Алекс Орлов - Особый курьер
– Как скажете, сэр.
– Ну а сам-то ты как думаешь? – спросил лейтенант, и на его лице засияла счастливая улыбка.
Норма Битей была на станции, и это не могло его не радовать. Не выдержав напора переполнявших его эмоций, лейтенант Гомер схватил телефонную трубку и связался со своим приятелем.
– Боб? Привет, это я. Ты знаешь, что я хочу тебе сообщить? А если подумать? Не угадал. Она – здесь, на станции.
Видимо, Боб тоже возликовал, и пару минут лейтенант только кивал, соглашаясь со своим собеседником.
– Я пока занят, но ты ее найди и вместе приходите ко мне. Договорились…
Лейтенант положил трубку и, взглянув на присутствующих, сказал:
– Чтобы поставить в этом деле точку, устроим очную ставку. Браст! Браст!
– Я здесь, сэр, – заглянул в дверь охранник.
– Этого боксера из медпункта привели?
– Доставили, сэр, – кивнул Браст. – Здесь сидит.
– Заводи.
Охранник распахнул дверь шире и, посторонившись, пропустил в кабинет человека, которого Джек узнал сразу. Это был тот самый гангстер с перебитым носом, который дежурил возле проходной «Доу-Форс», а позже повстречался Джеку в «Черной жемчужине».
Гангстер мельком взглянул на Джека и тут же отвел глаза, сделав вид, что никого здесь не знает.
Лейтенант Гомер внимательно следил за реакцией арестованных и сразу заметил этот обмен взглядами.
– Присаживайтесь, мистер Коррадо.
Арестованный кивнул и неловко присел на стул. Под распахнувшимся пиджаком Джек заметил тугую повязку.
43
Пилот Ласло Калев открыл тяжелый замок и, распахнув дверь, выпустил Энрике в стыковочный шлюз. Тотчас откуда ни возьмись появился бригадир механиков.
– Дай двадцатку, хозяин, поддержи пролетариат.
Энрике без разговоров достал деньги и протянул механику пятьдесят кредитов. Бригадир хотел дать сдачу, но Энрике остановил его:
– Не нужно, приятель. Просто я очень сочувствую рабочему классу.
– Спасибо, хозяин.
– Давно прибыла соседняя машинка?
– Уже пятнадцать минут, как гайки крутим.
– Народу много было?
– Нет, только один погоняла. В смысле – пилот.
– Где здесь пивка попить можно?
– Прямо по коридору и по галерее налево.
– Спасибо, приятель. – Энрике похлопал механика по плечу и пошел в указанном направлении.
Примерно на середине коридора он остановился и глянул в подслеповатый иллюминатор.
«Хоть бы стекла мыли, лентяи. Пролетарии хреновы, – подумал Энрике. Впрочем, он все же разглядел еще один уиндер, заходивший на швартовку к четвертому сектору. – Кто бы это мог быть?..» В голове Энрике шевельнулись подозрения, но он отогнал их. Поправил пистолет, подтянул ремни кирасы и пошел дальше.
Выйдя в галерею, он остановился, раздумывая, куда следует идти. Налево был зал ожидания с толпой народа. Холланд, скорее всего, находился там, а значит, туда не стоило соваться. Лицо Энрике нельзя было назвать неприметным, поэтому существовала опасность, что Холланд опознает его первым.
«Схожу пока в сортир. Там все и обдумаю», – решил Энрике Коррадо и пошел направо, туда, откуда слабо тянуло запахом отхожего места.
Вход в туалет выглядел как фруктовая лавка, а за прилавком сидел сухонький старикашка с плутовскими глазами. Однако вместо склянок с цукатами прилавок украшали разноцветные рулоны туалетной бумаги, освежители тела, презервативы, одноразовые шприцы и даже пара книг – «Налоговое законодательство» и «Справочник собаковода».
– А зубные щетки есть? – поинтересовался Энрике.
– Конечно, – кивнул старикан и достал из-под прилавка большую коробку со всевозможными зубными щетками – по виду, цвету и способу применения.
– А почему они у вас не на прилавке?
Старикан опасливо огляделся.
– На торговлю щетками у меня нет лицензии.
Купив щетку и заплатив за другие услуги, Энрике прошел к одной из кабин. Открыв ее, он был неприятно поражен.
В углу за унитазом лежал мертвый человек, а возле его ног валялся использованный шприц.
– Эй, дядя, у тебя здесь наркоман мертвый! – крикнул Энрике.
– Я знаю, – махнул рукой старик. – Это сменщик мне свинью подложил. Поленился убирать, хотел на меня все свалить.
– Ну и что, пусть валяется?
– Конечно. Вот смену обратно сдам, и пусть он сам разбирается.
«Ну просто скоты какие-то…» – подумал Энрике и шагнул в другую кабинку.
Спустя полчаса он вымыл руки и с достоинством прошел мимо хранителя отхожего места.
– С облегчением вас, – льстиво произнес старикашка.
– Небось на чаевые надеешься? – спросил его Энрике.
Старик неопределенно пожал плечами, дескать, не помешало бы.
– Так не надейся, – угрюмо бросил Энрике.
Он вышел в галерею, и ему бросились в глаза две застывшие ссутуленные фигуры.
Не успел Энрике что-либо подумать, как эти двое выхватили пистолеты и открыли огонь по двум субъектам, стоявшим в дальнем конце галереи.
Энрике отпрыгнул к стене и, достав пистолет, приготовился к любому развитию событий, однако в этот момент что-то сильно ударило его в спину, и Энрике завалился лицом вниз. Он понял, что теряет сознание.
Что было дальше, он не помнил и очнулся уже в медицинском пункте. К носу поднесли ватку, смоченную какой-то гадостью, и ее пары так шибанули в нос, что у Энрике заломило уши.
– Ну, вот и ожил наш пациент, – послышался чей-то голос.
Энрике открыл глаза и увидел склонившихся над ним врача и двоих полицейских. Под правой лопаткой ощущалось жжение, а грудь стягивала плотная повязка.
– Встать сможешь? – спросил один из полицейских.
Энрике кивнул и без посторонней помощи поднялся с кушетки. Полицейские тут же надели ему наручники, а врач отчитался:
– Вас спасла кираса – если бы не она, пуля перебила бы позвоночник. Кровь из легких мы откачали, рану стянули пластырем, а поврежденное ребро армировали сеткой.
– Спасибо, доктор, – поблагодарил Энрике и вышел вслед за полицейскими. Несмотря на то что голова еще кружилась, он шагал довольно уверенно.
Пока они шли до места, рана Энрике разболелась, и, придя в участок, он с удовольствием сел на предложенный ему стул.
– Жди здесь, – сказал полицейский капрал с биркой на кармане – «Н. Кайфер». – Скоро пойдешь на допрос к лейтенанту.
Энрике согласно кивнул. К капралу подошли еще двое полицейских. Оба что-то старательно пережевывали.
– Эй, Дулитл, продай один паниказлик, – попросил капрал.
– Зачем тебе?
– Это не мне – моему брату. У него что-то с женой не ладится.
– Не могу, Ник, у меня только один остался. Сходи к Винсу – он продаст.
– Да у него наценки какие-то лютые, – покачал головой капрал. – Ты сам-то на что паниказлик жуешь?
– От зубной боли…
– А ты, Бэрри? – спросил капрал у другого полицейского.
– Ко мне теща приехала и житья не дает. Только мы с Сэнди начинаем этим делом заниматься, она орет из соседней комнаты: «Сэнди, принеси мне воды», «Сэнди, отключи вентиляцию – мне холодно». Жена сама мне денег дала. Купи, говорит, паниказлик и жуй на то, чтобы мама поскорее уехала.
Дверь лейтенантского кабинета открылась, и оттуда вышел еще один полицейский. Он несколько раз громко икнул и успокоился.
– Ты чего это икаешь, Браст? – спросил его Дулитл.
– Гомер напугал. Как крикнет «стой!» – я сразу икать начал.
– Чего там происходит? Допрашивают?
– Ага. Допрашивают, – кивнул Браст, мерно, словно корова, двигая челюстями.
– А ты на что жуешь свой паниказлик, Браст? – полюбопытствовал капрал.
– На вакансию сержанта-хозяйственника, – пояснил тот.
– Так у тебя нет никаких шансов. На эту должность Мартин из второго взвода уже второй паниказлик сжевывает.
– Это у него нет никаких шансов, – спокойно ответил Браст.
– Почему это?
– Он свои паниказлики у барыги покупает, а я у официального дистрибьютора.
Энрике внимательно слушал полицейских, и поначалу ему казалось, что это у него остаточный бред после ранения, но потом он понял, что это вполне реальные полицейские.
– Эй, ребята, а что такое паниказлик? – не удержавшись, спросил он.
Полицейские замолчали и воззрились на арестованного. Первым пришел в себя Дулитл:
– Слушай, парень, ты с дерева спустился, что ли?
– Браст! Браст! – закричали из кабинета.
Браст тотчас открыл дверь и доложил:
– Я здесь, сэр.
– Этого боксера из медпункта привели?
– Доставили, сэр, – кивнул Браст и, покосившись на Энрике, добавил: – Здесь сидит.
– Заводи.
Энрике поднялся со стула и вошел в кабинет лейтенанта Гомера. Увидев Холланда, он почти не удивился и автоматически скользнул взглядом по его запястью, однако вместо часов там красовались точно такие же наручники, как и у него самого.
