Александр Машонин - Зодиакальный свет
– Сами сконструировали? С нуля?? – не поверила Рийо.
– С абсолютного нуля, – подтвердил Амос Лешко.
– Старались сделать многоцелевик? – спросил Килиан. Амос кивнул:
– И чтобы превосходил класс R-41. А в верхних слоях атмосферы должен уделать и «худого».
– Гиперпривод поставите?
– Обязательно, – сказал Базили Вран. – Ри… Виноват. Товарищ Генеральный, разрешите обратиться?
– Да? – брови Рийо чуть сдвинулись. Иронию она ощутила, однако, с формальной точки зрения придраться было не к чему. И взгляд механика был прямым и открытым, без тени ехидства.
– Нужно проверить аэродинамические расчёты, – объяснил Базили. – Как закончим с обшивкой, позволь слетать к газовому гиганту, испытать в верхних слоях атмосферы?
– Сначала в пустоте попробуйте, – сказала панторанка. – Характеристики снимите. Кейран, займись, пожалуйста.
Кореллианец кивнул, и Рийо продолжала:
– Если управляемость в норме, выделю вам корабль, спасателей, полетите в атмосферу.
– Годится, – согласился Базили. – Думаю, в космос первый вылет можем сделать уже послезавтра.
– Ребята, ребята, – вмешалась Осока, – вы обещали восстановить «Охотницу», не забыли? Она нам потребуется.
– Да мы параллельно, – успокоил Иан.
Подруга выразительно посмотрела на меня.
– Я, пожалуй, тоже поучаствую, не возражаете? – предложил я.
– Пожалуйста. И Бету приводи, тяжести таскать.
Развороченную корму HWK-290 мы залатали за те же два дня. К моему глубокому облегчению, взрыв не нанёс необратимых повреждений конструкции корабля. С помощью плазменной горелки и мини-лебёдки мы распрямили погнутые массой двигателей лонжероны, Иан и Базили срезали искорёженный фрагмент шпангоута и приварили на его место эрзац-профиль. Остальные их товарищи тем временем занимались обшивкой на экспериментальном истребителе, за первый день успев навесить и подогнать листы днищевой части. Крепления двигателей «Охотницы» пришлось частично выпрямлять, частично наваривать заново. Затем в дополнение к уцелевшему подняли и установили два новых движка того же типа. После этого механики повесили на корпус и одно из сопел измерительные приборы и начали «приводить» ось тяги к продольной оси корабля.
– Всё, тут мы закончим, спасибо, – сказал мне Иан. – Будь так добр, займись переходником, который Твоя раскурочила. Новые запоры вон в тех контейнерах, по-моему, в четвёртом или пятом справа. А уплотнитель отрежь от бухты.
– Добро.
Четвёртый справа контейнер был наполнен какими-то приводами наподобие рулевых машинок, а вот в пятом я обнаружил множество металлических деталей разной конфигурации. Какие из них те, было непонятно. Поэтому я пододвинул контейнер прямо к трапу, забрался в корабль и внимательно осмотрел висящий на шарнире переходной люк. Для того чтобы разделить его на слои, между которыми скрывался запорный механизм, пришлось поднять люк в полузакрытое положение. Держаться так он не желал, поэтому я подпёр крышку телескопической штангой вроде той, какими на подводных лодках прижимают пластырь к пробоинам. Открутил болты, и наружный блин люка легко снялся, обнажив механизм с остатками ригелей, срезанных световым мечом. Сняв одну из оплавленных с краю железок, я по образцу отыскал в контейнере целую. Потом ещё три. Поставить их на место и собрать люк обратно труда не составило. Провернув вручную привод, я убедился, что всё работает. Теперь снова ослабить крепёж, вставить уплотнитель и затянуть. Готово! Интересно, а каким образом они стыкуются? Я забрался по скобам к комингсу люка и стал изучать кольцо вокруг него. Протёр глаза. Сходил за измерителем и померял размер стыковочного шпангоута, расстояние между крюками замков. М-да… Вспомнилась военная кафедра в институте, лаборатория с натурными макетами космических аппаратов и «изделие 14М75» – стыковочный узел проекта «Союз-Аполлон», установленный на стенде. Его основные параметры мы заучивали для экзамена, очень уж любили наши майоры и подполковники слышать эти циферки, да чтоб без запиночки. Сейчас я смотрел на тот же самый стыковочный шпангоут с двенадцатью замками, втулками гидроразъёмов и местами для электрических соединителей. И пусть вместо электрических здесь стояли мозаичные оптические панели, а механизм выравнивания и стягивания отсутствовал в принципе, не узнать его было невозможно.
– Ну, как, сделал? – спросил снизу Базили. Приходилось говорить громко, мешал шум компрессора, это Лешко и Тур наносили на корпус нового истребителя слой наружного покрытия.
– Сделал, работает! – крикнул я. И, спустившись по наружной лестнице вниз, поинтересовался: – Слушайте, не могу понять, как осуществляется сама стыковка? Как вы попадаете шпангоут в шпангоут?
– При помощи силовых полей, разумеется, – не оборачиваясь, ответил Иан, он в этот момент вставлял уплотнительную ленту между корпусом и крышкой какого-то прибора. – Схватываемся ими и центрируем по лазерному зайчику.
– А когда нужно сцепить что-нибудь пассивное, в колодец вставляется лепестковый механизм, – добавил Базили. – Он там в нише уложен, за панелями. Пойдём, покажу.
– Кстати, люк поднимается с усилием, – предупредил я, – и не держится.
– Так Твоя рычаг компенсатора тоже пережгла, мы его заменили, но пока не подсоединяли. Вот, гляди. На всякого рода буях такая конструкция уже стоит в просвете…
Базили раздвинул панели в одной из стен шлюза и, потянув, выдвинул на шарнирном кронштейне толстый металлический обруч диаметром больше метра, соединённый шестью штангами с плоским кольцом, внутри которого торчали три лепестка. Какой модерн! Ошибся я немножко, не «Союз-Аполлон». Это узел Лебедева-Сыромятникова, показанный в Ле Бурже в восемьдесят девятом!
– Ты чего? – спросил бреганец, увидев выражение моего лица.
– Убили. Наповал, – покачал головой я. – Ребята, чем вы тут вообще занимались тридцать тысяч лет?? Я этот механизм в институте проходил! Надеюсь, хоть «штырь-конус» у вас уже не используют?
– Ну, вообще-то… Штыревой модуль входит в комплект на всех спасателях и орбитальных буксирах. Но, честно говоря, не знаю случая, чтобы его использовали.
– А ответную часть я лично видел только на голограммах, – поддакнул сверху Иан. – Ребята, приподнимите люк. Держите вот так. И-эх!
Что-то лязгнуло, и давление люка на руки исчезло. Должно быть, бреганец присоединил тягу компенсатора.
– Вот, – подытожил Базили. – Осталось помыть колёса от космической пыли, и можно отдавать хозяйке.
– Ну, так мойте, – преувеличенно серьёзно ответил я. – И воздух в шинах не забудьте поменять! С запахом зимнего леса.
Механики захохотали. А я связался с Осокой, велел найти Вентресс, завязать глаза и вести в ангар.
Увидев свой угнанный корабль, Асаж повела себя, как нормальная женщина. Ну, почти нормальная. То есть, широко раскрыла глаза и выдала сложносочинённую фразу на нескольких языках сразу. Та часть, что я понял, выражала крайнюю степень восторга, хотя цензурными в ней были, разве что, союзы и местоимения.
– Мы его при отъёме слегка помяли, пришлось механикам отдавать, – скромно пояснила Осока.
– Тано, я тебя… – Вентресс развернулась к ней и, схватив в охапку, поцеловала прямо в губы. Я не успел отойти, и через секунду получил такую же порцию благодарности – от души, в духе незабвенного Леонида Ильича.
– Хм! – громко прочистила горло Осока.
– Чего, чего? Я уже старенькая, мне можно, – Асаж сделала невинное лицо.
– Раз старенькая, перестань обтягивать свои прелести, мужики шеи сворачивают, – фыркнула моя подруга.
– Это надо отметить, – не слушая её, продолжала Асаж. – Парни? Как насчёт по сто грамм?
– Начинается! – возмутилась Рийо.
– А без этого летать плохо будет, – парировал Базили. – Верная примета, подтвердите, парни.
– Ясен пень! – сказал Симеон Стожар. – Об новый корабль непременно пузырь надо расколотить, а после ремонта – сбрызнуть. Иначе невезуха так и будет на хвосте болтаться.
– Можно то же самое на базик? – взмолилась Вентресс. – Или хоть на Храмовом.
Осока принялась переводить, наклонившись к уху бывшей злодейки.
– Tovarich директор, ну, разреши! – обратилась Асаж к панторанке. – Прошу тебя. Тем более, такие серьёзные традиции.
– Так и быть, – сдалась Рийо. – Но контролировать буду лично!
После того, как Вентресс в обществе Иана и Базили совершила контрольный вылет и убедилась, что корабль в полной исправности, Килиан забрался в кабину истребителя. В ангаре отключили искусственное тяготение, и кореллианец опробовал в невесомости двигатели ориентации. Затем машину, привязанную тремя тросами, аккуратно вытолкнули за силовую стенку в космос, чтобы измерить тягу и вибронагруженность. В заключение Килиан выдвинул щитки реверса и своим ходом загнал истребитель обратно в ангар.
