Мари Лу - Одаренная
— Мисс Ипарис, — говорит главная проверяющая. Глаза у нее бледно-зеленого цвета, блондинка с белой кожей. Она спокойно всматривается в мое лицо, прежде чем нажать небольшое устройство, которое держит в руках. — Меня зовут доктор Садвани. Мы зададим вам пару вопросов. Как бывший агент Республики вы, как и я, хорошо понимаете, на что способно это устройство. Мы распознаем мельчайшее колебание. Легкую дрожь ваших рук. Я настоятельно рекомендую говорить нам правду.
Ее слова всего лишь обман — она пытается убедить меня в силе этого устройства. Она думает, чем больше я боюсь, тем сильнее будет моя реакция. Я встречаюсь с ней взглядом. Медленно выравниваю дыхание. Мышцы на лице расслаблены.
— Хорошо, — отвечаю я. — Мне нечего скрывать.
Доктор тщательно проверяет присоски на моей коже, затем проекцию моего лица, скорей всего меня транслируют по всей комнате. Сама она нервно переводит глаза, и на лбу выступили капельки пота. Скорей всего она раньше никогда не тестировала такого известного врага государства, и уж точно не перед кем-то столь важным, как сам Электор.
Как и ожидалось, доктор Садвани начинает с простых бесполезных вопросов.
— Ваше имя Джун Ипарис?
— Да.
— Когда ваш день рождения?
— Одиннадцатого июля.
— Ваш возраст?
— Пятнадцать лет, пять месяцев, двадцать восемь дней. — Мой голос остается спокойным и безразличным. Каждый раз, когда я отвечаю, я делаю паузу на несколько секунд, ускоряя дыхания, при этом сердце начинает биться быстрее. Если они проверяют мою физическую реакции, пусть увидят колебания на простых вопросах. Так будет гораздо труднее определить, когда я вру.
— Какую начальную школу вы посещали?
— Харион Голд.
— А после этого?
— Будьте конкретнее, — отвечаю я.
Доктор Садвани немного теряется, но быстро берет себя в руки.
— Хорошо, Мисс Ипарис, — говорит она, на этот раз с раздражением в голосе. — А какую среднюю школу вы ходили после Харион Голд?
Я вглядываюсь в моих зрителей за стеклом. Сенаторы избегают моего взгляда, притворяясь, что увлечены происходящим вокруг меня, но Андэн отвечает на мой взгляд без колебаний.
— Харион Хай.
— Как долго?
— Два года.
— А затем…
Я позволяю немного потерять терпение, пусть думают, что я с трудом контролирую свои эмоции (и результаты экзамена).
— А затем я провела три года в Университете Дрэйка, — огрызаюсь я. — Меня приняли туда, когда мне было двенадцать, выпустилась в пятнадцать, потому что я слишком умна. Я ответила на ваш вопрос?
Теперь она меня ненавидит.
— Да, — отвечает она сухо.
— Хорошо. Тогда продолжим.
Проверяющая плотно сжимает губы и опускает взгляд на устройство в своей руке, чтобы не встречаться со мной взглядом.
— Вы когда-нибудь лгали?
Она переходит к более сложным вопросам. Я снова ускоряю дыхание.
— Да.
— Вы когда-нибудь лгали военным или правительственным чиновникам?
— Да.
Сразу после того, как я отвечаю на этот вопрос, краем глаза я замечаю какие-то искры. Я моргаю дважды. Они пропадают, и комната снова сфокусирована. На мгновение я теряю самообладание, доктор Садвани замечает это и нажимает что-то на устройстве, поэтому я быстро беру себя в руки.
— Вы когда-нибудь лгали вашим профессорам в Дрэйке?
— Нет.
— Вы когда-нибудь лгали вашему брату?
Вдруг комната перед глазами исчезает. Вместо этого появляется знакомая обстановка нашей гостиной в мягких послеполуденных тонах, и белый щенок, спящий у моих ног. Высокий темноволосый подросток сидит напротив меня, скрестив перед собой руки. Это Метиас. Он нахмуривает брови и наклоняется вперед, опустив локти на колени.
— Ты когда-нибудь лгала мне, Джун?
Я в шоке смотрю на эту сцену. Это все подделка, говорю я себе. Детектор лжи проецирует картинки, чтобы сломить меня. Я слышала о таких устройствах, использующихся на фронте, где машины могут имитировать ваши воспоминания способны вызывать галлюцинации. Но Метиас выглядит так реально, как будто я могу потянуться рукой и убрать его темные пряди за ухо, или почувствовать своей маленькой рукой его руку. Я почти готова поверить в то, что нахожусь с ним в нашей комнате. Я закрываю глаза, но изображение остается запечатленным в моей памяти.
— Да, — отвечаю я. Это правда. Метиас от удивления широко открывает глаза, затем в них появляется грусть, и они с Олли исчезают у меня на глазах. Я снова посреди серой комнате с детектором лжи, стою пред доктором Садвани, в то время как она делает новые записи. Она бросает на меня взгляд, одобрительно кивнув на то, что я ответила правду. Я стараюсь успокоить непроизвольную дрожь в руках.
— Очень хорошо, — бормочет она, мгновение спустя.
Мои слова звучат холодно и отстранено.
— Вы собираетесь использовать моего брата против меня на протяжении всех вопросов?
Она поднимает глаза от своих записей.
— Вы видели брата? — Сейчас она выглядит более расслабленной и со лба пропали капли пота.
Так. Значит, они не могут контролировать мои видения и они не видят то, что вижу я. Но они используют что-то, что воздействует на воспоминания и вызывает их. Я поднимаю голову и смотрю доктору в глаза.
— Да.
Она продолжает задавать вопросы. Какой курс вы перепрыгнули во время обучения в Дрейке? Второй. Как много предупреждения вы получали в Дрейке? Восемнадцать. До смерти вашего брата, у вас когда-нибудь возникали негативные мысли о Республике? Нет.
Снова и снова. Она пытается снизить мою восприимчивость, чтобы легко вывести меня на эмоции, когда я услышу какой-то важный вопрос. Еще дважды я вижу Метиаса. Каждый раз при этом я на несколько секунд задерживаю дыхание. Они спрашивают, как мне удалось сбежать от Патриотов, и для чего нужны были взрывы. Я повторяю то же самое, что сказала Андэну во время обеда. Чем дальше, тем лучше. Детектор показывает, что я говорю правду.
— Дэй жив?
А затем у меня перед глазами появляется Дэй. Он стоит всего в нескольких шагах от меня, что я могу видеть свое отражение в его голубых глазах. На лице у него появляется легкая улыбка, когда он замечает меня. Внезапно я так сильно начинаю скучать по нему, что чувствую, как чувства захватывают меня. Он не настоящий. Это всего лишь имитация. Я выравниваю дыхание.
— Да.
— Почему вы помогли Дэю сбежать, хотя знали, что он разыскивается за преступления против Республики? Возможно, у вас есть чувства к нему?
Опасный вопрос. Я отвечаю более жестко.
— Нет. Я всего лишь не хотела, чтобы он умер из-за меня, за преступление которого не совершал.
Доктор перестает делать записи и поднимает на меня взгляд.
— Вы рисковали всем ради человека, которого едва знаете.
Я прикрываю глаза.
— Это многое говорит о вас. Возможно, вам стоит подождать, пока кого-то казнят за ваши ошибки.
Она не обращает внимания на неприязнь в моих словах. Образ Дэя пропадает. Она задает еще несколько неактуальных вопросов, затем спрашивает:
— Вы и Дэй присоединились к Патриотам?
Передо мной снова появляется Дэй. На этот раз он наклоняется ко мне так близко, что его мягкие как шелк волосы падают мне на лицо. Он притягивает меня к себе в долгом поцелуе. Эта сцена сменяется видением Дэя, бегущего ночью под дождем, кровь течет из раны на ноге, оставляя за собой след. Он падает на колени перед Рэйзором, затем все снова пропадает. Я стараюсь изо всех сил, чтобы не показать дрожь в голосе.
— Я — да.
— Правда ли, что планируется покушение на нашего славного Электора?
Нет нужды лгать об этом. Я перевожу взгляд на Андэна, он кивает мне, что я принимаю как знак поощрения.
— Да.
— Осознают ли Патриоты, что вы знаете об их планах?
— Нет.
Доктор Садвани отворачивается к своим коллегам, затем через несколько секунд кивает головой и поворачивается обратно. Детектор показывает, что я говорю правду.
— Те, кто планирует покушение, это солдаты близкие к нашему Электору?
— Да.
Проходит несколько секунд, пока она с коллегами проверяют мой ответ. Она снова кивает. На этот раз, она поворачивается к Андэну и Сенаторам.
— Она говорит правду.
Андэн кивает в ответ.
— Хорошо, — говорит он, его голос звучит приглушенно, сквозь стекло. — Продолжайте, пожалуйста.
Сенаторы стоят рядом, скрестив руки перед собой и плотно сжав губы.
Вопросы Доктора Садвини кажутся непрерывным потоком слов. Когда планируется покушение? На маршруте Электора на фронт города Ламар, Колорадо. Знаете ли вы место, где Электор будет в безопасности? Да. Куда он должен поехать вместо этого? В другой приграничный город. Дэй будет участвовать в покушении? Да. Зачем ему это? Он в долгу у Патриотов за то, что они вылечили его больную ногу.
— Ламар, — бормочет Доктор Садвини, делая записи на устройстве. — Я думаю, Электор изменит свой маршрут.
