Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)
И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался за голову, чтобы не потерять ее.
Он чувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с полицейскими силами задуман неспроста. Против группы уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, какая именно. И Адмиралтейство боялось, что, когда мерзость всплывет, Рашен захочет двинуться к Земле искать справедливости. Тогда полиция возьмет «Тушканчик» на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне разумный план.
Это если не предполагать, что Рашен бросит у Марса один скаут, чтобы слушать эфир и, если удастся, нащупать контакт с Сетью. А значит, оторванная в секретном походе от информации группа F обретет уши. И быстро разберется, что против нее задумали.
И если не знать, что с виду лояльный Эссекс увяз в антиправительственном заговоре по самое никуда. Причем с огромным удовольствием.
А также если не учитывать взрывоопасное настроение рядовых астронавтов, готовых скорее обстрелять Землю, чем спуститься на нее.
И значительно переоценивать желание полицейских конфликтовать с элитной ударной бригадой, возглавляемой человеком, у которого они всю жизнь учились воевать. За исключением полицейского адмирала, который учился вместе с Рашеном.
Только вот одна загвоздка. Как, зная все это, выдержать напряжение предстоящих дней? Уберечься от мучительных раздумий о том, как именно тебя подставили? Сохранить выдержку, когда беда нагрянет? И не сорваться в истерику, найти выход?
Лучший выход. А может, и единственный.
Рашен нащупал рычажок интеркома.
— Старпом коммандер Боровский, — сказал он. — Ко мне!
* * *В унитазе тихо журчало и хлюпало. Скаут «Рипли» осторожно выдвинулся из тени, ощупывая поверхность Цербера оптическими сканерами.
— Вот он, наш маячок… — проворковал Файн, вглядываясь в монитор. — Целенький. Что же ты молчишь, зараза, а? Так. Мужики, а это что?
— В радарном диапазоне не виден. В инфра не виден. Шеф, можно СВЧ?
— Даже не думай. Ну, мужики, смотрите, пока живые.
На поверхности по обе стороны от маяка сидели два удивительных аппарата. Странные кривые загогулины, больше всего похожие на засохшие ветки деревьев. Никакой симметрии. И никакой привычной земному глазу маскировки. Серебристая обшивка, мягко светящаяся изнутри. Иногда по телам кораблей пробегала едва заметная дрожь.
— Очень большие, — заметил второй навигатор. — Размером с бэттлшип. Даже не верится…
Файн подтянул к себе терминал дальней связи, набрал команду, и рука его повисла над контактной доской. Теперь одно движение, и информация о том, что чужак обнаружен, уйдет в глубь Солнечной, туда, где ее перехватят антенны «Гордона». Но, подав сигнал, «Рипли» обнаружит себя. Пока что засечь скаут методами, известными земной науке, было крайне трудно. Судя по индифферентному поведению чужих, их наука тоже в этом плане недалеко ушла.
Направленный луч СВЧ-сканера мог бы нащупать «Рипли», но для этого нужно как минимум догадаться, что железная блоха подгребла к тебе с тыла, не изнутри планетной системы, а от периферии. И все равно луч узкий, скаут маленький…
Но вот сейчас «Рипли» подаст голос. Один-единственный импульс, а как страшно…
Файн пихнул терминал за спину, в корму, туда, где сидел и обмирал молодой техник.
— Эй, малыш, — позвал Файн, не оборачиваясь. — По моей команде нажмешь ввод. Приготовились, сейчас будет полная тяга и кувырок. Джонни, управление на меня. Папаша Эйб намерен порулить.
— Ты хоть скажи, чего задумал, шеф, — попросил второй навигатор.
— Как обычно — спасти наши хитрые задницы. Малыш,
— Да, сэр, — через силу выдавил техник.
— Молодец. Господа, сейчас мы развернемся и покажем им корму. Отвалим в тень, насколько успеем, потом встанем к этим уродам носом и полный ход. Ясно?
Экипаж молчал. Файн не предлагал ничего революционного, он просто собирался опробовать на чужих, буде те вздумают броситься в погоню, стандартную земную тактику. Боевые корабли, построенные в Солнечной, имели один радикально демаскирующий недостаток — выхлоп отражателей. Поэтому они старались держаться к противнику носом или бортом, только не кормой. Если тебе зашли в хвост, ты отнюдь не обречен, ведь между отражателями стоят пушки.
Начинается артиллерийская дуэль. Но все равно противник тебя отлично видит, а ты его — так себе.
А на скауте пушек нет, если не считать пистолет командира, предназначенный для разрешения конфликтов на борту. Поэтому разведчик скорее бросится на врага, чем от него. Проскочит в опасной близости, вырубит тягу и уйдет по инерции, крошечный и невидимый. Если поблизости найдутся планеты, он задействует их гравитационные поля так, чтобы заложить дугу и умотать в любом направлении кроме того, которое могут рассчитать компьютеры преследователя.
— Может, еще не засекут… — предположил Джонни.
— Ну это мы сейчас посмотрим, да?
— Надо же — чужие… — пробормотал техник, будто до него только сейчас это дошло.
— Жми на кнопку, малыш, — усмехнулся Файн. — И да пребудет с тобой Шворц.
Техник не оценил шутки, вздохнул и стукнул пальцем по доске.
Несколько секунд прошли в абсолютной тишине и неподвижности. Потом кто-то нервно скрипнул зубами.
И словно услышав этот скрип, чужие пошевелились. По телам кораблей прошла волна мелкой вибрации. А потом обе засохшие ветки с неожиданной легкостью отлипли от поверхности и неспешно пошли вверх. На какой тяге это делалось, было совершенно непонятно.
— Малыш, жми снова! — рявкнул Файн.
Техник послушно ткнул контакт, и второй импульс ушел домой, передавая информацию о том, как именно движутся чужие.
— Готово! — доложил техник.
— Зашибись! — сказал Файн и рванул скаут немыслимым кувырком через голову.
Чужие вдруг наддали и очень резво бросились вдогон.
— Идиоты, — прорычал Файн. — Сразу видно — не евреи. Зачем вдвоем-то?
«Рипли» на половинной тяге уходил в тень. Чужие не отставали.
— Ща как стрельнут… — заметил Джонни.
— Не-а, — помотал головой Файн. — Им «язык» нужен. Он чуть подкорректировал движение маневровыми двигателями, загибая траекторию к поверхности Цербера. Чужие немного разошлись, явно намереваясь прижать скаут к планете.
— Чистые марсиане, — сказал Джонни. — Дураки. Шеф, реактор готов к полной тяге. Все системы ОК.
Файн убрал энергию с отражателя, суденышко пошло по инерции. Чужие вдруг заметались, их полет стал волнообразным.
— Не видят… — обалдело прошептал Джонни. — Не может быть… Вот же мы!
И в тот же миг корпус «Рипли» содрогнулся, как от попадания. Корабль затрясло. От тошнотворной мелкой вибрации перед глазами у астронавтов все поплыло. Казалось, люди и механизмы сейчас распадутся на части. Кто-то из экипажа громко застонал.
— Держись! — крикнул Файн. Скаут перевернулся, нацелившись в промежуток между кораблями чужих. Вздрогнул, уже по собственной воле, и с пушечным ускорением рванул вперед.
Тряска прекратилась — вероятно, скаут миновал границу поля, наведенного чужими. «Рипли» наискосок проскочил между врагами, отвесно рухнул к поверхности Цербера и на бреющем, как заправский истребитель, почесал вокруг планетки, лихо маневрируя среди остроконечных скал. Прыгнул вверх уже на освещенной стороне, оттолкнулся полной тягой, развернулся к опасности носом и задом наперед по инерционной траектории полетел внутрь системы.
Чужие медленно выплыли из-за Цербера и остановились, будто в нерешительности.
Файн поморгал, стряхивая воду с ресниц. С трудом разглядел индикатор времени среди прочих данных, проецируемых на внутреннюю сторону забрала. С момента начала движения прошло двадцать пять минут. Несмотря на яростную работу систем обдува и дегидрации, внутри скафандра можно было утонуть в собственном поту. Так крутиться, как в этот раз, коммандеру Файну даже на войне случалось редко. От соплеменников можно было оторваться на куда меньших ускорениях. Впрочем, у страха глаза велики. Чужие оказались не больно-то проворными. Если только не хотели показаться таковыми.
Файн отстегнул ремни и осторожно, чтобы не взлететь, потянулся всем телом.
— Если уйдем, — сказал он, — нужно будет как-то тормознуть этот дурацкий ремонтник. Сцапают они его и выпотрошат. Как только будет подтверждение от Задницы, попросим его…
Он не успел договорить. Увеличенное оптикой изображение чужих на обзорном экране вдруг покрылось зыбкой пеленой. Задрожало. Расплылось.
Вспыхнуло ослепительно белым теплым светом.
Рефлекторно Файн закрыл глаза. И понял, что это уже не имеет значения. Он не в силах был пошевелиться. Его словно взяли за шкирку и подняли в воздух, беспомощного и жалкого. Думать еще получалось, а двигаться — нет.
