Евгений Бабарыкин - Палач
Я на ходу вытащил карту. Судя по ней, перед самым Лисинском должна быть деревня. Как раз то, что мне нужно. В город нужно войти свежим – уверен, что там меня вряд ли ждет теплый прием. По крайней мере, если судить по нашему Уральску…
К счастью, дальше все решилось само собой. Судя по чудом сохранившемуся километровому знаку, до Моченых Дворов оставалась пара километров. Чем ближе я подходил к деревне, тем меньше собак меня сопровождало. По одной, по две, скуля и лаем жалуясь на судьбу-злодейку, пославшую такую неудобоваримую добычу, собаки отставали, растворяясь в сумраке леса.
Когда я вышел на последний спуск перед деревней, со мной осталась только рыжая сука. Она бежала справа, уже особо не прячась. Только косилась иногда да коротко тявкала, уже без прежней злобы.
Дорога полого шла вниз, упираясь в деревянный деревенский дом. Насколько я мог отсюда видеть, он выглядел целым. Конечно, в деревне не могло быть жителей – слишком маленькая она было до того, как случились Кары: чтобы выжить, в поселке должна быть хотя бы пара сотен жителей, да еще чтобы из них человек пятьдесят были здоровыми мужиками. Да и то шансов у них будет не так много. Рано или поздно, по одному или больше, это уж как повезет, люди станут пропадать. Хочешь не хочешь, а кушать надо. Придется выходить в лес или просто рядом с домом отвоевывать у леса огородик. А пока ты не под защитой крепких стен, ты лакомая добыча для нынешних хозяев планеты.
Я спустился вниз, к началу деревни. Дом темнел провалами окон. Странно, внешне он казался совсем не пострадавшим от камнепада. Зато я в первый раз увидел доказательства своей правоты. Метров за сто до дома на левой обочине я заметил два ржавых столба. А рядом, оплетенная по краям «ряской», валялась покореженная табличка «Моченые Дворы». Кто-то читал эту надпись до меня. Табличка валялась боком, так что я сделал два шага на обочину, чтобы прочитать ее. Так вот, кто-то сделал то же самое до меня. На траве явно были следы ног человека. Трава примятая и раздавленная. Всего три темных пятна на траве, а я обрадовался так, словно уже нашел Иру и все происходящее оказалось одним сплошным недоразумением, разъяснившимся в мгновение ока.
За спиной кто-то вздохнул, я резко обернулся и замер. В пяти метрах от меня на дороге стояла та самая рыжая сука и смотрела в глаза. Я потянулся левой рукой к ремню дробовика. Собака подняла верхнюю губу, показав белые клыки, и глухо зарычала. Шерсть на загривке дыбом, хвост хлещет по бокам – как будто кадр сменили. Я медленно убрал руку. Собака перестала рычать.
Не знаю, что стукнуло мне в голову, но я сел на корточки и протянул вперед правую руку. Сука несколько секунд колебалась, потом вытянула вперед морду и втянула воздух влажным черным носом. И… сделала шаг вперед. Тоже, наверное, думала: что я, дура, делаю? Потом еще шаг и еще. Вот она стоит рядом, в полуметре от меня. Тянет носом к руке, осторожно нюхает и подходит еще ближе.
Я поднял руку выше. Собака предостерегающе зарычала, шерсть на шее опять начала топорщиться. Не обращая внимания, я медленно положил руку ей на голову и провел вниз, к спине. Сука не перестала рычать, но нотки стали совсем другими.
Решив, что пока хватит, я убрал руку, посмотрел ей в глаза и сказал, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
– Ну, пошли, что ли?
Она не ответила, только (честное слово, не вру!) чуть вильнула хвостом.
Самое страшное, что мне нужно было повернуться к ней спиной. Но коль уж начал делать глупости, лучше не останавливаться. Я повернулся к деревне и медленно пошел вперед. Собака как ни в чем не бывало потрусила за мной следом. Судя по наглой морде, она была довольна. Вот, блин, новая забота! Мало того что ее, наверное, теперь кормить придется, так еще и назвать как-то нужно!
Мы дошли до поворота дороги возле первого дома. Карта не обманула: деревушка совсем крохотная, всего десяток домов. Зато я увидел неплохое убежище, чтобы спокойно отдохнуть. Между деревянными прогнившими домишками торчал грибом большой дом красного кирпича с зеленой крышей из металлочерепицы. Похоже, то, что нужно, – даже на втором этаже я увидел решетки. Если дом не пострадал, то вообще хорошо, главное, чтобы в него можно было проникнуть. Такие дома часто стояли пустыми и запертыми – хозяева жили в городе, появляясь в деревне только на выходные. А после Кары просто некому стало приезжать. Вот ведь ирония судьбы! Строил человек, старался, душу вкладывал в дом. И пожить толком, наверное, не успел. Даже я это помню, к нам в деревню приезжали такие. Муж с женой, дети выросли уже. Все говорили, что на пенсию выйдут, в селе жить будут. Только домину отгрохали такую, словно вместе со всеми детьми и внуками жить собирались. А дети за все время только и приезжали пару раз на шашлыки. В деревне вся эта семья как притча во языцех была. Во время Первой Кары их дом каменным завалом придавило, вообще ничего не осталось.
Здешнему дому повезло намного больше. По крайней мере, из-за забора та часть, что я видел, выглядела совсем целой. Не забывая прислушиваться и поглядывать по сторонам, я пошел к дому.
С улицы, издалека, ничего не было заметно, и то, что совсем недавно тут произошли бурные события, я увидел, только когда подошел вплотную к забору. Калитка валялась на бетонной дорожке, заваленная внутрь двора. Судя по изогнутым прутьям и обваленной кирпичной кладке, на которой держались петли, ее просто выдавили мощным ударом.
С такой силой это могли сделать только два существа – демон или адский пес. То, что я не ошибся, тут же подтвердила моя рыжая подруга. Собака втянула носом воздух, ощетинилась шерстью, как ежик иголками, и глухо зарычала, с ненавистью глядя на черный след, оставленный монстром на бетоне забора. Судя по высоте, это демопес ударился плечом. Значит, за кем-то гнался? Коль даже калитка его не остановила?
Я посмотрел на дом. Все тихо. Окна не просто забраны решетками, а закрыты металлическими листами, выкрашенными суриком. Коричневая стальная дверь кажется неприступной, что подтверждает огромная вмятина как раз посередине дверного полотна. Кто бы ни атаковал эту крепость, взять ее он не смог.
Сердце вдруг забилось как бешеное. Собака подняла голову и посмотрела на меня.
– Ничего, – хрипло сказал ей, не глядя. – Прорвемся…
Но чувствовал я себя неважно. Вспотел, ноги не слушались… Осторожно ступая меж решетками выбитой калитки и стараясь не наступать в бетонную пыль, зашел во двор. Кое-как, на деревянных ногах, доковылял до крыльца.
Долго собирался, но все же протянул руку. Опа. Заперто.
Я несколько раз поднимал и опускал руку, так и не решившись постучаться. Неужели они до сих пор внутри?
Пускаясь в погоню, я хорошо представлял себе, что ждет меня впереди. Дорога, полная опасностей. Встреча с собаками и монстрами из ада.
Но я не придумал, что буду делать, когда посмотрю ей в глаза.
Собака взглянула на меня и коротко гавкнула.
Я поднял руку и постучал.
Когда за дверью раздались шаги, я вздрогнул. До последней секунды надеялся, что в доме никого нет и эта встреча случится позже.
Собака завозилась у ног и спрыгнула с крыльца. Она зарычала, обнажив клыки. Я тоже сжал зубы до боли в деснах.
Глазок на секунду потемнел, клацнул замок, и дверь медленно открылась. На меня из глубины темного коридора смотрело дуло автомата.
– От двери два шага назад, ствол на землю, руки вверх, – скомандовал спокойный мужской голос.
Только я собрался исполнить его приказ, как собака не выдержала и громко залаяла, припадая от злости передними лапами к земле.
– Сзади! Отойди! – рявкнул хозяин дома.
Я увидел, как ствол дернулся вбок и вниз и заорал, подняв руки:
– Стой, это моя собака!
От удивления мужик опустил автомат:
– Ты шутишь? Они же дикие?
– Нет, эта моя.
– Обалдеть… В первый раз такое вижу. Ну, заходите, коли так. Как ее зовут-то? О, как скалится… Ну, сам зови.
Я обернулся и махнул рукой:
– Давай, Рыжая, заходи.
Собака уже и сама успокоилась, поняв, что ее не собираются убивать.
– Так ее Рыжая зовут?
– Да, – сказал я. – Рыжая.
Я вошел в дом, собака осторожно переступила порог и уселась у моих ног, тесно прижавшись. Теперь главное не подать вида, что я сам знаком с Рыжей полчаса и еще не знаю, чего от нее ждать.
– Ну, проходите.
– Сиди тут, поняла? – наказал я собаке, совсем не уверенный, что она меня послушает.
Но Рыжая спокойно улеглась у двери и даже чуть махнула хвостом.
– Вот это да! – восхищенно воскликнул мужик. – Ну, давай же заходи…
Короткий коридор был совсем без мебели. Я следом за хозяином прошел в маленький холл с тремя белыми остекленными дверями на каждой стене. Тут горел свет – большая керосиновая лампа висела на завитке бра.
Я смог нормально рассмотреть хозяина дома.
Лет пятидесяти, среднего роста, чуть ниже меня. Крепкие покатые плечи выдают большую физическую силу. Руки и плечи мускулистые, но под одеждой небольшой животик – не голодает. Только сейчас я заметил, как по-домашнему он одет – вытянутая майка, спортивные трикотажные штаны с «коленками» и шлепанцы на босу ногу.
