Вадим Филоненко - Дегустаторы смерти
– Убедили, – кивнул я. – Трактор так трактор.
– Поедешь пассажиром, – уточнил Сумрак и ехидно добавил: – У нас тут, видишь, правило: за рулем сталкеры, а отмычки едут пассажирами.
Довольный своей победой Коля не мог упустить шанс лишний раз подчеркнуть мое зависимое униженное положение в качестве бесправной отмычки.
Я не имел возможности увидеть всех участников похода – большинство уже сидели по машинам к нашему приезду. А еще меня поджидал неприятный сюрприз: в тракторе водителем оказался… Сало! Очередная изощренная издевка Сумрака. Коля прекрасно знал, что мне неприятно видеть этого дрища, и уж тем более ехать с ним вместе.
Когда я забрался в кабину, Сало заискивающе сказал, по привычке избегая смотреть на собеседника:
– Здравствуй, Игорь.
– Слышь, Сало. Ты лучше молчи, ладно? Веди эту рухлядь и молчи.
Я злился не только на него, а на все семейство Салонниковых разом. Некстати вспомнилась Сашка, наша с ней встреча трехмесячной давности, и горечь пополам с обидой вновь занозой вонзилась в сердце.
Нет, так не пойдет. Надо срочно усмирить эмоции. Все это должно остаться тут – за периметром. И злость, и обида, и ненависть, и страх. Идти с таким грузом в Зону – значит заранее подписать себе смертный приговор. Она не любит неудачников, расправляется с ними быстро и жестоко. А потому…
Эх! Я сделал глубокий вдох, очищая сознание. Все по фиг! Все трын-трава!
Наша колонна двинулась в путь. К моему удивлению, ехали внаглую прямиком к блокпосту.
Такая борзость объяснилась просто. Оказывается, наш вояж был официально санкционирован Институтом, и в составе отряда даже имелись два его сотрудника! Остальные числились внештатными проводниками и техническим персоналом.
Во Сумрак дает! Хотя, если мы и впрямь идем по заказу Чибисова, то ничего удивительного. У него хватит влияния договориться с самим дьяволом.
– Мы типа красные сталкеры. Прикольно, да? – вновь попытался завязать разговор Сало. Он хотел добавить что-то еще, но натолкнулся на мой угрюмый взгляд и резко замолчал.
Никто и не подумал сообщить мне, куда и зачем едем. Можно, конечно, спросить у Толика, он только обрадуется, но я не стал – после его подставы с «бенгальским огоньком» общаться с ним мне было западло.
Наш моторизованный отряд миновал блокпост. Дежурившие солдаты войск ООН проводили нас квадратными глазами – такие караваны даже для сотрудников Института были чем-то из ряда вон выходящим.
Машины неспешно покатились по отмеченной институтскими вешками, заросшей сорняками, заброшенной дороге.
У меня заныли кончики пальцев и сильно закололо в висках – словно через голову прошел разряд электротока. Последнее время так происходило каждый раз, когда я пересекал периметр. А вот раньше ничего подобного не было – до тех пор, пока в моих волосах не появились медно-красные несмываемые отметины. К счастью, других неприятностей «клеймо Зоны» не доставляло.
Я привычно прикрыл глаза, пережидая короткую, но очень резкую боль. Зона словно поприветствовала меня. Что ж, здравствуй, моя любимая сука!
Рассвет еще не наступил. Дорогу освещали огромная полная луна и лучи фар дальнего света, которые с трудом разрывали предрассветную мглу. Этот начальный участок пути, отмеченный вешками и хоженый-перехоженый институтскими – «красными» – сталкерами, считался довольно безопасным, поэтому можно было рискнуть пройти его в темноте, чтобы потом захватить как можно больше дневного времени.
В головной машине в качестве отмычки ехал некто по прозвищу Архимедик. Я его знал, хоть и шапочно. Когда-то вполне успешный торговец всякой химией, он продавал лучшие наркотики в Искитиме. При этом любил приговаривать: «В нашем деле медики архиважны». Вот его и прозвали Архимедик.
Это было давно, а теперь он сам пополнил ряды любителей дурмана. На вид мужик уже перешагнул полтинник и стремительно приближался к шестидесяти годам. На самом деле ему недавно стукнуло тридцать пять. Но нарики превращаются в дряхлых стариков очень быстро. У них год жизни за десять идет.
В вездеходе Архимедик сидел один. «Трассер» «трассером», а осторожность превыше всего. К тому же артефакт защищал далеко не от всех аномалий, так что для отмычки существовала реальная опасность вляпаться.
Постепенно светлело. На землю опускался утренний туман – признак того, что сегодня день будет ясный и дождя не предвидится. Но приметы работают где угодно, только не в Зоне. Здесь влажные от росы ботинки могут предвещать не хорошую погоду, а, например, то, что для тебя завтра уже не наступит никогда…
Мы тащились по старому асфальтовому шоссе, изрытому разнокалиберными колдобинами. Наш трактор ехал вторым – сразу за телегой Архимедика. Остальные водители были вынуждены приноравливаться к скорости «тридцать четверки», двигаясь на второй передаче. Справа от нас тянулась стена леса, а слева раскинулись поля. Когда-то по этой дороге ходили автобусы. Сейчас о тех временах напоминали лишь бетонные коробки остановок прошлого века.
Мою задумчивую созерцательность прервали громкий гудок и крик, который раздался из телеги, что ехала замыкающей:
– Шухер! Сзади!!!
Головы дружно повернулись назад.
Утренняя мгла почти рассеялась, и окружающий мир Зоны приобрел четкие очертания. Вот только увиденное не обрадовало. По шоссе за нами катилась багровая смерть. Она вытянулась длиннющим рукавом метра два в ширину и напоминала гигантскую пульсирующую змею. Мне в голову пришла ассоциация с полиэтиленовым пакетом, заполненным кровью. Только пакет был не меньше пятидесяти метров длиной.
– Это же «кобра», да? – потрясенно спросил Сало.
Его вопрос повис в воздухе. Мало кто из сталкеров встречался с этой аномалией, хотя россказни о ней ходили. Некоторые называли ее «коброй», некоторые «гадюкой». Говорили, что она, как и «зеленка», реагирует на звук, но на этом сходство между двумя аномалиями заканчивалось. «Кобра» в разы опаснее «зеленки». Если от «зеленки» можно спастись, просто-напросто взобравшись на возвышенность или камень, то от «гадюки» так просто не сбежать.
За туманом мы увидели опасность слишком поздно – она подобралась черезчур близко. К тому же двигалась аномалия необычайно быстро, постепенно нагоняя наш караван.
– Думаешь, «трассер» от нее не спасет? – Сало нервно облизал губы и вцепился руками в руль с такой силой, что побелели костяшки.
– Хочешь проверить? – скривился я.
– Не очень, – Толик поежился.
Желания сводить тесное знакомство с «гадюкой», похоже, не было ни у кого в нашем отряде, потому что водители телег, не сговариваясь, одновременно врубили по газам. Сало тоже прибавил, как мог. Колонна распалась. Теперь машины двигались испуганной стайкой, обгоняя друг друга и, конечно же, нас. Водители остервенело вжимали педали газа в пол в зверином желании спастись, убежать, уцелеть.
Сало тоже пытался выжать из движка нашего тихохода максимум, но мы отставали все больше и больше. Расстояние между трактором и «коброй» неуклонно сокращалось. Кажется, мы вот-вот познакомимся с аномальной хищницей поближе – первыми, но не последними – нашу участь рано или поздно разделят и остальные. Впрочем, на них мне было плевать, а вот собственную шкуру хотелось бы сохранить в целости.
Одна из умчавшихся вперед телег на полном ходу угодила колесом в рытвину. Ее повело юзом. Водитель потерял управление, машина завиляла на шоссе, чудом не зацепив остальные вездеходы, а потом вылетела на обочину и перевернулась в кювет. Из нее выбрались два помятых, но живых человека и с воплями бросились к проносящимся мимо телегам, размахивая руками, требуя, чтобы те притормозили и забрали их с собой. Тщетно. Никто и не подумал остановиться.
Одним из оставшихся безлошадными бедолаг оказался Чвиль, второй – бородатый мужик с помятой рожей – был мне не знаком. По виду опустившийся нарик. Отмычка. В отчаянии он бросился под колеса ближайшей телеги. Не снижая скорости, она вильнула, пытаясь объехать неожиданное препятствие, но не смогла – задела беднягу левым бортом, сбивая с ног, и помчалась дальше, не останавливаясь. От удара бородач отлетел в сторону, попытался подняться, мотая головой, но тут же со стоном опустился на асфальт, зажимая руками лодыжку.
Сало начал притормаживать трактор, намереваясь подхватить обоих. Утюг его опередил. Он уже успел проскочить вперед, но резко ударил по тормозам и подал машину назад, распахивая пассажирскую дверцу для Чвиля:
– Прыгай!
Тот не заставил себя упрашивать, втиснулся прямо на сидящего в кресле пассажира. Бородач с покалеченной ногой потянулся было следом, но дверца захлопнулась перед его носом, и телега, хрипя сгорающим сцеплением, рванула вперед.
– Суки! – Мужик в бессильном отчаянии выматерился и погрозил кулаками им вслед. А потом зацепился взглядом за наш подъезжающий трактор и бессвязно завопил с вновь вспыхнувшей надеждой: – Возьмите!.. Падлой буду!.. Не бросайте!.. Всех порву!..
