Виктор Буркон - Фатум (СИ)
— Ну что, мне уйти? — смеясь, спросила Милена.
Не дожидаясь ответа, она решительно шагнула в мыльную пену, раздвинув на мгновенье ноги перед лицом и без того возбужденного оруженосца. Кен не успел опомниться, как хозяйка уселась напротив него. И хотя теперь он видел только её лицо, под водой их тела соприкоснулись, заставив сердце оруженосца забиться вдвое чаще.
— Знаешь, а ведь и вправду трудно жить одной. Даже некого попросить потереть спинку, — томно пожаловалась хозяйка. — Не поможешь? — предложила она и протянула Кену бархатную мочалку.
— Ага, — пробормотал оруженосец.
Милена медленно повернулась и привстала, продемонстрировав ему мокрую белую спину. Судорожно сглотнув, Кен принялся неуверенно намыливать её.
— Сильнее! — потребовала хозяйка. — Не бойся я не сахарная, не растаю!
Кен подчинился и стал работать энергичней, теперь на нежной коже хозяйки мочалка оставляла заметные следы. Вид этих розовых полос до крайности возбудил оруженосца, заставив его действовать смелее. С каждым новым движением Кен опускал мочалку ниже и ниже, пока, наконец, его рука не коснулась горячей женской промежности. От этой неловкой ласки Милена томно застонала, затем стремительно повернулась и притянула оруженосца к себе. Тела их переплелись, а губы соединились в жадном поцелуе.
Они сделали это множество раз, прежде чем полностью насытились друг другом. Когда же страсть, наконец, успокоилась, вода в кадушке почти остыла, а масляная лампа едва горела.
— Пожалуй, я пойду, — пробормотала Милена.
— Ага, — кивнул обессилевший оруженосец.
Не произнеся более ни слова, хозяйка вышла из ванны и начала одеваться, а Кен, расслабившись, откинулся на край кадушки и закрыл глаза. Ему необходимо было крепко подумать и осмыслить всё произошедшее.
«Лучшая женщина, из всех, что я встречал! — мечтательно вздыхал он. — Может мне действительно остаться с ней? В конце концов, куда ещё мне идти?»
Идея понравилась оруженосцу и, развивая её, он сам не заметил, как погрузился в приятные фантазии. Жить с такой красавицей, не ведая никаких забот! Похоже на сладкий сон! И тут его мечты были прерваны самым что ни на есть грубым образом — на голову ему обрушился тяжёлый удар, погрузивший сознание в непроглядную тьму.
Глава 9. Случайные жертвы
Оруженосец медленно приходил в себя, и это оказалось далеко не самое приятное пробуждение в его жизни. Голова жутко болела, словно её раскололи на части, замёрзшая спина противно ныла, а руки и ноги затекли, абсолютно потеряв всякую чувствительность. Однако хуже всего было другое — попробовав пошевелиться, Кен неожиданно обнаружил, что крепко связан. Неприятно пораженный этим фактом, он принялся лихорадочно вспоминать, что же с ним всё-таки произошло.
«Чёрт! Где это я?» — подумал он, открыв глаза и уставившись в непроглядную темноту.
Последним, что сохранилось в его памяти, были пылкие ласки Милены. Воспоминания о них были необычайно яркими и приятными, однако совсем не объясняли, откуда же взялись опутавшие тело верёвки. Похоже, кто-то вырубил его исподтишка, а после скрутил.
«Неужто Сису постарался? — сообразил Кен. — Похоже, мерзавец проследил за нами и напал, как только я остался один. А что тогда случилось с Миленой?»
Продолжить мысль оруженосцу помешало тусклое свечение, внезапно возникшее перед глазами. Поначалу едва заметное оно становилось ярче и ярче, пока в его поле зрения не появилась Милена с масляной лампой в руке. Узнав её, Кен облегченно выдохнул:
— Я здесь! Освободи меня, — тихо позвал он.
— Ещё чего! Не для того я тебя связывала, чтобы так запросто освободить! — нервно рассмеялась хозяйка.
Услышав такое, Кен ушам своим не поверил. Кого-кого, а Милену он стал бы подозревать в последнюю очередь, особенно после того, что произошло в купальне. Или причина именно в этом? Неужто она из тех безумных женщин, что фанатично преследуют своих любовников?
«Вот уж не везёт так не везёт! — мрачно усмехнулся Кен, — спастись от одного маньяка и попасться в лапы к другому!»
Тем временем хозяйка, позабыв о пленнике, спокойно занялась своими делами. Медленно обходя помещение по кругу, она зажигала толстые восковые свечи, расставленные на низких карнизах, протянутых по периметру вдоль стен. Не менее сотни крохотных язычков пламени уже горели, синхронно качаясь на сквозняке. Теперь стало достаточно светло, чтоб разглядеть место, где Кен так неожиданно очутился. Это была просторная восьмиугольная комната, очень напоминающая залы маленьких деревенских храмов. Всё здесь просто дышало архаичной стариной и деревянные колонны, покрытые потемневшим от времени красным лаком и старомодная крыша, с открытыми взору стропилами. Как и положено для таких святилищ, окна в зале отсутствовали, а стены изобиловали магическими символами и рисунками.
«Раз это храм, вон тот каменный истукан в самом центре наверняка изображает покровительствующее божество», — подумал Кен, разглядывая нелепую фигуру, стоящую прямо перед массивным алтарём.
Заинтересовавшая его статуя, по-видимому, олицетворяла женщину. Неизвестный создатель старательно воспроизвёл её срамные места, развеяв всякие сомнения на этот счет. Но в остальном, тело бабы скорее напоминало могучего молотобойца: такая же широченная грудь, толстая шея и покрытые буграми мышц короткие конечности. Лицо уродки было подстать фигуре и представляло собой лишенную всякого выражения маску с тремя пустыми глазницами. Заметив эту характерную особенность, Кен не на шутку перепугался.
«Да это же капище собирателей душ!» — догадался он, припомнив давно забытые детские страшилки.
Собирателями душ называли трёх богов смерти, культ поклонения которым лет сто назад запретил один из предков действующего императора. В те далекие времена жрецы Гильхе, Адара и Балога держали в постоянном страхе целые города, регулярно принося в жертву сотни невинных людей. Однако теперь, о них почти не вспоминали, разве что матери пугали их именами непослушных детей.
«Но что всё это значит? — напрягся Кен. — Разве Милена может быть как-то связана с подобной мерзостью?»
Даже сейчас, когда выяснилась, что его оглушила и притащила сюда именно хозяйка, сердцем он продолжал оправдывать её. Ему страстно хотелось верить в её невиновность, хотя с каждой секундой делать это становилось всё сложнее и сложнее.
С неизъяснимой тоской Кен взглянул на свою давешнюю любовницу. Неужто она вправду желает ему зла? Почему? За что?
— И не надо на меня так смотреть, — раздражённо потребовала Милена.
— Сам виноват, что прогневил Гильхе.
Прозвучавшее имя полностью подтвердило догадки оруженосца. И если байки о собирателях душ хотя бы наполовину правдивы, то это приключение точно не сулило ему ничего хорошего.
— Так всё-таки ты колдунья, — мрачно пробормотал Кен. — Да ещё прислужница кровавой Гильхе!
— Не прислужница, а жрица, — поправила Милена. — Меж этими понятиями существует разница, примерно такая же, как между рыцарем и оруженосцем.
— Да мне как-то плевать! Скажи лучше, что ты собралась со мной сделать? — разозлился Кен.
Хозяйка долго не отвечала. Закончив со свечами, она подошла к алтарю и принялась раскладывать на нём ритуальные предметы. В их числе оказался длинный кривой кинжал, наводящий своим видом на самые неприятные мысли.
— Людей, принадлежащих моей богине, ждёт одинаковая участь, — наконец, сообщила Милена. — Смерть вот на этом жертвенном камне.
— Чёрт! — испугался Кен. — Погоди, ты меня с кем-то спутала! Не ссорился я с этой твоей Гильхе! Я её вообще знать не знаю!
— Ты что дурак? — перебила Милена и, видя замешательство собеседника, напомнила: — Священный зарок. Разве ты не давал слова, заверенного собирателями душ?
Потрясенный оруженосец разинул рот от удивления.
«Так вот кого хозяин призвал в свидетели той клятвы! — сообразил он. — За что он так со мной? Это слишком жестоко!»
— Слово нарушено, и моя богиня желает получить причитающуюся ей цену, — продолжила Милена. — И не надо так убиваться, смерть на алтаре Гильхе быстрая и безболезненная не то, что у Адара и Балога. Так что считай, тебе ещё повезло, — натянуто рассмеялась она.
Но Кену было не до шуток, честно сказать у него поджилки затряслись от ужаса.
— Неужто ничего нельзя сделать? — пробормотал он. — Откупиться как-то, барана вместо меня зарезать, или ещё что? Есть же какой-то способ?
— Я итак сделала для тебя всё что могла, — широко зевнув, сообщила Милена.
— Ты это о чём? — не понял оруженосец.
— Разве я не утешила тебя своим телом? — напомнила хозяйка.
Кен замолчал, обдумывая сказанное. Оказывается, эта женщина была с ним только из жалости. Как унизительно!
