Александр Шакилов - Война зомби
Где-то далеко-далеко находится «паук», дергающий за ниточки, управляющий действиями отдельных зомбобойцов и целых подразделений. Этот «паук» — глава Братства. Ему так хочется опутать своей паутиной «варягов»…
Очередь — Мариша завалила волка.
Бах! Бах! Минус два зверя от Ашота.
Гурбан тоже не скучал, и Бахиру было тяжело промазать с такого расстояния.
Одноглазая сменила очередной магазин — эдак, если не даст пистолету остыть, заклинит ее «макар».
Это не бой, это методичный отстрел зомбаков — бойня.
Казалось бы, победа близка, надо радоваться — зомбоволки прут напролом, у них не хватает мозгов отойти, попробовать атаковать иначе, а значит, скоро они все тут полягут.
— Я прям как в тире, — хохотнул Ашот, перезаряжаясь. — На мордах только кружочков-мишеней не хватает.
Примерно такие же мысли возникли и у остальных.
Дан переглянулся с Маришей, потом с Гурбаном.
А что, если атака зомбоволков — всего лишь отвлекающий маневр? Что, если «паук» специально подкинул «мухам» слабенькую паутину, чтобы те с удовольствием, с бахвальством даже, расправились с ней, побарахтались чуток в азарте, пока он таки сплетет нечто серьезное, надежное?
Чтоб уж точно поймать добычу.
Все это промелькнуло в голове Данилы за миг до того, как случилась новая напасть.
— Смотрите! — Мариша указала на оленье стадо, что мчало к ограде с юга.
Олени не просто мимо скакали по своим рогатым делам, но планомерно направлялись туда, где очень шумно веселились «варяги» и одноглазая женщина, не говоря уже об умирающих под пулями зомбоволках.
— Вот и подкрепление. — Гурбан опустил «калаш», давая ему остыть.
Ашот припал к прицелу:
— Северные зомбоолени, мать их так. Много. И не сами.
Концовка фразы Дану не понравилась. Что значит «не сами»? А с кем?
Зомбоолени, конечно, похожи на своих вольных товарищей. Вот только рога у них более массивные да наросты еще на ребрах и вдоль позвоночника. Слизни постепенно перестраивают подчиненные ими организмы — в пределах разумного, естественно, — затачивая под одно: уничтожение самого главного противника — людей. Так уж биочипы устроены, такими их создали люди, и в этом состоит самая забавная шутка всех времен и народов. Шутка номер два: сознание главного юмориста нынче сосредоточено в теле зомби, что томится в клетке в сарае. Ну не смешно ли?
Ничуть.
Не смешно и то, что зомбооленей гнали в бой наездники-зомболюди.
— Да уж, это не шакальё… — Гурбан навел автомат на приближающуюся кавалерию, но стрелять не спешил — подпускал поближе, чтобы наверняка.
— Они что, теперь заодно? — Ашот удивленно моргнул. И было отчего. Раньше подобное единение зомбаков было замечено лишь у Москвы, да и то с подачи покойного ныне Стерха.
Значит, есть еще воля, способная подчинить себе полчища зомби. Дан задумался, что, впрочем, ничуть не помешало ему перезарядить оружие. Вывод очевиден: глава Братства стал настолько силен, что… И сила его растет с каждым днем.
Риторический вопрос Ашота Мариша не могла оставить без внимания:
— Иногда олени подвозят бородатых мужиков. Ты разве о Санта-Клаусе не слышал? Тут только телеги не хватает. Или саней.
— Реально жарко сейчас будет. — Бахир осклабился и первым открыл огонь по кавалерии зомби. «Варяги» и хозяйка подворья тут же поддержали его начинание.
Подстреленные олени падали на скаку, их наездники кувыркались, ломали кости, сворачивали шеи, но все равно поднимались, бежали, хромали и ползли к забору — и опять падали, сраженные очередями из автоматов. Раненые рогатые зверюги, брызжа кровью, протаскивая за собой внутренности из развороченных животов, мчали к бетонной преграде, и те, кому удавалось прорваться сквозь стальной шквал, в труху размалывали свои рога, расшибали черепа… Это было страшно. Привычно страшно. Дан видал такое много раз.
Кое-кто из кавалеристов сумел подобраться вплотную к оплоту людей. Со спин оленей наездники прыгали на колючку. Раздирая руки в кровь, они перелезали через забор. Данила всадил одному такому попрыгунчику очередь в живот, и он, еще живой, повис на колючке. Зато его коллега свалился прямо на Ашота. Вместе они рухнули с пирамиды, выстроенной толстяком. Ящики свалились сверху. Пребольно ударившись спиной, Ашот упустил автомат. Зомбак зарычал в предвкушении беззащитной, пропитанной адреналином плоти.
Слюнявые клыки вот-вот вопьются Ашоту в горло!
— Да не вертись ты… — Данила пристрелил бы тварь, но велика вероятность попасть в товарища, который — нет чтобы затихнуть, дать прицелиться — решил преподать зомби урок вольной борьбы, захватик показать, бросочек…
А тут еще на самого Данилу накинулся зомбак. Тот самый, что повис на колючке. Он не пожалел живота своего — в прямом смысле, — чтобы добраться до человека, смертельно его ранившего. Пришлось трижды двинуть зомби прикладом в висок, а потом на всякий случай вышибить пламегасителем «калаша» передние зубы и нажать на спуск.
Ашот тоже со своим клиентом справился — переломил ему хребет, подняв исхудавшее тельце в воздух и опустив на колено. Ну и без контрольного удара каблуком по слизню не обошлось, конечно.
Еще один зомбочеловек спрыгнул во двор — его пристрелила хозяйка. Но от следующего не увернулась — рыча, монстр впился зубами ей в плечо, вырвал кусок мяса вместе с одежкой. Уронив пистолет, одноглазая вскрикнула, зажимая рану, отшатнулась — и угодила в объятия следующего зомби, проникшего в пределы людей. Хорошо хоть, Бахир подскочил сзади и не побрезговал схватить слизня голыми руками да дернуть, отделив его от черепа. Зомбак свалился замертво. Бахир с размаху хряпнул слизня о бетон.
— Гафу итегез, бу бʏтəн кабатланмас,[26] как говорят у нас в Питере. — Татарин увернулся от кулака высокого бородатого зомби и попутно жахнул ему из АК по коленям.
Гурбан ударом головой в лоб сшиб очередного зомби с ног и рявкнул:
— В сарай все! Живо!
С боем «варяги» отступили к сараю.
Бахир помог дойти покусанной зомбаками хозяйке, истекающей кровью, — последние метры он нес ее. До Псидемии (Данила читал об этом) люди верили, что укушенный зомби сам станет таким же. А еще, что зомби — это живые мертвецы. И то, и другое — полнейший бред. Но от этого ничуть не легче…
Прикрыв огнем Маришу, он последним ввалился в хозяйственную постройку — протиснулся в щель меж створок, уже почти что закрытых Ашотом и Бахиром. После чего ворота окончательно захлопнулись, засов со скрипом вошел в паз.
Левой рукой Ашот вытер со лба кровь — хорошо хоть, чужую. В правой у него был зажат любимый мультитул, СВД он потерял в схватке. Вопрошающий взгляд Данилы толстяк истолковал по-своему:
— С помощью плоскогубцев можно чудеса творить с чертовыми зомбаками.
Помянутые им зомби снаружи стучались, ломились и всячески намекали, что хотят попасть в сарай и пообщаться с людьми как можно ближе. Рык и рев перемежались собачьим лаем, который вскоре прервался — зомбаки расправились с четвероногими недоброжелателями.
— Собачек жалко, хорошие были… — Мариша занималась ранами хозяйки, перевязывала бинтами, найденными помимо прочего в куче боеприпасов, среди ящиков с оружием.
— Бусы дɵрес.[27] — От пережитых волнений Бахир незаметно для себя перешел на родной язык. Что он сказал — никто не понял, но уточнять не стали, не до того.
Гурбан поймал взгляд Мариши. Она покачала головой — мол, раны такие, что одноглазой не выжить, крови много потеряла, заражения не избежать. Зомболюди ведь зубки не чистят, а падалью частенько не брезгуют. В общем, понятно.
— Твою мать! Ну, попали! — Данила с досадой ударил себя кулаком в ладонь.
— Да ладно тебе, братишка, все не так уж и плохо.
Только Ашот это сказал, в сарае погас свет.
— И как я теперь?.. — В темноте Мариша продолжала обрабатывать раны одноглазой на ощупь, судя по слабым стонам последней и просьбам первой немного потерпеть — мол, скоро легче станет.
— Зомбаки повредили ветряк. — Ашот шмыгнул носом. — Умные, с-суки!..
— Не они умные, а тот, кто ими руководит… Темно, хоть глаз выколи. Хоть бы одно окно. Или нет, не надо окон. — Дан понял, что ляпнул глупость — будь в сарае окна, зомби уже проникли бы внутрь.
Выставив руки перед собой, шаркая ногами по полу, чтобы не зацепить чего и не упасть, Данила добрался до вездехода. Дверца водителя оказалась не заперта, ключ торчал в замке зажигания. И то верно, кто угонит отсюда «Тайгу», от кого ключи прятать? Движок завелся, зарокотал. Фары-прожектора хоть как-то осветили помещение. Да что там — отлично осветили.
Все обрадовались, загалдели. Даже на бледном с синевой лице аборигенки проявилось подобие улыбки. Только зомбаку в клетке иллюминация пришлась не по нраву. До того момента сидевший тихо, он зарычал, взвыл. Собратья по слизням снаружи поддержали его дружным ревом негодования.
