Сергей Дмитрюк - Зуб кобры
Можно было подумать, что он знает меня очень давно. Я ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю.
— Нет, нет! Это не сон. Вы напрасно не доверяете своему зрению, — поспешно сказал человек за столом, заметив мое движение.
Меня начало бесить происходящее.
— Кто вы?
— Я? — Мне показалось, что он искренне удивился. — Вы когда-нибудь слышали о Тадо Икэда?
— Нет. Я не знаю, кто такой Тадо Икэда, — я почти говорил правду.
— Тадо Икэда — это я, — сказал человек.
— Где я? — Я все еще не понимал, что происходит.
Икэда широко улыбнулся:
— Это здание — храм, где люди обретают успокоение своей грешной душе, избавляются от пороков и терзающих их сомнений, — высокопарно произнес он. — Сюда приходят заблудшие, чтобы обрести покой и познать истину.
— Почему я здесь? — Его напыщенный тон раздражал меня.
— Вы тоже заблудший. — Икэда поднялся из-за стола, подходя ко мне и беря меня под руку. — И как всякий заблудший, стоите на неверном пути. Я хочу помочь вам, но для этого вы должны помочь мне.
Он доверительно заглянул мне в глаза. Лицо у него было желтое, как перезрелый лимон. Мелкие черты и тонкогубый рот делали его еще более неприятным и отталкивающим.
— Помочь мне? Я вас не понимаю.
Губы Икэды вытянулись в тонкую линию. Он сухо выдавил:
— Отвечай коротко: кто ты такой?
— Миран. — Я решил подстраховаться. — Миран Бедаро.
Икэда покачал головой:
— Неправильно! Начнем сначала. Сколько вас сюда прилетело? Когда? С какой целью? Ваши условные фразы и места встреч?
Вопросы профессиональные, но в данной ситуации лишенные всякого смысла. Если он знает кто я, зачем весь этот спектакль?
Я посмотрел в лицо Икэды; в глазах у него играла самодовольная улыбка. Похоже, он действительно ни о чем не догадывается. Все это какая-то проверка. Но какая? С какой целью?
Икэда сказал, улыбаясь:
— Итак? Ты будешь говорить?
— Я не понимаю вас. — Я спокойно выдержал его взгляд.
— Хочешь казаться наивным? — Икэда подошел к окну. Минуту стоял молча, спиной ко мне. Потом заговорил снова: — Четырнадцатого августа коммерческим рейсом ты прилетел с Земли в Сообщество. Что ты делал в Трудовом Братстве? — Он быстро повернулся.
— Я был там по делам фирмы «Кирон Делукс», сотрудником которой я являюсь.
— Что это за дела?
— Руководство фирмы ведет переговоры с Трудовым Братством о заключении контракта на поставку нам природных компонентов лекарственного назначения. Больше я сказать не могу. Эта информация является коммерческой тайной. Обо всем остальном подробно написано в моей въездной визе и в реестре таможенного досмотра. Вы можете запросить руководство фирмы и таможню…
— Не считай себя умнее других, — перебил меня Икэда. — Ты впервые был на Земле?
— Да, это была моя первая командировка.
— Сколько она длилась?
— Пять дней: с десятого по четырнадцатое августа.
Икэда усмехнулся:
— И ты не просрочил время?
— Если бы я задержался на несколько часов, фирма заработала бы штраф. Это не выгодно ни мне, ни фирме.
— Неплохо придумано! — Икэда в упор смотрел на меня. — Одного не могу понять, когда тебя успели завербовать? Тебя готовили неплохие специалисты!
Я встал.
— Предупреждаю, вы ответите за все это самоуправство! Я считаю мой арест незаконным!
— Молчать! — истерический крик Икэды заставил меня вздрогнуть. Узкие глаза его округлились.
Справившись с собой, он нажал кнопку на крышке стола. Появился охранник в зеленой форме.
— Господин Бедаро! — неожиданно учтиво обратился ко мне Икэда. — Я даю вам возможность подумать над нашим разговором. Я даю вам время! Надеюсь, отдохнув в наших тихих и уютных камерах, вы найдете правильные ответы на мои вопросы? Прошу вас, будьте благоразумны и не упрямьтесь.
Икэда почти добродушно улыбнулся мне тонкогубым ртом; кивнул охраннику:
— Проводите господина.
Я посмотрел на улыбающегося Икэду и вышел. Охранник провел меня через длинный, пустой, сверкающий металлом коридор. Замелькали ряды дверей с номерами. В конце коридора была решетчатая дверь. С другой стороны решетки — два робота-караульных.
Сопровождавший меня охранник достал электронный ключ; вставил его в кодовый замок — решетка сдвинулась в сторону, уходя в стену. Роботы остались стоять неподвижно.
Мы поднялись по каменным ступеням на пол-этажа выше и остановились у других дверей, стальных. «Вход только для персонала», — было написано на табличке. Ого! Что же там такое?
Двери были без ручки и открывались специальным ключом, который был у охранника. За дверьми оказалась обычная кабина лифта. Охранник слегка подтолкнул меня, закрыл за собой двери и нажал кнопку на стене кабины. Лифт стал плавно опускаться.
Почему-то ожидая подъема, я схватился за поручень на стене, чтобы не упасть. Охранник опасливо потянулся к кобуре с пистолетом, косясь на меня, но потом передумал. Успокоившись, я расслабился и стал изучать бесстрастное лицо охранника.
«Что ж, последуем совету Икэды и обдумаем свое дальнейшее поведение. Что же все-таки произошло? Вот уже девять дней, как я в Сообществе, и вдруг этот арест. В том, что это проверка, я уже не сомневался. Но чем она вызвана?.. Секретные службы Сообщества заинтересовались мной в тот самый момент, когда я почти вплотную подошел к выполнению поставленной задачи… Постой! А нет ли здесь связи? Ведь до встречи с Кунти все было спокойно».
Я тяжело вздохнул. Опять все сходится на этой девушке! А мне так не хотелось думать о ней плохо.
Кабина лифта остановилась. За открывшимися дверцами снова тянулся длинный коридор с нумерованными дверьми. Охранник провел меня по нему и остановился в самом конце. Открыл железную дверь.
Я вошел в камеру, и дверь за мной сразу же закрылась. Да, влип же я в историю! Интересно, что бы сказал Громов, узнай он сейчас, что со мной произошло?
Я осмотрелся. Белые, крашеные стены и каменный пол производили угнетающее впечатление. Высоко под потолком — зарешеченная отдушина. Над дверью горит люминесцентная лампа без плафона.
Я был здесь не один. В дальнем углу камеры, прямо на полу, сидели три человека. Видимо, они играли в какую-то игру, но при моем появлении все трое обернулись в мою сторону. Теперь я мог рассмотреть их лучше.
В центре сидел обнаженный по пояс и босой здоровяк. На нем были только широкие черные, засаленные штаны, подпоясанные обыкновенной веревкой. Кожа его казалась оранжевой от загара, а глаза были узкими и темными. Сейчас они стали непроницаемыми — человек смотрел не моргая. Грудь его была густо покрыта замысловатыми татуировками, а лицо волосами.
Двое других оказались не менее примечательными личностями.
Один — невысокого роста, коренастый, с гладкой, как куриное яйцо, головой, на макушке которой красовалась экзотическая татуировка в виде дракона, и маленькими бегающими глазами на беличьем лице.
Другой — худенький, как мальчик, с распухшим лицом и темными отечными кругами вокруг глаз. Одет он был в рваную майку неопределенного цвета, подвернутые до колен штаны и неизвестно зачем понадобившийся ему здесь солнцезащитный козырек.
Наблюдая за сидящими в камере, я вдруг уловил в их позах беспокойство. Поймал тревожный взгляд щуплого.
Верзила почесал бритую голову; ухмыльнулся, показав пожелтевшие зубы. Подмигнул мне. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Потом я поискал взглядом, где бы расположиться. Не найдя ничего подходящего, растянулся прямо на полу у входа, подстелив под себя куртку.
Я лежал на спине так, что мне было видно моих соседей по камере. Они продолжили игру, длившуюся еще с полчаса, после чего проигравший Щуплый вынужден был, по правилам игры, подставлять свои бока под удары и пинки развеселившихся дружков.
Это мне не совсем понравилось, но я решил не вмешиваться в тюремные правила чужой планеты и промолчал.
Видимо, насладившись побоями, Верзила поиграл мышцами торса, втянул голову в плечи и кивнул в мою сторону.
— Эй, парень! Не желаешь сыграть в «ложку»?
Я не ответил, продолжая молча лежать на полу. Сейчас меня заботили совсем другие мысли.
Щуплый, до этого терпеливо сносивший побои, боязливо покосился на меня.
— Ты что, не слышишь? — гаркнул Верзила. — Я тебе говорю!
Я устало посмотрел на его оплывшее, небритое лицо и повернулся на бок, отворачиваясь к стене.
— По-моему, он брезгует нами? — еще больше взъелся Верзила. — Эй, приятель! А ты случаем не «наседка»? А?
Я не понял, о чем это он, и продолжал лежать, глядя в стену.
— Может быть, он глухой? — язвительно заметил ломкий басок, видимо принадлежавший Щуплому.
— А мы это сейчас проверим! — мрачно усмехнулся Верзила. — Ну-ка, Зеленый! Пощупай этого фраера! Я селезенкой чувствую, что в карманах у него полно «розовеньких»! Ведь несправедливо получается: Щуплый проигрался вконец, а этот толстосум не хочет делиться с нами.
