Павел Нечаев - Цена жизни
— Шими! — наконец, спустя три часа пришла тетка. — Ты здесь? С тобой все в порядке?
— Да, все в порядке. Только вот все попадало, — Шими вышел из комнаты. Тетка кинулась к нему, и обняла. Он не был нужен матери, не был нужен отцу — у того была новая семья где-то в поселениях на Севере. По слухам, он там работал на земле, стал настоящим крестьянином. Но такого отца Шими не знал, тот его не навещал. Тетя заменяла ему и отца, и мать. Своих детей у нее не было, и Шими стал для нее единственным, любимым, и вообще светом в окошке.
— Представляешь, там такое творится, ужас! — тетка рассказала, что улицы завалены обломками, проехать невозможно. Она бросила машину, и добиралась пешком. Повсюду раненые, убитые, горят дома. Люди на улицах говорили, что в одном из пригородов, кажется, в Орле, целый район сполз по склону.
— Дани снизу сказал, что надо ждать спасателей, — ответил Шими.
— Да, конечно, будем ждать, — согласилась тетка. — Сейчас, я передохну, и начнем убирать квартиру. Все же не зря я ипотеку взяла, дом новый, устоял. А там дальше, где старые дома, половина рухнула. Что же теперь будет, Шими?
Ночью у Шими был кризис. Он метался в кровати с температурой, бредил. Тетка сидела возле него неотлучно. Под утро, когда кризис миновал, и Шими заснул, она ушла спать.
Слух о том, что по радио что-то передают, облетел весь дом. В гостиной у соседей напротив, молодой пары, собралось почти все взрослое население дома. У них был мощный радиоприемник на батарейках. Народу набилось — не протолкнуться. Все выглядели встревоженно.
— Ну, скоро там? — не вытерпел кто-то.
— Обещали ровно в два возобновить трансляцию, — ответил хозяин приемника. Его имя Шими забыл, а спросить кого-то стеснялся.
— Так уже два, почему ничего нет? — из приемника слышалось шипение.
— Тише, начинается! — крикнул кто-то, и в комнате стало тихо
«Говорит Голос Столицы. Время — четырнадцать часов две минуты, в студии Дов Гильбоа» — передача началась без привычной музыкальной заставки. Слышно было не очень, голос диктора то и дело пропадал в шуме помех.
«Приветствую всех, кто нас слышит. Мы ведем передачу при свечах. Чтобы сэкономить электроэнергию, мы отключили все, что только можно было отключить. В настоящее время наш передатчик работает от генератора, топлива должно хватить еще на три-четыре дня. Больше половины наших сотрудников не пришли на работу. Поэтому, все развлекательные передачи отменены, мы будем передавать только блоки новостей: в девять часов утра, в два часа дня, и в восемь часов вечера. Несмотря на то, что наши возможности получения информации ограничены, у нас есть что вам рассказать. Не уходите с волны.»
— Так это что же, у них в Столице такой же бардак? — удивленно протянул Дани. По комнате побежал тревожный шепоток, переросший в гул.
— Да заткнитесь вы, дайте послушать! — крикнул хозяин приемника. Голоса стихли, и стало слышно, то говорит диктор.
«…достоверных сведений нет. Исходя из тех обрывков информации, что мы имеем, можно предположить следующее: вулкан Желтых Камней, спящий миллионы лет, проснулся. Это не просто вулкан, а супервулкан. В последние несколько недель в районе вулканической кальдеры наблюдался всплеск сейсмической активности. Вчера, в восемь часов двадцать две минуты утра по столичному времени, началось извержение, которое продолжается до сих пор. Нам удалось связаться с радиолюбителями-коротковолновиками в Империи, и по всему миру. Данные крайне отрывочные и неполные, но, по предварительным прогнозам, значительная часть Имперского материка уничтожена пирокластическими потоками, смесью горячего газа, пепла, и камней, которая образовалась при извержении. Столб вулканического пепла виден за тысячи километров невооруженным глазом. Кроме того, извержение Желтых Камней послужило спусковым механизмом для извержений по всему миру. Нам известно по меньшей мере о пятнадцати крупнейших вулканах мира, которые извергаются в эту минуту. Кроме извержений, сильнейшие землетрясения прокатились по всему миру. Также, на все океанские побережья обрушились цунами, в некоторых местах волны был до ста метров высотой. Не удалось связаться ни с кем с Острова Восходящего Солнца, можно предположить, что он опустился под воду. Список не окончательный, повсюду извержения и землетрясения. Во всем мире царит хаос, линии связи не работают, целые страны перестали существовать…»
— Мама! — крикнул Шими, и его крик подхватили многие из находящихся в комнате, у кого были родственники в Империи. Слез брызнули у него из глаз, он выскочил в соседнюю комнату, за ним выбежала тетя.
— Успокойся, родной, не плачь, — успокаивала она его, хотя у самой в глазах стояли слезы. — Она живет далеко от этих Камней, и от побережья. Она наверняка жива. Все наладится, и она вернется.
— Даа? — всхлипнул Шими.
— Конечно! Я знаю свою сестру, ее так просто не взять! Она вернется, вот увидишь. Надо только набраться терпения, и ждать.
Шими успокоился, и вернулся в комнату. Люди напряженно слушали слова диктора.
«…сравнительно легко отделались. Разрушено, в целом по стране, до десяти процентов зданий. Человеческие жертвы исчисляются десятками тысяч. Мы пытались связаться с канцелярией премьер-министра, чтобы узнать, какие меры планируется предпринять для улучшения ситуации, и возвращения жизни в нормальное русло. К сожалению, попытки не увенчались успехом. По нашим сведениям, правительственный городок покинут, местонахождение премьер-министра неизвестно. Судя по всему, государственная власть самоустранилась от решения проблем. Есть и хорошие новости: армейское руководство осталось на местах, и работает. Армейские линии связи остались неповрежденными. Из штаба командующего тылом нам сообщили, что армейские подразделения уже начали разбор завалов и помощь пострадавшим. На севере идут работы по восстановлению энергоснабжения. Наша северная столица, Город, пострадал от землетрясений и приливной волны меньше всего, со дня на день ожидается возобновление подачи энергии в Город и окрестности. Затем наступит очередь Столицы, и районов периферии.
На сарацинских территориях обстановка остается напряженной, поступают предупреждения о терактах. В восточных кварталах столицы прошло несколько стихийных демонстраций, с призывами „покончить с Землей Отцов“, и „прогнать оккупантов с сарацинской земли“. В район Сектора перебрасываются дополнительные военные части. Командование Южного Округа опасается, что радикальные сарацинские группировки могут использовать момент нестабильности для достижения своих целей. В связи с угрозой крупномасштабного восстания на территориях, начальник Генерального Штаба генерал-полковник Ривлин разрешил применять тяжелое вооружение. „На это раз мы не будем воевать в белых перчатках“, заявил он. „На любую, самую незначительную провокацию, мы ответим десятикратно, стократно превосходящей силой. Времена „симметричных ответов“ прошли“. По непроверенным данным, в соседних странах начата мобилизация. Вероятно, в скором времени и у нас в стране начнется призыв резервистов. Кризис, с которым мы столкнулись, потребует привлечения дополнительных сил.
Еще одна хорошая новость: по-прежнему работает аэропорт. Некоторые страны Северного Союза готовятся прислать самолеты для эвакуации своих граждан. Прибытия первых самолетов стоит ожидать со дня на день».
— Да! Надо уезжать отсюда! — подпрыгнул хозяин радиоприемника, и заверещал, обращаясь к жене: — Жанет! Жанет! Собирай чемоданы, дорогая, мы уезжаем.
— Опомнись, Паскаль! Ну куда в такой обстановке ехать? Надо подождать, — тут же среагировал Дани.
— Тшшш, — зашипели со всех сторон. Паскаль вскинулся было, но счел за лучшее промолчать. Он хоть и у себя дома, но уж больно напряжен был народ. Еще чуть-чуть, и получил бы Паскаль по своей тощей шее. Шими, несколько отстраненно наблюдавший за собравшимися, заметил, как сжались кулаки у стоящего возле Паскаля незнакомого мужчины с пистолетом на поясе. Он переехал в их дом недавно, и никто про него ничего не знал.
«… На этом мы заканчиваем новостной блок. Не выключайте приемники, у нас есть для вас еще кое-что. В нашей студии доктор Фридман, эксперт по вопросам Востока и сарацинским странам, ветеран Шестидневной войны, и депутат парламента, министр инфраструктуры Ави Фрайман. Услышав наши передачи, он сам приехал к нам на радиостанцию. Встречайте».
Фраймана Шими знал. Тот часто мелькал на телеэкранах, его неоднократно избирали в парламент, он то заседал в правительстве, то сидел в оппозиции. Позиционировал он себя как правого патриота и государственника. Впрочем, Илья Вишневецкий, не выбирая слов, называл Фраймана фашистом. Шими в политике не разбирался, поэтому о причинах столь резкой неприязни со стороны рассудительного Ильи мог только догадываться.
