Владислав Выставной - Тварь
Он медленно, очень медленно подвигался вперед. Обычно он чувствовал границы аномалий, четко представлял себе степень угрозы — но это касалось лишь с детства знакомых аномалий. Зона же то и дело создавала что-то новенькое — и такие незнакомые штуки стоило обходить с запасом. Но сейчас почему-то Бука решил рискнуть. Он сам себе удивлялся: такое безрассудство было свойственно некоторым сталкерам, но только не ему, привыкшему уважать царящие в Зоне законы. Наверное, это было сродни протесту — ведь уважение к этому чудовищу покинуло его безвозвратно, и только накрепко въевшийся инстинкт самосохранения не давал выкинуть какую-нибудь глупость и угробиться на ровном месте.
Грузовик надвигался на него, и было во всем этом что-то зловещее. Бука чувствовал — что-то не так, и все не мог понять, что именно. Наверное, больше всего его пугало отсутствие ощущения реальной угрозы. Он просто не ощущал аномалии — будто это была самая обыкновенная машина, одна из многих, брошенных военными после использования в местности с повышенным уровнем радиации. Но по мере приближения что-то менялось — сначала совсем неуловимо, потом все заметнее. Точно — пейзаж перед глазами стал искажаться, а сам грузовик — едва заметно расползаться по краям. До костей оставалась всего пара шагов, и совсем не хотелось оказаться на месте этого бедняги. Бука осторожно присел, не спуская глаз с машины. Та словно бы перетекла по поверхности огромной невидимой сферы. Бука снова привстал, опять присел — точно, сфера.
Черный Сталкер! Что бы это могло значить? Бука прикусил нижнюю губу, задумался. Что-то такое он слышал в одном из сталкерских рассказов. Про предметы-призраки и даже здания-призраки, только так и не понял, что это и зачем, самому же сталкиваться не приходилось. Вот и к этой машине он не собирался приближаться, пока нужда не заставила. Неужели проекция? Издалека машина казалась вполне материальной. Но если это всего лишь проекция несуществующей машины, под которой валяется плохо скрытый артефакт, что это может означать?
Только одно — ловушку. Но раз лежат здесь до сих пор не убранные человеческие останки, значит, ловушку ставил не человек — к чему эти намеки? Значит, это просто аномалия. А если это аномалия — надо обмануть ее и забрать артефакт. А что если артефакт — это тоже проекция? Бука напряг память — точно, под другим углом, когда грузовик скрывался из виду, этой то ли «пустышки», то ли «пружины», то ли «батарейки» видно не было…
Бука судорожно вытер пот со лба. В другое время он бы и возиться с этим не стал — сразу бы плюнул и пошел своей дорогой. Зона богата на артефакты, не стоит ради каждой такой мелочи рисковать жизнью, как неопытный новичок. Но сейчас не было времени на то, чтобы брести к хорошо знакомым источникам артефактов. И если это ловушка, то она, считай, уже поймала его: он стоял перед проклятой машиной на коленях, решив, во что бы то ни стало выудить эту хреновину.
Интуиция подсказала: нужно изменить тактику. Бука осторожно, не спуская глаз с «пустышки», лег на неровную мертвую землю. И понял, что не ошибся: когда голова опустилась ниже сантиметров двадцати над поверхностью, грузовик вместе с артефактом исчез из виду. Чуть приподнял голову — машина появилась. Прикинул точку, в которой находился артефакт, запомнил. Повинуясь скорее интуиции, чем здравому рассудку, вынул из ножен штык-нож и пополз вперед. Мысленно проклиная самого себя за безрассудство, дополз до нужной точки. Конечно же, там ничего не было. Чтобы это нечто появилось, требовалось решиться на рискованный шаг.
Сердце отчаянно колотилось. С недавних пор Бука познал это недавно неведомое чувство. Страх. Очень неприятное ощущение. Но, как говорят, совершенно естественное для «нормальных» людей. А ведь он хочет стать одним из них — «нормальным». Значит, нужно привыкать и к этому чувству.
Набрав в легкие воздуха — будто собирался нырять в воду, — Бука резко поднял голову. И болезненно ударился о металл рамы — он был как раз под таинственным грузовиком. Ни черта себе проекция! Не теряя времени, схватил присыпанный землей диск — это действительно была самая обыкновенная «пустышка». Разгреб ножом землю, высвободил металлический диск, потянул на себя… Проклятье — второй диск-близнец был капитально врыт в землю. Бука начал было копать — но спинным мозгом почуял опасность. Краем глаза заметил легкую рябь, пробежавшую в воздухе. Едва успел нырнуть обратно — ниже спасительно уровня — и вжаться щекой в землю. В последнюю долю секунды, за мгновение до «нырка», увидел этот нарастающий, ослепительно белый свет…
Секунд десять приходил в себя. В глазах все еще плыли круги, вокруг медленно оседал пепел. Здесь, внизу, не было ни машины, ни коварной аномалии. «Вот, значит, как она убивает, — промелькнуло в голове. — Светом…» А ведь он действительно не успел бы ни убежать, ни скрыться — если бы пошел верхом. Какая, однако, мерзкая штука. Ну, раз это он ее открыл, надо ей и название дать…
Он вдруг понял, что продолжает в одной руке сжимать нож, а в другой — что-то твердое. Перевел туда взгляд и тихо рассмеялся: рука намертво вцепилась в «пустышку», которую он каким-то образом умудрился перетащить вместе с собой из странного, замкнутого пространства аномалии. Остальное было делом техники — разгрести ножом землю и высвободить «пустышку» целиком. После чего, осторожно пятясь назад, отползти на безопасное расстояние. Теперь можно было подняться на ноги и взглядом победителя посмотреть на вновь появившийся ниоткуда призрачный грузовик.
Он шел назад, пошатываясь и улыбаясь, как пьяный. Никогда еще он не испытывал такого удовлетворения от добытого артефакта. «Пустышка» для него — невесть какая добыча, и все-таки его захлестывал необъяснимый восторг. Только теперь он начал понимать сталкеров. Вот, значит, зачем они лезут в Зону, рискуя жизнью, добывают вредоносные артефакты, а затем снова ныряют в это проклятое пекло. Ради этого ощущения — победы над неизвестностью, победы над самим собой.
Ему вдруг остро захотелось поделиться своей радостью с приятелем. Он обвел взглядом участок Свалки, где оставил Антонова. Улыбка быстро исчезла с лица: ученого на месте не оказалось. Рука сама собой потянулась к дробовику.
— А ну, не дрыгайся! — раздался за спиной хрипловатый, чуть насмешливый голос. — Руки развел — живо!
Бука подчинился. Тут же со всех сторон из-за куч железного хлама повыскакивали вооруженные люди. Он ощутил, как в затылок уткнулся холодный ствол. Из рук вырвали штык-нож и с таким трудом добытую «пустышку», сорвали с плеча дробовик, стянули рюкзак. И тут же последовал болезненный удар в спину — колени подогнулись, он полетел на землю. Со стоном перевернулся, и увидел человек семь незнакомцев, одетых разношерстно и совершенно нетипично для Зоны. Вооружены все были новенькими армейскими «калашами», пара из которых была теперь направлена на прижатого к земле человека. В плечо ему упирался грязный кроссовок — не лучшая обувь для регулярных вылазок в Зону.
«Мародеры!» — пронеслось в голове.
Тем временем в сторонке двое уже потрошили отобранный у Буки рюкзак.
— Ну, что там у него? — поинтересовался небритый крупный мужик в бронежилете, напяленном на голое тело. Были на нем еще грязные рабочие штаны с накладными карманами, один из которых был красноречиво оттопырен: там явно не обошлось без пистолета. Похоже, что этот у них за главного.
— Да ничего, — разочарованно поведал тот, что копался в содержимом рюкзака. — Жратва одна.
И тут же принялся рвать на куски хлеб и жрать — издавая отвратительные звуки, совершенно как животное. Второй сделал то же самое. Банки с тушенкой моментально разлетелись по рукам, кто-то принялся тут же вскрывать одну из них с помощью отобранного у пленника ножа. Через минуту от двухдневного запаса не осталось и следа.
Точно — не сталкеры. Даже на обычных мародеров не похожи — с оружием обращаются неумело, показушно как-то. Отморозки какие-то, каких не часто встретишь в Зоне — просто потому, что, как правило, они дохнут еще на Периметре. А тут нате — до Свалки добрались! Дело представлялось в довольно мрачном свете. Это ребята явно не из какой-то регулярной группировки — просто беспредельщики, воспользовавшиеся неразберихой во время смещения Периметра и вздумавшие поискать счастья в запретных местах.
Где-то за спиной раздалась короткая очередь. Через минуту рядом на земле корчился от боли Антонов. Над ним стоял молодой долговязый парень, от вида которого у Буки зарябило в глазах: он был по пояс голый и весь покрыт аляповатыми татуировками. Спортивные штаны едва держались на тощих бедрах и мешком сползали к шлепанцам.
Бука подумал мельком, что этот придурок долго в Зоне не протянет. Вся беда в том, что до этого он успеет утянуть с собой на тот свет кого-нибудь из более достойных людей, просто подвернувшихся под руку.
