Аноним Смакс - Мир SMAX. Трилогия (СИ)
— Мы слышали об этом, но только слышали. Никто из нас Зваров после выхода не видел. Ужасно, но что поделать? Никто не подумал бы, что восьмилетний мальчик — шпион.
— Хиванцы практиковали засылку детей к противникам, чтобы те вырастали, встраивались в общество и вредили. Но шпионом оказался и сам Алекс, его казнили вместе с его названным братом.
— Да, и об этом мы тоже знаем. Но в чём ваш вопрос-то? Пока вы не спрашиваете, а повторяете известные вещи.
Историк облизнул губы. От чего-то они пересохли, несмотря на обильное питьё. Руки парня слегка дрожали. Чувствовалось, что он подходит к главному.
— Вы не думаете, что это была судебная ошибка?
— Нет, разведка не ошибается. К тому же, как говорилось в материалах дела, раскрытых обществу, братья Звара способствовали тяжёлому поражению на юге, когда погибли десятки кадетов.
— Времена меняются, некоторые дела пересматриваются задним числом, и видно, что разведка не всегда была безгрешна.
— Чушь! — Филимонов был раздражён намёком на халтуру его бывшей организации. — Вредная чушь! Не знаю, зачем это делают. Наверное, взятки, пора полиции заняться этими «разоблачителями», — последнее слово старик произнёс с максимально возможным презрением. — Разведка не ошибается.
— Послушайте, господин Каратов, — вновь вступила в разговор Стерёга. — Вы явно хотите нам что-то сказать, но при этом бродите вокруг да около. Я была дронийкой и беженкой из Сильфонта и могу выбрать для вас другой язык, если обычная вежливость вам не доступна. Короче, чубзик, спикай что надо или проваливай отседа!
Как ни странно, Кондратий после вмешательства Стерёги облегчённо вздохнул. Возможно, он действительно нуждался в добром пинке, чтобы перейти к основному делу.
— Хорошо, поспикаю. Итак, я не клон.
— Ну, поздравляю, наверное… Мы как бы тоже не они…
Смущение Филимонова станет более понятным, если взглянуть на ситуацию с клонами в Русенте в целом. Большую часть населения составляли клоны. Точнее, клоны и их потомки, но последних всё равно причисляли к клонам. Без клонирования, в особенности, без новых, относительно недавно разработанных и внедрённых его механизмов, взрывной рост населения государства стал бы невозможен — а правители Русенты добивались именно его.
Конечно, какая-то небольшая часть русентийцев сохранялась в чистоте биологического процесса человеческого воспроизводства — они сами не были клонами, и среди их предков ни одного клона не имелось. В разговорной речи их иногда называли оригиналами, официальная пропаганда внушала вариант «неклон», или, в порядке исключения, «не клон». Любые попытки оригиналов настаивать на своей исключительности пресекались полицией жесточайшим образом, в умы людей с детства вдалбливался тезис о том, что «клон» и «неклон» не более чем мелкое незначительное различие, менее важное, чем, например, разница в росте или цвет глаз.
Поэтому человек, пролетевший пол-Русенты лишь для того, чтобы тайно признаться другим неклонам в том, что он неклон, выглядел как жертва Капитановой длани. Это в лучшем случае. Филимонов начал сомневаться, а здоров ли психически их странный гость. У Стерёги, как девки боевой, сомнений уже не было, и она приготовилась к заключительной фазе визита, а именно, к выпроваживанию Кондратия за порог — вежливо, если получится.
— Подождите, не спешите, — историк инстинктивно выставил перед собой ладони. — Я не закончил.
— У нас, у историков, — продолжил Кондратий, торопясь высказаться, пока его не вышвырнули вон, — есть профессиональная забава, восстанавливать свою родословную. Кто сделает это глубже и полнее, тот и победил.
Каратов, как следовало из его быстрого рассказа, не избежал участия в подобных соревнованиях. К некоторому своему удовлетворению, он легко вычислил генеалогическое древо примерно до момента внедрения технологий клонирования, и подтвердил для себя, что он не клон. Но потом Капитан дёрнул его зайти в изысканиях дальше в прошлое, что оказалось уже непросто. И всё-таки Кондратий добился результата. И какого!
— Одним из моих предков является Ник Звара.
Как громом поражённые — не те слова, способные описать эффект от заявления Кондратия. Полное молчание продлилось минут десять. Прервала его Стерёга.
— Ты сам понимаешь, что ты сказал? Нику было девять лет, когда его казнили.
— Да, так утверждается в его досье.
— Ты хочешь сказать, что девятилетний пацан…, - далее Стерёга простым языком описала действия, необходимые для появления ребёнка. Опустим её слова для краткости изложения.
— Я хочу сказать, что Ник Звара не был казнён в девять лет. Возможно, он ещё и не был шпионом.
— Скорее всего, ты ошибся, — голос Филимонова снова стал таким же глухим, как две сотни лет назад в Сильфонте.
— Историки не ошибаются. Как и разведка, — а у Кондратия зелёные глаза блестели и сверкали. Если бы историк был терминатором, то он испустил бы молнию, но он им не был.
— Но это может значить, что Алекс…, - голос Стерёги дрожал, по щеке скатилась слезинка.
— Я собираюсь полететь туда, где началась вся эта история — в Сильфонт. Гравилёт арендую, я не бедствую. И я хотел бы предложить вам присоединиться ко мне.
— Так, слушай меня, Каратов! На твоего дедулю или прадедулю или как его там, короче, на твоего Ника нам по большому счёту плевать. А вот Алекс… Он дал нам со Стерёгой новую жизнь, и если есть какой-то шанс отыскать его следы, если вдруг его не казнили вместе с другим мальчишкой… В общем, мы согласны.
— Так, Стерёга? — внезапно спохватился Филимонов. Ведь он в первые за последние полсотни лет принял важное решение по своей инициативе, обычно в этой паре главенствовала супруга.
— Филимонов, если бы ты сказал иначе, то я затолкала тебе твои сигареты в Капитаново…, - нет, положительно, когда Стерёга рубит правду-матку, всем стоящим рядом нужно срочно затыкать уши.
* * *Быстро и деловито договорившись по всем деталям путешествия, Кондратий нетерпеливо распрощался и исчез. Спустя пару часов после его ухода к дому тихо подкатили транспортные капсулы без опознавательных знаков. Выскочившие из них люди с закрытыми лицами профессионально прочесали все строения на участке.
— Никого не обнаружено, господин Андреев, — доложил старший людей в масках хромому человеку, ждавшему результатов в одной из капсул. Тот досадливо щёлкнул пальцами.
У хорошего разведчика хороший нюх на опасность. Филимонов был хорошим разведчиком. Бывших разведчиков не бывает. И Филимонов тоже бывшим не был.
Глава 2
— Шикарная всё-таки вещь, гравилёт.
В словах Стерёги, с уютом устроившейся, поджавши ноги, в кресле жилого отсека, таилась сермяжная правда. Гравилёт был вещью шикарной. А ещё и чрезвычайно полезной для дальних автономных поездок. В идеале цилиндрообразной машине с обточенными основаниями промежуточных посадок не требовалось вообще, она могла оставаться в воздухе, как минимум, месяцы. Не будем забывать и о скорости, прямой полёт из Островграда к останкам Сильфонта занял бы всего пару суток.
Кондратий так и планировал изначально. Теперь он нехотя признавался себе, что без Филимонова его феерический замысел потерпел бы крах, причём фатальный.
Первое, о чём спросил историка экс-разведчик, как только гравилёт поднялся в воздух: «Каким образом мы пересечём границу?». Это важное обстоятельство, ведь Сильфонт, как и вся территория бывшей Дронии, до сих пор оставался незаселённым, Русенту эти земли не интересовали.
Кондратий собирался действовать лихим наскоком. Тупо подлететь к границе, ближайшей к пункту назначения, выбрать местечко подальше от постов и рвануть со всей дури. «Вот именно, что дури», — раскритиковал решение Филимонов.
— Не пройдёт и десяти минут, как нарушителя догонит патрульный гравилёт. И как ты думаешь, что он с нами сделает?
Историк по наивности полагал, что, подобно голосериалам, пограничники потребуют сесть, за чем последует проверка документов, допрос, какие-нибудь нестрашные санкции, после чего можно предпринимать следующую попытку. И так до тех пор, пока не повезёт.
Филимонов молодого товарища расстроил. Гравилётов всех мастей в Русенте штамповали в таких количествах, что особой материальной ценности они в масштабах государства не представляли. Нынешнее поколение пограничников не будет заниматься попытками предотвращения угона, рискуя нарваться на обстрел: «Эти так поступать не будут. Они нас просто собьют».
В плане историка был и ещё один непродуманный момент, а именно, что делать с Ексом? На этот пункт Кондратий предложил Филимонову использовать его профессиональные секретные умения и хакнуть систему. Экс-разведчик аж оторопел: «Парень, ты что, дурак?». Никаких таких секретных умений не существовало, и расставаться с кибернадзором следовало по-хорошему, а не грубо и по-плохому.
