Сергей Волк - Наследие Древних
Люди остановились в десяти шагах от начальника тюрьмы. И лишь тогда Грег обратил внимание на стоящих возле трона телохранителей. Четверо крайтов в темно-синем ничем не отличались от парочки у дверей.
«Странно! — вновь поразился пленник. — Как такое возможно?»
— Ну, здравствуй, Пес, — едко обратился к пирату Отец Лио.
— Вечер добрый, — ответил привычным приветствием главарь пиратов.
— Что-то выглядите вы не очень.
Пес тыльной стороной ладони провел по лбу и отозвался мрачно:
— Было дело.
— А это кто? — Толстяк тростью показал на Грега.
— Из-за него я здесь.
— Не понимаю.
Отец Лио наигранно изображал простака. В этом у капитана не было ни малейших сомнений.
— Хочу продать его тебе, — сказал Пес. Затем подобрал слова чужого языка и окончил: — Такого бойца у тебя еще не было.
Отец Лио фыркнул:
— И что же в нем необычного?
Главарь тянул с ответом.
Эшли, открыв рот, слушал. Наверное, не все понимал. Барток без своего бластера чувствовал себя не очень комфортно.
— Чего замолчал? — спросил у Пса жирный крайт. Его заметно мучила одышка. — У меня часто выступали людишки.
— Я — капитан Грегори МакАлистер, — шагнул вперед пленник.
Четверо телохранителей вскинули ружья.
— Тихо-тихо, — успокоил их Отец Лио. Привстал и вгляделся в смелого капитана: — Ты тот самый Грег, по вине которого погибло столько моих сородичей?
— Тот самый, — твердо ответил капитан.
— На-адо же-е, — протянул толстяк.
Он думал недолго. Опираясь на трость, приблизился к пленнику и медленно обошел его.
Обострившимся нюхом Грег улавливал приторный запах духов буромордого и… любопытство!
— Чувствую, не обманываете, — тяжело дыша, сказал Отец Лио. — Ведь так, Пес? — Он поглядел на главаря.
— Так, — кивнул пират.
— Вот повезло так повезло. Как раз на следующей неделе открытие игр. Ты специально придержал капитана до этого дня?
— Сама Судьба подарила мне Грегори МакАлистера.
Толстяк поморщился:
— Ты же знаешь, Пес, я не люблю таких речей. Не маленький уже. Не верю в чепуху.
«Интересно, а во что бы ты поверил, если бы увидел то, что я?» — задался вопросом капитан.
Гигантский камень с Каллорданга и шар света в беззвездном космосе появились перед глазами.
— И сколько ты за него хочешь? — спросил главаря Отец Лио.
Пес поглядел на пленника. Тот щербатыми зубами прикусил нижнюю губу. Этот пират — мразь. Он, Грег, спас его, его сына и его дружков. А главарь продает его как какую-то вещь. И он-то пытался учить морали?
— Пять сотен золотых, — назвал цену Пес.
— Э-э-э не-ет. — Толстяк обернулся и, опираясь на трость, заковылял к трону. — Совсем одурел. Полтысячи хочет…
— Хорошо, четыреста. И золотом. Не нужны мне ваши фарлонги.
Отец Лио уселся и подумал.
— Даю две сотни, — предложил он и сипло втянул воздух.
— Ты же знаешь, это мало за такого бойца.
— Я вот как раз и не знаю, какой он боец. — Крайт сделал ударение на последнем слове. — Может, его прибьют в первом же бою.
Пес зарычал.
«Так вот за что тебя так прозвали», — понял Грег.
— Триста пятьдесят, — снизил цену главарь.
— Послушай, Пес, — сказал Отец Лио дружелюбно. — Я же многим рискую. Пока я понял лишь одно: твой Грег довольно-таки чисто для человечишки изъясняется на моем языке. Так что две сотни, и не больше.
— Он хороший боец, — стоял на своем главарь. — Выстави против Грега любого из своих амбалов. — Пират показал на телохранителей. — И если он победит — с тебя триста пятьдесят золотых. Если нет… за сотню отдам.
— Хм… — Брови толстяка поднялись. Призадумался. — Хм… А ты умеешь уломать. Ну, парни, кто пойдет?
Все четверо охранников шагнули вперед. В глазах сверкала решительность, на скулах ходили желваки.
— Ты, Байс, — Отец Лио показал на крайнего справа телохранителя.
Тот гордо выпятил грудь. Остальные понурились.
— А меня-то вы спросили? — подал голос Грег.
Никто не ответил. Байс отдал ружье напарнику и неторопливо направился к пленнику.
Пираты попятились.
Капитан не отрывал взора от приближавшегося буромордого. Шаг… шаг… еще шаг… Наверное, он прошел Арену, перед тем как оказаться среди телохранителей толстяка.
Обострившийся нюх Грега выхватывал разные «запахи»: гнев Байса, любопытство Отца Лио и Пса, злобу Бартока, легкий испуг Эшли.
Капитан не понимал, почему движения противника какие-то неестественные: медленные, затянутые. Вот крайт заносит руку для удара. Стремительный Грег бьет на опережение. Миг — и ребро ладони с хрустом врезается в горло телохранителя. Тот хрипит и вяло падает. Капитан успевает подхватить неприятеля и что есть силы бьет его позвоночником о колено. На пол валится бездыханный крайт.
В зале повисла мертвенная тишина. Грег и сам не ожидал от себя такой прыти. Разумеется, драться умел, но не так. Телохранители нервно покусывали губы и потирали приклады ружей. А ведь на месте Байса мог оказаться любой из троих.
— Деньги твои, — сухо изрек Отец Лио.
Пес оскалился.
27
ДЕГУРИСТАН
Пираты оставили Грега в компании буромордых. Отец Лио покрутил в руке пульт от ошейника и, не глядя на пленника, отметил:
— А ты хорошо говоришь на моем языке. Чисто.
Капитан промолчал. Это не понравилось толстяку. Он топнул и вызверился на телохранителей:
— Чего встали?! Разве не ясно — унести нужно это.
«Этим» был труп Байса.
Один из охранников тут же метнулся к своему бездыханному сородичу, взвалил на плечи и понес к двери. Когда она громко хлопнула, начальник тюрьмы поглядел на пленника и поинтересовался:
— И как же ты попал в плен к Псу?
— За меня ты получишь большой выкуп, — бесцветно пообещал Грег.
Буромордый улыбнулся и сказал:
— Думаешь, я помешан на деньгах? — Так и не дождавшись ответа, растолковал: — Они лишь средство достижения цели. Гораздо приятнее любоваться зрелищем на Арене, а не перебирать золотые монеты.
— Сейчас между нами перемирие, — неохотно напомнил пленник. — Тебе ничего не мешает продать меня моей армии.
— Ты, наверное, плохо расслышал, человечишка? Я не собираюсь тебя продавать. Я хочу… я жажду, чтобы ты развлекал меня на Арене.
У капитана сжались кулаки. На скулах забегали желваки.
Двое телохранителей взяли его на прицел. Грег еще не позабыл, как лихо разделался с буромордым, но знал, что вряд ли успеет увернуться от смертоносных лучей и выхватить у толстяка пульт.
— Ты же прекрасно понимаешь, — негромко и зловеще начал Отец Лио, — что перемирие временное. Мы слишком разные, чтобы мирно ужиться в Галактике. Вы всем своим естеством ненавидите нас. Мы же вас презираем. Есть только два исхода: либо вы нас, либо мы вас. — Крайт повертел трость и дополнил: — Впрочем, есть и третий…
Брови капитана сошлись.
Толстяк продолжил:
— Вы можете попросить сайенов, чтобы они забросили вас куда-нибудь на край Вселенной. Туда, откуда вы нос высовывать не будете.
— Ты не умеешь шутить, буромордый, — сказал Грег.
Отец Лио холодно посмотрел на него:
— Ты здесь — пустое место. «Пшик» — пустой звук. Ты — никто и ничто. Твое мнение ничего не значит. Для тебя лишь одно — бой, бой на Арене.
Капитан вгляделся в лицо собеседника. Зубы-иголки, круглые глаза, грубая бурая кожа — ну и урод. И с ним-то он, Грег, хотел договориться? Крайты должны быть уничтожены. И будут уничтожены. Рано или поздно. И лучше рано.
— Уведите его, — приказал толстяк и медленно поводил пультом из стороны в сторону. — Не забывай об этом, капитан.
Грег пообещал:
— Я еще вернусь по твою жалкую жизнь.
— Непременно, — растянул губы в улыбке начальник тюрьмы.
— Вторая война скоро.
— Ты прав, человечишка. Вторая война не за горами. И мы, крайты, уничтожим вас. Разотрем в порошок и развеем по Вселенной.
Отец Лио так сильно сжал трость, словно хотел выдавить из нее сок.
«Он очень непрост», — подумал капитан.
— Уведите! — взмахнул рукой толстяк.
Под дулами двух ружей Грег вышел из зала. Он уже вынашивал план побега и расправы над жирным буромордым.
На улице потемнело. Небо обложило кофейно-серыми облаками. Четыре прожектора вызолачивали тюремный двор. Капитана ждали. Возле шестиколесного грузовика переминались с ноги на ногу трое крайтов в темно-синей форме. На плечах ружья. Завидев пленника, один из них вздрогнул и спросил у телохранителей:
— Это правда, что он прикончил Байса?
— Прикончил, — хмуро ответил конвоир и предупредил: — Осторожнее с ним.
Второй телохранитель стукнул Грега прикладом в спину. Капитан устоял, но когда получил удар под колено, то не удержал равновесие.
