Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
Снизу из кухни пахнет невыразимо вкусно. С удовольствием бы нажал кнопку или что там нажимали собаки Павлова...
- А что ты говорил про сексуальных маньяков? - осведомляется Саша. Ему по молодости еще видимо, интересны эти нелюди. Вообще - публике почему-то малоинтересны нормальные люди, хотя как раз у нормальных-то людей жизнь куда как впечатляет - и раньше как раз о нормальных - то писатели и создавали свои захватывающие романы - хоть 'Капитан - Сорви Голова', хоть 'Робинзон Крузо', хоть 'Дети капитана Гранта'. Это сейчас - 'Парфюмер' да прочая жбонь имеет успех. Хотя как лекарю мне смешно - описывающие маньяков интеллектуалы создают совершенно нежизнеспособные ходульные образы вроде Ганнибала Лектора - то есть описывают себя, Любимых, если бы они этим занимались. А настоящие маньяки - серые убогие личности с убогими фантазиями, у каждого есть какой - нибудь пунктик и шаблон, как у Цюмана - черные колготки - и фантазия у них отсутствует. Чуя этот диссонанс и состряпали писательницу - практика - в 'Основном инстинкте'...
- А что я говорил?
- Но интересно, как он мог кого-то насиловать, если был импотентом?
- А он и не насиловал в принятом смысле этого слова. К нормальному половому акту он способен не был чисто физически. Спесивцев пытался себе сделать парафиному в члене - по блатным мифам это делает сверхмужчиной. А получилось сильное нагноение, член накрылся. Но импотенция - это как раз характерно для серийников - сексуалов. Вспомни того же Чикатило - он тоже не насильник. Для них как раз подходит фраза Хрущева "власть - слаще бабы!".
Ну а власть над бабой - слабой, беззащитной, унижаемой и мучимой так, как только в его гнилых мозгах придумать можно - вот где оргазм. Нет ни одного серийного маньяка сексуала, чтоб он мог похвастаться половой мощью. Оне все - убогие. Вот и изобретают заменные способы - типа например имитации полового акта ножом, или палкой - как у Пичужкина... Типа засунул в рану трупу какую-нито фигню - а оргазм, как у нормальных.
- Слушай, так вот надо этим было либералам - правозащитникам и показывать такие случаи, чтоб они не так рвались маньяков защищать!
- Саша, ну ты наивен до безобразия. Либералу - маньяк серийник - идеал и предел мечтаний. Для либералов - уголовники - самые близкие люди. Они одной крови.
- Ну, это ты залупил!
- Элементарно доказывается. Жрать нам все равно пока не дадут, так вот для чесания языка практика. Раньше западная цивилизация была цивилизацией Долга. Хорошим в понимании общества был тот, кто исполнял Долг - перед своими родителями, своими детьми, своим городом, церковью, руководством. В пример обычно приводят римлян - но те же американцы недалеко ходить - тоже блестяще это показывали. Взять хотя бы их безнадежные атаки - на устаревших машинах с необученными летунами против отлично подготовленных япов. Послали древние торпедоносцы против японского авианосца - знали американцы, что не вернутся - а полетели и атаковали бесстрашно. Всех сбили, ни один не струсил. Сейчас такое можно представить? Да нифига, потому что сейчас Запад создал цивилизацию Прав. У людей теперь нет долга, а есть права. Причем долг - может иметь границы, а права - границ не имеют. Потому что права - это разнообразные хотения и прихоти, а хотения безграничны.
- Типа самурай присягал одному господину и более никому?
- Ага. Ну а с правами - началось-то вроде б с разумного - право на голосование у женщин, право на свободное волеизъявление, право на свободу слова, а потом понеслось - право на брак у гомосексуалистов, право на проведение гей-парадов, право на то, право на се... Аппетит-то во время еды приходит. Как у старухи с корытом... Потому вот читаешь либеральных литераторов - наших например Аксенова да Ерофеева - с таким упоением они описывают палачество, так у них палачи кончают от восторга, что задумываешься. Палач-то - это обычный работник, делает свое дело изо дня в день. Ну-ка токарь оргазмирует, обтачивая деталь? Или штукатур при укладке штукатурки?
- У палача все-ж другая работа... - в разговор вступает Андрей.
- Типо мясо, кровь, боль? Так и хирурги не кончают в штаны при операциях, и стоматологи этому чужды. Даже мясники - и те... Либерал, ничерта в жизни не делавший руками живет в своем мирке, фэнтезийном. Почитали бы Сансона мемуары... Скучная работа по живому материалу. Человеческий столяр... Так вот я уверен - вся эта эскалация прав венцом имеет право на безнаказанное убийство для собственного удовольствия. Вот это - венец мечтаний либералов.
- Думаешь, потому и маньяков защищают так усердно?
- Да, идеал либерала - таки уголовник отмороженный. Потому что уголовник взял себе право делать то, что хочет. Либерал пока законов боится, всех этих мусаров, которые развернуться не дают, государства в целом. А вот уголовниками - восхищается и боготворит их.
- Ну, это уж очень...
- Я лично уверен, что все либералы - готовые серийные убийцы и потому сочувствуют не жертвам, а преступникам. И у меня есть тому свидетельство осязаемое.
- Что руками можно пощупать?
- И руками тоже. Даже ногами попинать.
- И где?
- А рядом - в скверике у 'Дома Политкаторжан' стоит здоровенный валун. Мемориальцы наши поставили. Это памятник репрессированным - и что очень характерно - надпись там замечательная: 'ЖЕРТВАМ ГУЛАГА'.
- И что? В чем тут соль?
- Да в том, что ГУЛАГ - это вся система наказаний в СССР с 1930 по 1960 года. Для всех! А теперь прикинь - сколько там было уголовщины, сколько там было с обывательской точки зрения ПРАВИЛЬНО посаженных и наказанных - и палачей вроде Ягоды и Ежова и банальных грабителей, убийц, людоедов - и маньяков. Но памятник -то поставлен не невинно пострадавшим. Которые тоже за тридцать-то лет были - а ВСЕМ. Оптом.
- Тогда что ж либералы начинают так вопить, когда их уголовщина обидит?
- Чудак человек! Они ж уголовщину 'своими' считают! Когда вор вора обкрадывает - это ж по понятиям западло?
- Эк ты повернул!
- Да как есть. Именно поэтому либералы так свое государство ненавидят. Мешает оно хотения исполнить. Отсюда непримиримая ненависть к ментам, копам, вертухаям и прочим гадам, из-за которых нельзя безнаказанно хапнуть девчонку на улице и три дня неторопливо ее мясничить, пуская слюни от счастья... Отсюда все вопли о свободе и утеснениях оной. Что у нас, что в Европе и Штатах.
- Но менты нередко критиковались справедливо.
- Разумеется. Тоже люди и ничто человеческое...
- Столкнулся я тут с одним знакомцем - либералом - глухо говорит Андрей, глядя в сторону.
- И что?
- Ничего...
Что-то не верится мне в это 'ничего' Темнит Андрей. Но тормошить его без толку.
Закончив завтрак, совершенно счастливая Ирка обошла стол и уселась Виктору на колени.
- Скажи, что ты меня любишь! - сказала она, глядя на Виктора сияющими глазами.
- Вот еще - буркнул Виктор, спихивая ее с колен.
- Ну не порть мне праздник. Скажи!
- Да ну тебя! Отстань!
- Ладно, посидишь у меня на консервах с солониной недельку, по-другому заговоришь. К слову - когда мы будем детей заводить?
Виктор поперхнулся.
- Ты чего? Какие еще дети?
- Обычные человеческие детеныши. По возрасту нам самое время...
Виктор офигел еще сильнее.
- Как ты себе это представляешь? Где мы тут с детьми жить будем? У нас бункер посреди лесов.
- Вот я и толкую - пора завязывать с этой ерундой твоей и перебазироваться в приличное место.
- Да ты совсем крышей съехала!
- Да? А как ты себе представляешь наше житье? Ну, несколько лет - туда сюда проживем. Паршиво, но проживем.
- Как это паршиво! Ты ж сама говорила, что тут райское место!
- Место райское. На шашлычки приехать. Ты что, всерьез собираешься тут всю жизнь жить?
- Чем плохо?
- Всем. С той жратвой, что у нас есть - через год уже цинга будет. Ты ж первый захочешь картошечки, лучка, огурчиков и свежих щей с морковочкой и укропчиком. И чесночок еще, конечно. И жилье в землянке - достойно. На такой природе мы быстро радикулитом разживемся.
- Ладно, посадим лук. У меня семена есть. (Витя с определенным недовольством самим собой вдруг почувствовал, что сейчас картошечки бы с огурчиками...Но вся еда им выбиралась долголежащая и картошке тут места не было.)
- Огородик разбивать? Ты сам к слову огородом когда-нибудь занимался?
- У меня книжки есть, из инета инфа...
- А я - занималась. Так что книжки твои - на растопку хороши. Про баню у тебя тоже, небось, книжки есть?
- Есть. И не скаль зубы!
