Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
Зелень в готовый рассольник покрошить не поленитесь. Я еще сметану добавила.
- Но здесь поболе двух литров супа - то.
- Все в пропорции.
- А снеток откуда?
- Ребята из МЧС привезли. И корюшку. И филе из окушков. Оно на тельное пошло.
Возникает желание спросить добавки, но еще две кастрюли несколько охлаждают жадность.
Третий тост - за гостей. Дарья и дамы раскладывают тельное - оказавшееся маленькими румяными котлетками. Оказывается, что ребята из МЧС привезли окуней уже разделанными - к вящей радости кошки Няки, позорно предавшей своих друзей рыболовов. К удивлению нашей хозяйки компанию кошке составили двое кавалеров - один - мрачный котяра с располосованными ушами и одноглазый, другой - почти котенок, тощий и жалкий. Но рыбьих потрохов хватило на всех котеек.
- Это-то понятно, чешуя у окуней гадкая. Запаришься драть.
- Так они шкуру надрезали и сняли. Филе мы порубили тут сечкой - у Сырникова написано, что мясорубка мясо и рыбу делает менее сочной - вот получилось.
Получилась действительно вкуснотища. Перевели дух перед последней кастрюлей.
Подняли, не чокаясь, четвертый тост.
А после жареной корюшки отяжелели.
Расползтись и залечь Николаич не порекомендовал - оказывается с легкой руки гостей наклевывается разведка находящегося рядом предприятия 'Носорог' - там производят одежку для МВД и можно разжиться много чем полезным. А ехать - совсем рядом - на Малый проспект дом 5. Там магазин - склад.
Но кидаться прямо сейчас не резон.
Сидим, отдуваемся.
Неугомонный Дункан начинает делиться впечатлениями о наконец-то попавшем ему в руки настоящем боевом двуруче, отлично сбалансированном, хорошо сидящем в руках. Оказывается, это он не плясал, а пытался отработать круговой удар.
- Ставишь яблоко на ладонь и начинаешь вращать.
- Ага. Барон Пампа Дон Бау немного напоминал вертолет на холостом ходу...
- Да не, я серьезно...
- Уймись, все равно кроме тебя это железо вертеть не будет никто.
- Вы зря так, молодые люди - вступается Павел Александрович - я впервые наглядно убедился, что действительно двуручный меч - многофункциональное оружие. Ваш товарищ - очень толково подошел к этому.
- Вы знаете, папаша, честно признаться нас это фехтование не очень, чтоб трогало - сыто отдувается маленький.
- Ну и дурни! Я вам сколько говорил - вся эта работа дубинками - чистое фехтование.
- Сравнил! - фыркнул привычно маленький омоновец.
- А вы знаете, ваш коллега прав. Во всяком случае - когда милиционеры работают в строю со щитами и дубинками - очень многое почерпнуто еще из римской армии. Вы практически один в один передрали такие построения, как черепаха, шеренга. Разве что копий у вас нет.
- Невелика потеря, если честно.
- И здесь ошибаетесь - римские копья - пилумы - были прорывом в военном деле того времени. Пилум, сделанный из прочной тяжелой породы дерева с острым железным наконечником был тяжел - килограмма четыре и имел чрезвычайно длинную железную часть с острием. В отличие от простого метательного копья пилум, попавший в неприятельский щит, не мог быть перерублен ударом меча, как обыкновенное копье, до древка пилума меч противника не мог достать, и щит с вонзившимся пилумом оттягивал врагу руку вниз. А атакующий легионер наступив на волочившийся пилум ногой заставлял врага согнуться и открыть для удара мечом шею и спину. Вроде пустячок - а работало смертоносно.
- Лучше вы папаша скажите - что у вас в музее там за куча макетов - и самолетики и дирижабль и пушки всякие. Там написано, что это противобатарейная борьба, но я как-то не просек в чем суть.
- Ну, если хотите. Я вам расскажу один пример - а вы уж смекайте. Мне его рассказал покойный Витте, а он был одним из организаторов контрбатарейной борьбы, когда во что бы то ни стало надо было не дать немецким дальнобоям долбать по городу.
Все знают, что после прорыва блокады в 1943 году в дополнение к 'Дороге жизни' - стремительно была построена железная дорога по берегу Ладожского озера вдоль Староладожского канала. Строили ее практически сразу - еще работали трофейные и похоронные команды и рядом с ними строили насыпь и клали рельсы.
Работа была титаническая - а еще надо было сделать мост на сваях - через Неву.
Немцы все это отлично видели и старались сорвать строительство дороги. Соответственно наши им в этом мешали как могли. Дорогу построили. Мост построили. Пошли поезда.
Железнодорожную ветку назвали 'Дорога победы'. По ней доставили 75% всего, что получал Ленинград. 25% - прошло через 'Дорогу жизни' по Ладоге.
Правда у железнодорожников эта ветка была известна как 'коридор смерти'. В среднем за день полотно разрушалось прямыми попаданиями трижды. Но ремонтные работы проводились стремительно. Поезда шли. Вместе с ними в город шло продовольствие и снаряды. Снарядный голод тоже кончился - и немцы это ощутили на своей шкуре очень быстро.
Естественно, что им было очень важно перерезать эту транспортную артерию. Проще всего это было сделать, разваляв мост через Неву - у Шлиссельбурга. Но это было сделать очень непросто - особенно без корректировки.
И корректировка пришла. В воздухе появилась группа 'Фокке-Вульфов'. Один - двухместный, остальные явно истребители прикрытия. Действовали очень грамотно.
В мост пошли попадания. Его чинили, но с каждым днем все становилось хуже и хуже. Мало того - этот чертов корректировщик был виртуозом. Он дирижировал ансамблем из нескольких дальнобойных артиллерийских групп и потому артполк, прикрывавший мост, раз за разом проигрывал дуэли. Связь с нашей истребительной авиацией была многоступенчатой, и когда начинался очередной сеанс корректировки, немцы успевали отстреляться до прибытия наших истребителей.
Летуны говорили, что буквально сидели в кабинах и взлетали, не теряя ни секунды, но вот то время, пока запрос из артполка проходил по инстанциям - безнадежно гробило возможность успеха. Выделить зенитную артиллерию для того, чтоб отогнать наглеца - не получалось, имевшаяся и мост-то с трудом прикрывала, потому что его и бомбили постоянно, не только обстреливали.
Ну и неизбежное случилось. В один далеко не прекрасный день сразу после появления группы корректировки в воздухе начался обстрел. Но не такой как раньше - било одно орудие. Мощное. И очень точно. С такой дальности, что артполку оставалось только смотреть.
Пристрелка шла так, что командир артполка спал с лица. Посланный к мосту писарь приволок осколок. После осмотра осколка всем, кто понимал в артиллерии, стало тошно.
На снаряде не было медного пояска. Нарезка шла сплошняком прямо по стальному телу снаряда. Это означало, что дальнобой этот сверхточен. Правда, внутренний вкладыш ствола - лейнер с нарезкой - выдержит выстрелов 70-80, после чего орудие пойдет в ремонт. Но минимум 10% будет прямых попаданий в мост. А мосту и столько много.
Орудие отстрелялось. В мост попал десяток снарядов.
Все. Финиш.
Группа корректировки улетела на аэродром.
Мост вышел из строя.
Катастрофа...
Прилетели на перехват наши истребители...
Практически сразу же командира полка вызвали к начальству. Он собрался и уехал как на собственные похороны.
Вернулся очень поздно - но довольный.
Разговор был тяжелый. Но артиллеристов отличало умение видеть проблему - и при этом предлагать решение ее. Дело дошло до Говорова, а он был человеком безусловно умным и справедливым (хотя и носил модные в то время усы - как и Гитлер к слову)...
Командир артполка не с пустыми руками приехал - к тому же и до этого он постоянно докладывал об ухудшении ситуации. Потому вместо крика и брани было проведено совещание специалистов. В основном предложения командира артполка были приняты. Связь с авиацией стала прямой. Дополнительно придана зенитная артиллерия. Договорились с моряками о взаимодействии. Были и еще решения - но я тут не буду распинаться долго.
В ближайшие же дни оказалось, что когда истребители прилетают быстро - корректировка стрельбы у немцев срывается. Мало того - поехав договариваться с моряками о взаимодействии, командир получил неожиданный сюрприз.
Разговорился в штабе клешников с красивой молодой женщиной в морской форме - оба они ждали приезда задерживающегося начальства - и тут артиллерист узнал, что женщина - переводчик-слухач. То есть она слушает эфир и записывает переводы немецких разговоров.
