Наталья Игнатова - Чужая война
– А шефанго? Нам эдакую громадину не утащить.
– Сам сгниет.
Рыцарь отправился выполнять распоряжение…
Последним, что он увидел, был тенью мотнувшийся с земли беловолосый демон.
Эльрик убил их всех. Все двадцать человек. Свой неподъемный топор он держал в левой руке. Но вырвавшийся на волю Зверь даже не чувствовал этой тяжести.
Принц не помнил того боя. И не помнил, как добрался потом до Уденталя. Зато он очень хорошо запомнил следующие пять лет. Пять лет крови, ненависти и убийств. Он не мстил – он вообще очень редко мстил за мертвых. Нет, шефанго просто поставил своей целью уничтожить орден. Люди, которые способны убивать женщин и детей, не должны жить.
Беда в том, что сам он убивать детей так и не научился. И когда «Бичи» бросили против него насмерть перепуганных мальчишек, принц ушел. Исчез. Также неожиданно и внезапно, как появился. Но он приобрел за эти пять лет одну дурную привычку. Ни один из рыцарей ордена, столкнувшихся с де Фоксом за пределами Готской империи, не переживал этой встречи.
Эльрик де Фокс
– Эльрик… Эльрик, ты что? Ты где? Голос у Кины был какой-то испуганный. Я помотал головой, возвращаясь к реальности.
– Здесь я. Чего шумишь?
– Не знаю. – Эльфиечка смутилась и уткнулась в свою тарелку.
Элидор неопределенно хмыкнул.
Да. Они с Симом едут в Готскую империю. Мы с Киной поворачиваем на юг. А ужин, оказывается, уже подходит к концу.
Ничего себе! Задумался, называется. У меня всегда так. Или вообще не думаю, или мыслю так мыслю. От всей души. Кстати, если верить Опаленным, у бессмертных души нет совсем. Мы вроде как животные. Только разумные. Интересно, что они по поводу Элидора думают?
– Сим, будь любезен, проводи Кину в ее комнату.
– А сама она что?.. – Половинчик заткнулся, соскочил со стула и предложил эльфиечке руку.
Кина пожала плечами, фыркнула и вышла, бросив на нас с эльфом насмешливый взгляд.
– Я слушаю, – мрачно сказал Элидор, таращась на стену. Стена была свежепобеленная, и на ней не наблюдалось ровным счетом ничего интересного.
– Мы едем с вами.
– Куда это?
– Дальше.
– Чего?!
– Того.
– А вы нам нужны? – В голосе монаха прорезалась наконец-то привычная ехидность.
– Нужны. Кина нужна. Я нужен. Я – особенно.
– Это почему?
– Великая Тьма, Элидор, не задавай дурацких вопросов и не будешь получать неприятных ответов. Мы едем с вами, потому что я так хочу. Это все.
– Ну-ну, – скептически буркнул эльф. – А я не хочу. Это тебе в голову не приходило?
– Нет. Ты знаешь прекрасно, что лишними мы с Киной не будем.
– С чего бы, интересно, я должен тебе верить? Может, ты шпион? Может, тебя заслали…
– Кто? – Мне стало интересно. Элидор несет ересь. Сам прекрасно знает, что несет ересь. Признаться в этом не хочет. Значит, будет что-то придумывать.
– Джэршэиты. Или… рилдираны. Ты же – шефанго! Посланник Мрака. Очень даже может быть.
– Не может. – Мне надоело сидеть просто так, и я достал трубку. – Не знаю, как там твоя амнезия, однако о том, кто такой Эльрик де Фокс, ты знаешь, это я помню.
– Ну и что?
– Мне начать тебя уговаривать, эльф? Дяденька, возьмите меня с собой! Не прикидывайся идиотом. Мне плевать и на Свет, и на Тьму. И уж тем более нет дела до Пламени и Мрака. А вот что будет с вами, куда еще вы влипнете, каких неприятностей себе огребете… это мне интересно. Все ясно?
Он молча пожал плечами.
Я курил.
Дым относило вверх, к потолку, а потом вытягивало в окно. Сим перестал сопеть под дверью, сообразив наконец, что он ни бельмеса не понимает по-эльфийски.
– Хорошо, – сказал эльф.
Можно подумать, мне нужно было его согласие.
Из архива ордена Белого Креста.
Эльрик де Фокс (Эльрик-Предатель, Эльрис, Эльринг, Эльринг-эльф).
Наследный принц империи Ям Собаки. Возраст – около десяти тысяч лет. (По слухам. Точнее установить не удалось.) В молодости был изгнан из империи за отказ убивать пленных эльфов. От своей веры, вопреки слухам, не отказался. После изгнания много путешествовал. Имеет обширнейшие связи по всему Материку. Поддерживает дружественные отношения с великим визирем. Халифа Ахмази, бароном фон Уденталь, бароном фон Гиень, бургомистром Гемфри, Светлыми князьями Зараньским, Болеславльским, Согодским, Великим князем Менским. Очень плохие отношения с орденом Бича Божьего, графом де Карталь, бароном фон Роген. Отличается несдержанным, буйным характером и своеобразными понятиями о чести. Стандартное вооружение – топор (владеет виртуозно).
Рекомендации: убить, если есть абсолютная гарантия успеха; если такой гарантии нет – не проводить никаких насильственных операций. Разрешение на уничтожение необходимо получить у своего отца-настоятеля.
P.S. Запрещаю проводить какие бы то ни было операции с применением насилия.
Отец Артур.Эльрик де Фокс
Утром Кина уныло скользнула в комнату, кивнула Симу, Элидору и тоскливо посмотрела на ожидающий ее завтрак.
– Не хочу я есть, Эльрик. Вообще ничего не хочу.
– А придется. Нам еще ехать и ехать. Сперва к готам. А потом обратно. Я даже не знаю, что сложнее.
– Ну и… К готам?! Нет, правда?! Мы едем дальше?! – Эльфиечка подлетела ко мне, обхватила за шею и расцеловала. Потом порывисто чмокнула Сима. Потом покраснела и чопорно села на стул.
Девчонка. Чему радуется? Нет, все эльфы ненормальные.
– Ладно, Элидор. – Я налил Кине вина, опередив монаха на полсекунды. – Теперь, может, расскажешь, в какую… гм… зачем вас с Симом туда отправили?
– Нам нужен Рихард де Шотэ. Один из…
– Палатинов императора. Знаю. И что?
– Звездочка, – изрек Элидор. И ухмыльнулся. М-да, Эльрик, впредь тебе наука – не перебивай ревнивых эльфов.
– Она в сердце, – воспользовался паузой Сим. – А сэр Рихард – правильный Опаленный. У нее шесть лучей. И магией он никогда не занимался.
Черная такая. А они говорят: нужен палатин. Лучше живой. Им звездочка нужна. Только если ее вытащить – он же мертвый будет. Вот мы и думаем: если он все равно мертвый – лучше звездочка. Она маленькая.
– Си-им! – Кулак сам ударил по столу, и посуда подпрыгнула, звеня, а Кина застыла, едва не подавившись.
– Заткнись, пожалуйста, – вполголоса попросил я. – Элидор. Будь любезен, объясни.
– Объясняю для особо умных шефанго. – Эльф, не взглянув на меня, продолжал разрезать для Кины жаркое. – Белому Кресту нужен палатин Рихард де Шотэ или черная звезда из его сердца. Палатин предпочтительнее.
– Ясно.
Ясно, что ничего не ясно. Звездочка? В сердце? А орден захотел вдруг живого палатина…
– Практически вся верхушка империи – тайные рилдираны, – меланхолично добил меня монах. И добавил пинка напоследок:
– И, если тебе интересно, нам нужно привезти де Шотэ в Аквитон до четвертого июля.
Сим взвился, как подброшенный:
– До как?! До когда?! Почему мне не сказали?!
– Не хочешь – оставайся, – пожал плечами эльф. – Только ты ведь не останешься.
– Я с вами помру, – сообщил половинчик. – И тогда вы будете плакать.
– Хоть сейчас, Сим, милый, – ласково сказала Кина.
– Чего – «сейчас»? – подозрительно прищурился гоббер. – Сейчас плакать или сейчас помирать?
Ему было весело. Кине, кажется, тоже. Элидор же, сдается мне, чувствовал то же, что и я.
А мне все это не нравилось. Ой не нравилось! Предчувствием опасности в чистом виде я бы свои ощущения не назвал. Это была скорее уверенность в том, что нам светят неприятности. Очень большие неприятности, масштаба которых я не мог даже представить. Ну почему, скажите на милость, я всегда вляпываюсь в какое-нибудь дерьмо? Причем по самые уши. И, что обиднее всего, вляпываюсь добровольно!
Как это говорил Ахмази… «Судьба, Эльрик, есть судьба. И никуда от нее не деться».
ТРЕТИЙ. ЛИШНИЙ
Герцогство Аквитон. Тальеза
– Мы нашли тех, кто нужен вам, Князь. Это монахи Белого Креста, как вы и предсказывали.
– А ты кого ожидал? Эльфов?
– Гм… Один из них действительно эльф.
– Это несущественно. – Бледный темноволосый человек, развалившийся в глубоком кресле, махнул тонкой рукой. – Главное, что они анласиты. Когда мы сможем встретиться?
– Они торопятся. Будут в Тальезе через два дня, видимо, тогда и…
– Прекрасно. Подготовь амулеты.
– Вы хотите подчинить монахов?
– Разумеется. А в чем дело?
– Видите ли… здесь могут возникнуть определенного рода сложности, с которыми, насколько я понимаю…
– Любезный Чедаш, когда ты начинаешь выражаться так изысканно, нападет зевота. В чем дело?!
– Что ж, Князь, вы вправе гневаться, но, боюсь, объяснить более внятно я вряд ли способен.
