Игорь Вереснев - Младшие братья
Мгновение спустя он понял, что гвых не один. Его соплеменник выбрался из зелёных зарослей на берегу, затем — второй. А вон и ещё один вскарабкался на скалу.
— Что это за уроды? — прошептала Огница.
Шур взглянул на неё. Также тихо произнёс:
— Лучше, чтобы они нас не видели. Уходим отсюда тихо.
Вряд ли девушка поняла слова, но интонацию — наверняка. Внимательно посмотрела на сфинкса и стала выбираться из камышей. Получалось у неё это здорово, ничего не хрустнуло, даже торчащие над головами метёлки не колыхнулись. Максим полез следом. Пожалуй, у него это тоже получилось довольно ловко. Получилось бы… если бы не Гундарин.
— Чиво вы там углядели? — коротышка вынырнул из кустов. — Чиво пятитесь вперёд сраками?
И не дожидаясь ответа, рванулся к берегу. Максим попытался его перехватить. Куда там! С неожиданной проворностью Гуня проскользнул под его рукой, и вломился в заросли с таким шумом и треском, словно дорогу себе прокладывал небольшой носорог. И вывалившись на открытое место, радостно заорал:
— Ух ты, гвыхи! Счас я с ними поздороваюсь. Эге-гей!
Пятерня Шура схватила его за шиворот, втащила обратно в камыши. Но было уже поздно. Гвыхи присели от неожиданности, напряглись. И вдруг тот, что стоял на скале, издал пронзительный клич. Это был короткий вопль, что-то вроде: «Хыгхых!!!», но пониматель услужливо перевёл. И перевод этот Максиму не понравился. Ибо означал он: «Чужаки! Ловите их!»
И Шуру перевод не понравился. Разъярённо рыкнув, он забросил коротышку на спину, так что тот квакнул, скомандовал:
— Бежим! — показывая пример, рванул прочь от берега.
У самых их ног громко булькнуло. Максим удивлённо оглянулся… и едва успел присесть. Над головой просвистел увесистый булыжник. Самые нетерпеливые из гвыхов пёрли через реку, поднимая фонтаны брызг, другие стояли по колено в воде, раскручивали пращи. И было их не три и не четыре, а десятка полтора. Мохнатые, здоровенные. И свирепые.
— Блин… — только и нашёл, что пробормотать Максим.
Он быстро выдернул станнер из-за пояса, прицелился в ближайшего, выстрелил. Гвых жалобно вякнул, обмяк, заваливаясь в воду. Остальные благоразумно поспешили назад на берег. Но и Максиму пришлось отпрыгнуть в сторону. Увесистая каменюка, круша стебли, чвакнула как раз в то место, где он только что сидел.
— Макс, уходи оттуда! — рявкнул Шур. — Они сейчас окружить попытаются.
Сфинкс был прав. С одним станнером против банды головорезов им не выстоять. Чтобы на расстоянии двадцати метров такую махину вырубить, нужно прицельно стрелять, узким лучом. Широкий действенным будет метра на три-четыре, пять от силы. Гвыхи окружат их и зашвыряют камнями. Бежать — единственно правильное решение. Дверь уже близко, успеют.
Максим пальнул ещё разок — особо не целясь, для острастки, — и выскочил из зарослей.
— Макс, быстрее, быстрее! — Огница чуть ли не подпрыгивала от нетерпения.
И Шур с коротышкой на плече стоял на полусогнутых, готовый начать кросс по пересечённой местности. Максим бросился к ним, юркнул в спасительную гущу деревьев, подальше от то и дело свистящих над головой булыжников… и тут же огнём полыхнуло по голени. Максим охнул, присел. Но так получалось ещё больнее. И страшно — нога вздувалась, багровела прямо на глазах, ступни он не чувствовал, будто её и не было.
— Что?! — Шур свалил с плеча коротышку, подскочил к юноше. Не раздумывая, схватился за рану.
— А! — Максим не выдержал таки, вскрикнул. Показалось — одно неверное движение сфинкса, и нога отвалится!
— Перелома нет, — успокоил тот. — Ушиб, сильный. Рикошетом задело. Не бойся, я тебя смогу донести. Забирайся на спину. Гундарин, ты…
Сфинкс оглянулся на коротышку и осёкся. Тот спал, выводя носом заковыристые рулады. Этого только не хватало… Шур потряс Гуню за плечи, потом отвесил две звонкие пощёчины. Без толку, коротышка спал, как убитый. Вернее, как обдолбанный. Каким он, собственно, и был.
— Плохо, я не смогу нести вас обоих, — тряхнул гривой Шур. Посмотрел в сторону речки. Камни оттуда больше не летели, но опять плюхало по воде, выше и ниже по течению — гвыхи окружали. Медлить нельзя было ни минуты. — Макс, переведи девушке: олли не тяжёлый, она сможет его донести.
Ох, догадывался Максим, что услышит в ответ на такое предложение. Но перевёл, разумеется.
— Что?! Я должна тащить этого недоделанного? Сам виноват, пусть сам и отдувается!
Логично. Только неправильно: бросать беспомощного коротышку на растерзание дикарям. С друзьями так не поступают, даже если они виноваты. Максим начал было подыскивать добрийские слова, чтобы объяснить всё это девушке.
Но для объяснений времени не было. Тогда он поднял станнер, процедил хмуро:
— Берёшь коротышку и несёшь. Быстро! Или остаёшься здесь.
Упрямство в глазах девушки сменилось недоверием, изумлением, злостью. Она хотела что-то сказать в ответ, но Максим шевельнул пальцем на кнопке, и Огница подчинилась. Фыркнула многообещающе, взвалила коротышку на плечо и поспешила в чащу. Повезло, что дочь у князя выросла такой сильной и здоровой. Ни одна из одноклассниц Максима не допёрла бы подобную ношу. Тем более бегом, через лес, когда по пятам несутся разъярённые дикари.
Гвыхи их всё-таки обошли. Лес заканчивался над невысоким обрывом, а внизу стелилась уже знакомая тундра. Отличная позиция для пращников. И когда беглецы выскочили из-за деревьев, их ждали. Пять гвыхов с радостным воем закрутили пращами…
Прямо перед обрывом, в двух метрах от кромки, в воздухе весела лазорево-пурпурная спираль. Она походила на ту, что вела из Добрии в Задверь, лишь спиц здесь было куда меньше.
Посчитать спицы Максим не успел. Шур, взревев, как раненый лев, швырнул его в самую середину спирали.
Глава 8, в которой ни зги не видно
Максим заорал от мгновенного ужаса, от понимания, что упадёт с двухметровой высоты на больную ногу… и проглотил собственный крик. По другую сторону спираль висела на уровне пола. Гладкого скользкого пола. Такого скользкого, что он проехал по нему на пузе.
Рядом мягко шмякнулось: Гуня прошёл в дверь тем же способом. Правда, приземлился он жёстче, пролетев то расстояние, которое Максим проехал. Впрочем, жёсткое приземление коротышку не разбудило. Максим поспешно схватил его за шиворот, оттянул в сторону от спирали. И вовремя: сквозь свет вывалилась Огница. Распласталась на полу, ошалело уставилась на юношу.
— Отползи в сторону! — шепнул он ей.
Почему не решался говорить во весь голос, он и сам не понимал. А девушка не поняла, что от неё хотят, Максим в горячке забыл перевести на добрийский… И тут из двери выпрыгнул Шур. Ловко, успев сгруппироваться, будто заранее знал, что падать никуда не придётся. Только лежащую на полу девушку он не предусмотрел.
Сфинкс приземлился прямо на княжну, придавил её к полу. Мгновенно отпрыгнул в сторону, вскочил, виновато разводя руками в ответ на злой взгляд. И распорядился, обернувшись к Максиму:
— Надо отойти подальше от двери. Гвыхи.
Максим прикусил губу. Мог бы и сам догадаться! Дверь двусторонняя, а гвыхи не настолько глупы, чтобы не понимать этого. Они не остановят погоню на границе своего мира, сунутся сюда. Да они уже здесь бывали! Вон те тёмные кучи на полу — не иначе засохшие экскременты. И запашок стоит соответственный. Повезло, что не вляпался.
Максим начал осматривать мир, в который они попали. Нет, «осматривать мир» — это было сильно сказано. Помещение было таким тёмным, что даже размеры его не определишь. Лазорево-пурпурные блики отражались от гладкого пола, множились, растекались во все стороны. Но ничего не освещали! Только в ближайшей стене угадывался тёмный проём выхода.
— Пошли, пошли! — Шур взвалил Гундарина на спину, заставив того сменить храп на свист. — Пусть девушка тебе поможет. Опирайся на её плечо.
Максим кивнул, повернулся к Огнице, перевёл приказание. Та послушно помогла ему подняться. Но когда увидела, что Шур направился к проёму в стене, испуганно прошептала:
— Макс, там темно!
— Не бойся, сейчас свет зажжётся, — поспешил он её успокоить. — У криссов так заведено, чтобы энергию не тратить попусту.
Но свет не зажёгся. Сфинкс сделал несколько шагов и растворился во мраке. Девушка замерла у порога.
— Макс, я… я не могу туда идти. Я ничего не вижу! Я не…
За спиной глухо шмякнулось. Не требовалось и оборачиваться, чтобы понять — гвыхи полезли в спираль. Максим шагнул здоровой ногой, вынуждая Огницу сдвинуться с места. Та икнула затравлено, но подчинилась.
В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Максим протянул в сторону свободную руку, нащупал стену, такую же гладкую и скользкую, как пол. Это чуть успокоило. Однако не гарантировало отсутствие распахнутых люков в полу, а то и чего похуже.
