Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Ну кто же так подкуривает! — подошедший Прадт хрустнул лучиной и подпалил кончик ее сигары. — Весь аромат из-за бензина теряется!
— Спасибо, — хмыкнула, слегка растерявшись, Анджелла.
— Не за что, — Прадт достал сигару и тоже закурил. — А почему Вы не внутри? Там музыка, выпивка…
— Ага, и идиотские разговоры, от которых у меня скоро начнется рак мозга, — пожаловалась Анджелла.
— А чем же Вам не понравились беседы о политике и бизнесе? — спросил Прадт.
— А почему они должны мне понравиться? — удивилась Анджелла.
— А почему бы и нет? — спросил Прадт. — Давайте лучше поговорим о том, о чем Вам понравиться. Например, меня, как Вы уже знаете, зовут Альберт Прадт. Но в данной обстановке будет гораздо уместнее если Вы будете звать меня просто Альберт.
— Хорошо, просто Альберт, — улыбнулась девушка. — А я просто Анджелла.
— Что ж, значит, просто будем знакомы, — улыбнулся Альберт.
Они простояли на балконе три часа, болтая о том о сем. Анджелла пожаловалась на ночную прохладу, и Альберт тотчас накинул ей на плечи свой пиджак. Когда Крозье вошел на балкон, он не поверил своим глазам: Прадт стоял, обняв Анджеллу за плечи, и что-то шептал ей на ушко. Подойдя ближе, Крозье разобрал слова: «…но у „Рэйндж-Ровера“ пневмоподвеска — самое слабое место…»
— А мне очень нравятся американцы, — отвечала Анджелла. — Большие, вместительные, комфортные. Что еще для счастья нужно?
— Не знаю, — сказал Альберт, задумавшись. — Быть может, яркое солнце, небо синее, свежий ветер, чтобы в лицо бил…
— И чтобы дорога не кончалась, — мечтательно зажмурилась Анджелла. — Есть у меня для этих целей «Мерседес-Бенц» бордового цвета со складной крышей…
— Анджелла, я тебя везде ищу, — сказал Крозье обеспокоено. — Бернски и Веймар куда-то пропали.
Анджелла рефлекторно вынула пистолет, проверила обойму.
— Гости уже по комнатам разошлись, — сказал Крозье. — А эту сладкую парочку нигде не видно.
— Будем искать на слух, — Анджелла взвела свой «Кольт» и убрала в кобуру.
— По громким женским стонам.
Она сняла с плеч пиджак и отдала его Альберту, затем поправила кружевную резинку чулка; парень заворожено наблюдал за ее действиями.
— Я могу хоть чем-то помочь? — спросил Прадт.
— А ты хорошо знаешь этот особняк? — спросила Анджелла.
— Я здесь вырос, — ответил Прадт с усмешкой.
— Тогда можешь, — сказала снисходительно Анджелла. — Виктор, проверь кухню и весь первый этаж, а мы спустимся в погреб, и обойдем здание по периметру.
Крозье кивнул и втроем они вышли с балкона.
Через двадцать минут Анджелла и Прадт неспешно шли через зимний сад, пристроенный к задней стене особняка. Было необычайно тихо, вся вилла спала и только цокот женских шпилек по дощатому полу нарушал мертвую тишину, да ветер, шелестевший снаружи опавшей листвой.
— Я бы никогда не подумал, что мне удастся поговорить с девушкой, которая так хорошо разбирается в машинах, — произнес Альберт. — А также в виски, сигарах и огнестрельном оружии.
Он искоса посмотрел на Анджеллу. Та польщено улыбнулась.
— Я бы никогда не подумала, что найдется такой мужчина, с которым я смогу обо всем этом поговорить, — сказала девушка.
— Смотри, — внезапно Альберт протянул руку и дотронулся до огненно-красного бутона с желтой окантовкой.
Анджелла окинула взглядом растение — это был какой-то экзотический, обильно ветвящийся кустарник высотой чуть больше метра, усыпанный гроздями роскошных цветов.
Девушка подошла к Альберту, осторожно, затаив дыхание, коснулась кончиками пальцев одного из бутонов, повисшего вниз на тонком стебельке, медленно провела по шершавым лепесткам.
— Abutilon megapotamicum, — сказал Альберт. — Абутилон мегапотамский. Из-за цветков его еще называют «плакучий китайский фонарик».
— А ты и в цветах разбираешься? — несколько удивленно спросила Анджелла.
— Не совсем, — замялся Альберт. — Дядя увлекается, а я почти всю жизнь прожил с ним, вот и набрался от него. У отца все нет времени для меня, а дяде очень приятно возиться со мной, рассказывать о своих хобби.
Спустя некоторое время они спустились в винный погреб, расположенный под домом. Альберт, шедший рядом с девушкой, внезапно бережно приобнял ее за талию и осторожно, неуверенно коснулся губами ее губ. Она не оттолкнула его. Осмелев, он обнял ее крепче, прижал к себе и тут же получил легкий, но ощутимый толчок дулом пистолета в грудь. Она отстранила его от себя, убрала «Кольт» в кобуру, посмотрела, как у Альберта от стыда краснеют щеки и улыбнулась.
— Альберт, не торопи события, — ласково произнесла Анджелла своим сочным сексуальным контральто, осторожно взяла его за руку.
Они вышли из-за огромной винной бочки и увидели разбросанную повсюду одежду, а в центре, на скамье — голых Веймара и Бернски.
— Вот здорово, — с наслаждением произнесла Анджелла и мельком глянула на Альберта. Он покраснел от стыда еще больше. — Эй, Люк! Ты уже полил южные 40 акров? Синоптики обещают дождь!
Веймар замер, обернулся и увидел ее. Она взяла с пола его измятый белый пиджак и бросила ему.
— Я так фригидной останусь, — произнесла побелевшая Бернски.
— Кролики, — сказала Анджелла, глядя, как ее подчиненные в спешке одеваются. — Австралийские кролики.
Анджелла бесшумно вошла в предоставленные ей покои, плавно закрыла дверь. Где-то на заднем плане появилось странное ощущение беспокойства, какая-то щемящая ностальгическая тоска — будто кто-то зовет ее, ждет ее…
— Если я не ошибаюсь — Анджелла, ведь так?
Она обернулась. На диване у окна сидел темный силуэт. Молодая женщина, небольшого роста, в строгом офисном костюме — атласная сиреневая блузка и юбка-карандаш длиной чуть ниже колена — с длинными прямыми волосами. На подлокотнике стояла пепельница, доверху заполненная окурками.
— А мы что, знакомы? — с недоверием спросила Анджелла.
— Совсем чуть-чуть, но этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы перелететь через океан, — сказала женщина. — Я графиня фон Нойбах, но, конечно же, Вы можете называть меня просто Констанс. Я приехала сюда исключительно из-за Вас, Анджелла.
— Мне оказана большая честь, — злорадно ухмыльнулась Анджелла.
— Я бы хотела напомнить Вам, что в свете последних событий медлить больше нельзя. А значит, пора устроить кое-какой вопрос, согласно решению Вашего отца. Нравится Вам это или нет, но у вас нет иного выхода. Все необходимо решить в кратчайшие сроки, до истечения тридцати дней со дня смерти Его Величества. Вы можете рассчитывать на мою всестороннюю поддержку, но только до тех пор, пока выполняете данное Вашим отцом обещание, — сказала фон Нойбах, старательно сделав вид, будто не заметила шпильки. — Вы понимаете, о чем я говорю?
Анджелла кивнула.
— Я выхожу замуж… — произнесла она дрогнувшим голосом.
Глава вторая
Невеста
«Что такое Зло? Зло — это Добро, которому чего-то не хватает…»
К. И. Добрюк, к.ф.н., профессорНочная Прага встретила путников проливным дождем. Небо было затянуто тучами, и в этих тяжелых свинцово-черных покровах не было видно ни единого просвета. Казалось, тучи нарочно укрыли собой город, чтобы спрятать от посторонних глаз.
Кортеж въехал на Карлов мост. Четыре черных поджарых автомобиля «БМВ М5» шли колонной, держась друг за другом, почти бампер к бамперу. На улицах было необычайно пустынно. Не горела ни одна вывеска. Ни одного прохожего, ни автомобиля — как будто весь город в одночасье вымер.
— Проклятье.
Пассажир, сидящий на заднем сиденье головной машины, поежился, как от холода. Это был уже немолодой, но тем не менее крепкий, подтянутый мужчина. И посеребрившая виски седина его только украшала.
— Здесь всегда такая мерзкая погода?
Сидящая рядом брюнетка улыбнулась.
— Дядя, по-моему, у Вас плохое настроение. На такую встречу нельзя ехать с негативным настроем. Попробуйте думать о чем-нибудь приятном.
— Вся в мать, — вздохнул мужчина. — Та еще гадюка.
Брюнетка улыбнулась, закинула ногу на ногу, вынула из сумочки сигареты и закурила. Про «змей в доме» — классика, ее это ничуть не задело. Тем более имидж гадюки был ей жизненно необходим — уж такова была среда, в которую ее забросило неисповедимой волей судьбы.
Кортеж миновал мост и направился на мощеную булыжником набережную. Их уже ждали. Десяток черных внедорожников — два «Мерседес Гелендваген» с характерной синей полосой и проблесковыми маячками, свидетельствующими об их принадлежности к окружной прокуратуре — и восемь американских «Хаммеров»; машины расположились полукругом, рядом замерли десятка три вооруженных человек. Несмотря на проливной дождь, они стояли не шелохнувшись, глядя на проезжую часть. Как-то незаметно позади всей этой компании спрятался черный лимузин.
