Елизавета Ельская - Голгофа XXI
— Оставайтесь здесь, а я и Фома доберемся до компьютера, потом вернемся к вам.
— Давайте побыстрее, — сумрачно произнес Симон, глядя на окровавленное лицо Иоанна.
— Мы постараемся, — пообещал Святослав.
Двигаясь по коридору, Святослав настороженно прислушивался, не раздастся ли пронзительный визг отвратительных тварей, но не улавливал ничего, кроме шагов идущего сзади Фомы. Однако когда до зала было уже совсем близко, осталось только свернуть направо, ему почудилось, что впереди что-то есть. Он сделал знак Фоме остановиться, а сам осторожно заглянул за угол и тотчас отпрянул. Махнул рукой Фоме и бесшумно двинулся назад, а потом оба они заскочили в комнату, которая, судя по обстановке, была чьим-то кабинетом.
— Они там, — сказал Святослав. — Не то чтобы очень много, но достаточно, чтобы испортить нам жизнь.
— Будем прорываться?
— Придется. Наши медикаменты в рюкзаках, а рюкзаки в машине. Добраться до машины еще более проблематично, чем до компьютера, а одними коробками средств первой помощи нам не обойтись. Как ни крути, нам определенно нужен медицинский отсек.
— Что ж, значит, прорвемся, — просто сказал Фома. — О чем тут думать?
— Надо чем-то прикрыть голову. — Святослав огляделся и указал на кресла. — Срежем обивку.
— Они это вмиг раздерут в клочья.
— Все лучше, чем ничего.
Они вспороли ножами кресла и соорудили кое-какое прикрытие для головы. Из коридора донеслись режущие слух визгливые звуки, и что-то задело снаружи дверь.
— Почуяли нас, сволочи, — заметил Фома.
— Ты готов?
— Да.
— Тогда рванули.
Святослав распахнул дверь, и оба помчались по коридору. Святославу казалось, что еще никогда он не бегал так быстро. Что-то било его сверху и сзади, и он стрелял вверх не целясь, наугад. Когда они влетели в зал управления, вместе с ними туда проникли всего две твари. Со злобным визгом они заметались взад-вперед, потом снова устремились на людей.
— Маленькие дряни, — пробормотал Фома, поднимая автомат.
— Подожди! — остановил его Святослав. — Еще повредишь аппаратуру, лучше я.
Он выхватил КОР и включил парализатор. Прицелившись, он нажал на кнопку, стараясь, чтобы луч не задел приборов: кто его знает, как подействует луч на сложную электронику. Обе твари шлепнулись на пол, и Фома добил их прикладом автомата. Святослав, не теряя времени, сел за пульт, вывел на экран компьютера схему здания и поднял к губам микрофон:
— Искариот, вы в порядке?
— Да.
— Я хочу активизировать системы всего здания. Неизвестно, где мы окажемся, а в темноте нам с этими тварями не справиться.
Кирилл объяснял, что делать, а Святослав следовал инструкциям. Много времени это не заняло. Теперь следовало подумать над тем, как пробраться обратно. От их импровизированных капюшонов за те несколько секунд, что они бежали по коридору, остались одни лохмотья, уже ни на что не пригодные. Фома вытащил нож.
— Попортим обстановку и здесь?
— Нет, так не годится. Нельзя тащить за собой этих настырных тварей к остальным, надо их прикончить. Дай мне твой КОР.
Держа в каждой руке по КОРу, Святослав подошел к дверной панели.
— Иди сюда, и когда скажу, отодвинь дверь чуть-чуть, чтобы они не влетели.
Когда оба заняли свои места и приготовились, Святослав скомандовал:
— Открывай!
Фома потянул за ручку, и дверная панель сдвинулась.
— Довольно, — сказал Святослав. — Летите ко мне, гады!
Два луча заплясали среди визжащих хищников, которые, несмотря ни на что, рвались в узкую щель, норовя вцепиться Святославу в лицо, так что ему пришлось немного отступить.
— Еще чуток сдвинь, — велел он, — а то мне не достать тех, что справа.
Элементы питания парализатора, рассчитанного на прицельную стрельбу разовыми импульсами, быстро разряжались оттого, что Святослав держал кнопку постоянно нажатой. Прицельная стрельба в таких условиях была бессмысленной: твари носились перед ними тучей. Эта туча, однако, быстро редела, выкошенная двумя лучами.
— Кажется, все, — вскоре пробормотал он. — Пошли отсюда.
Фома отодвинул дверь полностью, и на него бросилась еще одна тварь, ринувшаяся из правого угла, который при открытой не до конца двери не просматривался. Святослав сбил хищника пулей, и он шлепнулся Фоме на плечо. Тот с гримасой отвращения стряхнул его на пол, потом взял у Святослава свой КОР.
— Почти на нуле, — сказал он, взглянув на счетчик.
— Мой тоже. Легче пришибить одного обозленного мута, чем стаю этих тварей.
Коридор был пуст, а пол усеян неподвижными хищниками. Фома на ходу спросил:
— Как ты думаешь, они насовсем отрубились или потом очухаются?
— Надеюсь, что они сдохли. Мощность импульса рассчитана на человека, а они намного меньше.
Добравшись до ожидавшей их группы с ранеными, они все вместе направились в медицинский отсек. Хотя лифты заработали, Святослав предпочел подняться по лестнице: он не был уверен, что после его манипуляций все здесь нормально функционирует. Вступив на лестничную площадку, они тщательно закрыли за собой дверь, чтобы предотвратить распространение летающих хищников по другим этажам. Правда, они не знали, как обстояло дело с прочими ведущими на лестницы (а их было в здании три) дверьми. Лестничные пролеты и коридоры были освещены — очевидно, перед эвакуацией здесь повсюду горел свет, который затем разом отключили, обесточив всю систему.
Поднявшись на третий этаж, они наугад двинулись вперед и, прочитав на одной из дверей надпись: «Процедурная», вошли туда и положили Иоанна на кушетку. Из троих пострадавших он нуждался в помощи больше других.
Святослав склонился над его лицом, разглядывая рану на лбу, затем спросил:
— Кто-нибудь разбирается в таких вещах?
После недолгой паузы Фома, видя, что остальные молчат, нерешительно сказал:
— Одно время я жил по соседству с доктором и иногда помогал ему.
— Тогда придется тебе. Сделай что сможешь.
— Вы пока его разденьте, а я посмотрю, что тут есть подходящего.
Фома направился к застекленным шкафчикам, стоявшим вдоль стен, потом перебрался в смежную комнату. Большая часть того, что там находилось, была в данный момент бесполезна, потому что Фома понятия не имел, что это такое. Он искал что-нибудь знакомое и простое в использовании, и наконец ему удалось найти кое-что подходящее. Тем временем Иоанн очнулся, застонал, и его рука потянулась к лицу, но, чуть приподнявшись, бессильно упала обратно. Симон, догадавшись о смысле этого жеста, торопливо сказал:
— С твоими глазами все в порядке. Просто на них натекла кровь, поэтому ты ничего не видишь. Сейчас я ее смою, и все будет нормально. Не шевелись.
Лоб у Иоанна был рассечен по всей длине, на груди — рваная рана. Фома промыл ее дезинфицирующим раствором, затем нанес сверху слой заживляющего геля и наложил повязку. Это было наиболее простым вариантом, хотя, возможно, не самым эффективным. Хуже обстояло дело с раной на лбу.
— Тут надо зашивать, — сказал Фома и, отозвав Святослава в сторону, добавил тихо, так, чтобы Иоанн не слышал: — Господи, я же никогда этого не делал! Только видел, как делал доктор.
— Сделай так же.
— Легко говорить, — пробормотал Фома. — Ладно, вколю ему дурманку и попробую.
Дурманкой называли входившую в состав их медицинских пакетов ампулу, вызывавшую полное отключение примерно на полчаса. Без сомнения, здесь имелся настоящий наркоз, так же как и настоящее хирургическое оборудование, недоставало одного: настоящего врача. Фоме все же удалось стянуть края раны и сшить их. Закончив, он со вздохом выпрямился и, оглядев результат своих трудов, сказал:
— Швея из меня определенно не получится.
В завершение он ввел Иоанну дозу антибиотика, после чего заявил, что это все, на что он способен. Затем он занялся ногой Матфея, которая тоже доставила ему немало хлопот. Фаддей в очереди пациентов был последним, поскольку пострадал не слишком сильно, хотя как раз на него крылатые хищники напали в первую очередь. Иоанн бросился к нему на помощь и отвлек стаю на себя. Филипп, бывший свидетелем — и участником — той сцены, высказал предположение, что либо агрессивность тварей возрастает от резких движений, либо их притягивает светлое и выделявшиеся в сумерках белокурые волосы Иоанна сослужили ему дурную службу.
Закончив перевязывать Фаддея, Фома позвал Святослава:
— Теперь твоя очередь. У тебя на шее кровь.
Обследовав ранку, он заметил:
— Дешево отделался, только кожу рассекло, но когда ты шевелишь головой, ранка расходится. Надо бы тоже зашить.
— Зашивай, раз надо.
— Филипп, дай еще дурманки, — сказал Фома.
— Не надо, — остановил его Святослав. — После дурманки реакция замедленная, а у меня еще дел много. Без нее обойдемся, я потерплю.
