолго! – горячо возразил капитан. – Перегруппируемся – и назад!
– А кто ж раньше этого сделать не давал? – горестно покачал головою дед. – Ладно уж… у меня даже сахара немного есть, хотите?
Когда совсем стемнело, Иннокентий Степанович, дважды выглядывавший за дверь, поманил к себе Алексея.
– Что-то мне не по себе, товарищ капитан… Ушли эти головорезы – ещё днем ушли. А вот все время что-то мерещится такое… – он повертел в воздухе пальцами. – Словно смотрит кто-то!
– Ещё обождём?
– Я в темноте вижу плохо, – извиняющимся тоном проговорил дед. – А идти нам далеко. Совсем к окраинам я вас не выведу, сил не хватит столько пройти. Но отсюда уберёмся, да и путь покажу, чтобы вам улицами не маячить. Сами же, поди, слышите?
Ракутин слышал. То там, то здесь потрескивали иногда одиночные выстрелы – кому-то в городе не сиделось на месте.
Со слов хозяина квартиры, капитан немного представлял себе предполагаемый маршрут. Где-то там, на днепровских кручах ещё отбивались, похоже, красноармейцы – стрельба была гуще и лучше организована. Понятное дело, что выходить из окружения лучше группой, мало ли… в одиночку, в случае чего, далеко не уползти. Да и не улыбалось капитану ещё одно дознание со стороны сверхбдительных особистов. Вот выберешься из города в одиночку – опять в оборот возьмут. Как это ты так ловко вывернулся, родной? Отчего не погиб геройски, коли тебе такая роль предназначалась?
Да вот, не погиб… и дальше не дюже охота.
Улица встретила их настороженным молчанием. Порывистый ветер вылетал внезапно из-за угла, хватал за ноги, и со странными звуками уносился вдаль. Почти все окна в домах были темными, лишь в некоторых иногда мелькали огоньки. Город притих и словно бы сжался, ожидая чего-то неизвестного.
Пройдя по улице метров двадцать, дед остановился и прислушался. Поднял руку, указывая Алексею отойти в сторону. Тот, стараясь двигаться как можно тише, скользнул к забору соседнего дома и присел там. Его провожатый сделал ещё несколько шагов…
Две темные фигуры бесшумно возникли откуда-то из темноты, мелькнул фонарик, осветив сутулившегося деда. Погас.
– Куда собрались, добродию? Темно уже!
– Да… к куму я… тот кой-чем поделиться обещал…
Прижимаясь к забору, Ракутин скользнул в сторону говорунов. Глаза у них сейчас ослеплены своим же фонариком, да и слышат они только себя самих. А нож – вот он, под рукой…
– К куму, говорите? Це дило… А что поздно так?
– Так это… пальба ж весь день, боязно.
А ведь и тихо пройти можно! Заняты бандюки разговором, не смотрят они сейчас по сторонам.
Ещё шажок… потом ещё один…
– Вы уж, диду, вдругорядь по дороге идите… а то, неровен час… ещё примут вас за кого! – отступил в сторону один из бандитов, пропуская прохожего дальше.
Так вот они где уселись!
Справа от дороги виднелся покосившийся сарайчик – в его раскрытой двери и скрылись оба ночных татя. Порезать их там – минутное дело! Но вот тихо порезать… с этим могут быть проблемы. А ведь неизвестно, сколько их ещё поблизости засело. Да и деда так подставить можно, его, поди, многие здесь знают.
Пусть уж себе живут, мерзавцы, и до них вскорости достанет карающий меч возмездия! Ничего… недолго вам осталось тут панствовать!
