Мария Круз - Ар-Деко
Я переставил машину в переулок справа от отеля, взял сумку и прогулочным шагом направился к пышному подъезду с огромным красным маркизом. Внимания на меня, естественно, никто не обратил: на ланч сюда многие приходят, кому это по карману и положению. Лифт вознес меня на третий этаж, откуда я по лестнице поднялся на четвертый.
В устеленном роскошным ковром и облицованном деревянными панелями коридоре четвертого этажа было пусто. Где-то за дверью говорило новостями радио, где-то мужской голос фальшиво пел из «Травиаты» на итальянском, но с сильным акцентом. Пройдя мимо, я словно заразу подхватил и дальше уже сам тихо напевал:
Libiamo ne’dolci fremiti
Che suscita l’amore,
Poichè quell’ochio al core
Omnipotente va.
Даже настроение поднялось, хотя здоровый азарт и так держал меня на взводе с самого пробуждения. У нужной двери я остановился, огляделся и быстро вскрыл простенький замок отмычками – секунд в десять уложился. И затем проскользнул в номер, прикрыв за собой дверь.
Отлично, тут уже убрались, значит, горничная не придет. Я так и рассчитывал. Прекрасный двухкомнатный просторный сюит в одном из лучших отелей, все убрано, все сияет. Выудив из кармана тонкие нитяные перчатки, я натянул их на руки, пошевелил пальцами, привыкая. Не надо оставлять отпечатков, это все же ФБР.
Итак?
Спальня. Просторная светлая спальня, массивные шторы раздернуты и закреплены золочеными шнурами с кистями. Несколько костюмов в шкафу, все от хороших нью-йоркских портных, но без претензий, скромные с виду. Такая же обувь. В ванной много всего на полочке: от бриолина для волос до разных одеколонов. Да, я заметил, за внешностью мистер Маркам следит. Да и как иначе?
В карманах костюмов ничего интересного не нашлось. Так, смятый счет из ресторана, несколько монет, американских и британских, черепаховая расческа, два носовых платка в пиджаках, которые я достал, развернул, а потом аккуратно сложил и вернул на место. Ничего изобличающего в преступной связи с директором Гувером.
В гостиной нашелся секретер, но бумаг в нем никаких не было, лишь на первом листке блокнота с логотипом отеля написана пара телефонных номеров, которые я немедля переписал себе. Надо будет проверить. Никаких имен возле цифр не было.
На полках и тумбе с радио тоже не нашлось ничего интересного, кроме всякой личной мелочовки, которую горничная аккуратно сложила в широкую вазу на кофейном столике. Тогда сейф.
Сейфы в отелях простенькие: железные ящики с замком под маленький ключ, который постояльцу будет удобно носить с собой. Это скорей от вороватого персонала, чем от серьезных воров. Поэтому на сейф я потратил не больше минуты. В сейфе оказался револьвер тридцать восьмого калибра, что немного удивило, потому что если ты агент, то носи его с собой, и папка с бумагами.
Пролистал. В основном письма, официальные, от директора Гувера агенту Маркаму и обратно. Это уже может быть интересно. Переснять? Можно на подоконнике, там света много, солнце как раз с той стороны, должно получиться. Не здесь же читать, верно?
Писем тут всего с десяток, а мой «Аргус А» под новую тридцатипятимиллиметровую пленку, тридцать шесть кадров, извольте видеть, так что справимся. Вытащил письма из папки, ею же и прижимал край листка, чтобы не складывался. Щелк, покрутил перемотку, щелк опять – быстро идет.
Я даже успел закончить с письмами и положить их в еще не запертый сейф, когда услышал из коридора приближающиеся мужские голоса. Когда в замке заворочался ключ, я уже со своей сумкой забежал в спальню – слава богу, что пол покрыт толстенным ковром, – и упал под кровать, хоть и с трудом втиснувшись.
Раскрылась дверь, двое мужчин, смеясь и о чем-то болтая, зашли в гостиную. Дверь захлопнулась, потом открылась снова и закрылась опять. Один из мужчин засмеялся, сказал по-английски с французским, кажется, акцентом: «Не нужна нам сейчас горничная» – из чего я заключил, что на дверь повесили табличку «не беспокоить».
Потом я услышал, как выдернули пробку из бутылки, насыпали лед в стаканы и затем этими стаканами чокнулись. Разговор шел ни о чем, а потом и вовсе прервался, сменившись какой-то возней, а затем легко опознаваемыми сочными поцелуями. Мне представилась картина происходящего, и я скривился, как будто съел что-то несвежее.
Затем опять пошла невнятная возня, заставившая теряться в догадках, перемежаемая смешками и чмоканьем, потом две пары уже босых ног возникли прямо перед кроватью в спальне, и я в ужасе представил, что сейчас любовнички прыгнут на кровать, кровать прогнется, а я и так зажат, как котлета в гамбургере… Но ноги протопали в ванную, и вскоре там полилась вода из душа, заглушив поцелуи, но не заглушив смешки.
Ладно, с этим точно надо что-то делать, или эта парочка все же запрыгнет на кровать и мне придется ощутить своими ребрами всю их страсть. Поэтому я просто тихо выполз из-под кровати, в очередной раз возблагодарив небеса за то, что внушили местным декораторам мысль о том, что пол нужно покрыть толстенным ковром, заглушающим любой звук. Вытащил из сумки «агфу» со вспышкой, затем решительным шагом зашел в ванную, сдернул занавеску душа, отступил назад и, целясь в два голых тела, сделал снимок.
– Проклятье! – подскочил Маркам.
Второй просто по-женски взвизгнул и прикрылся руками.
Я бросил камеру на кровать и тут же выдернул из кобуры «сэведж», направив его на агента, который, похоже, чуть ли не броситься на меня хотел. Второй, невысокий брюнет чуть старше двадцати, взвизгнул снова и спрятался за своим любовником.
– Тише, тише, мистер Маркам, – сказал я, – не надо делать глупостей. Спокойней, ничего страшного не случилось. – При этом я пытался сообразить, что делать теперь, в случае когда я вместо директора Гувера вижу тут не пойми кого.
Нет, я уже до этого понял, что тут что-то не так, услышав акцент, но только сейчас в голове уложилось, что именно не так.
– Что вы хотите? – Маркам потянул занавеску назад, прикрывшись ею.
– Я вам завтра позвоню. Ровно в десять утра. В номер. И мы договоримся.
– Я не богат, вы ошиблись.
– Мне не нужны деньги. А вам ничего не угрожает, это все не про вас на самом деле, – попытался я его успокоить. – Мы просто поговорим. Я даже извинюсь. Так что не расстраивайтесь, продолжайте развлекаться. Любви и счастья. И не вздумайте гнаться за мной, если не хотите, чтобы пленка попала в газеты.
На этом я прикрыл дверь в ванную, схватил свою сумку и вышел из номера, на ходу спрятав пистолет в кобуру. Быстрым шагом дошел до лестницы, спустился этажом ниже и уже там вызвал лифт. И через несколько минут сидел за рулем «Ласалля», чувствуя, что не могу задавить в себе смех.
В «Ритце» портье передал мне записку, в которой сообщалось, что мне звонила Маргарет Бриггс. Я перезвонил ей домой, но снявший трубку Уилфрид сообщил, что леди Маргарет уехала с друзьями на игру в крокет, а также добавил, что я могу присоединиться к ним. Играют они в гостях у Мэриэл Бромли, и он может продиктовать мне адрес и телефон. Но я лишь попросил передать леди Маргарет, что до завтра, до середины дня, буду занят с покупателями моего бизнеса, так что никак не смогу присутствовать на столь увлекательной игре.
Затем пришлось повторить весь уже осточертевший процесс с такси, переодеванием в «Отеле Жозефин» и пересаживанием на другую машину. Из бара напротив отеля я позвонил Сингеру и потребовал срочно найти мне фотографа, который сможет быстро проявить пленку, сделать отпечатки и при этом не болтать. Сингер заволновался, спросил, что именно у меня есть, я описал в двух словах. Он спросил номер автомата, на который можно перезвонить, и минут через пять перезвонил, сказав, что все сделает сам. Назначил встречу за три улицы от своего магазина, сказал, что будет ждать.
И действительно уже ждал, когда я подъехал. Я еще парковался, когда он выскочил из своего «Рено» и поспешил навстречу. Гляди, как вдохновился.
– Это надо сделать сегодня, – сказал я, передавая ему обе камеры. – И проследить за тем, чтобы он не сделал себе копии пленки или самих фотокарточек.
– На этот счет не беспокойся. Этот парень работает на Жильбера, и тот бы его живым в землю закопал, если бы узнал, что он копии себе оставляет.
– А если бы не узнал?
– Я буду с ним все время, – ответил Сингер. – Заезжай в бар часа через четыре, не думаю, что люди Антенуччи будут за ним следить. Им уже не до этого.
– Успеете сделать?
– У этого парня всегда все готово, что там у фотографа должно быть под рукой. Он работает быстро, ему за это платят.
– Хорошо, буду.
На этом пока и расстались. Мог бы сделать все сам – сделал бы, но я не умею, и нет у меня ничего нужного. Так что я пока другими нужными делами займусь и в первую очередь поеду к Тому Малеку, то есть Томашу Малиновскому. Пора поинтересоваться результатом.
На улицах польского района было немноголюдно. И жара свое дело делала, загоняя людей в дома, в тень, к вентиляторам, и рабочий день в разгаре. Никакой слежки за собой и наблюдения возле магазина я не заметил, хотя проехал мимо дважды. Но оставил машину по обыкновению поодаль, через переулок, пошел пешком.
