"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

Алва задумчиво рассматривал женщину, словно отыскивал правильный ответ в её чертах. Затем он проговорил медленно, но уверенно:

— Возможно потому, что Беатриса Борраска родила не одного ребёнка, а двойню. Ведь у Альбина была сестра-близнец.

— Верно! — воскликнула его собеседница, одушевляясь. — Слабая женщина, которой Ушедшие не отвели никакой роли в мироздании! Но она спасла своего брата одним своим существованием. Ты видишь, Рокэ? Женщина способна избавить Кэртиану и род Раканов от опасности только потому, что она есть!

Рокэ отвесил ей глубокий поклон.

— Я всегда высоко ценил женщин, эрэа, — любезно проговорил он.

— Не смейся! — сурово одёрнула она его. — Другого твоего предка на Изломе тоже спасла сестра. Я спрятала её у себя в Лабиринте, чтобы какая-нибудь нелепая случайность не оборвала её жизнь. Благодаря мне твой род продолжился.

«В Лабиринте!» — быстро подумал Рокэ, слегка вздрогнув, когда его увлёкшаяся собеседница невзначай проговорилась. — «Отлично! Теперь я уверен».

— Бедняжка была счастлива в Лабиринте? — равнодушно осведомился он.

— Неважно… — сухо ответила женщина. — Впрочем… Почему бы и не рассказать. Она слишком боялась его, чтобы остаться душевно здоровой. Но телом она была крепка.

— Проще говоря, — резюмировал Рокэ с философским спокойствием, — бедняжка сошла с ума.

— Но род Раканов продолжился! — настойчиво повторила женщина. — Разве дело этого не стоило?.. Хотя можешь не тревожиться: впредь я так не поступала. К тому же у твоего предка Рамиро не было сестёр.

— К величайшему для них счастью. И как же вы ухитрились спасти Рамиро, эрэа?

Женщина испытующе взглянула на Рокэ, видимо подозревая, что про себя он иронизирует над ней. Однако она ответила, сухо и холодно:

— Я отдала ему в жёны свою дочь.

Пальцы Рокэ непроизвольно сжались в кулаки.

— Октавию? Она ваша дочь? — глухо спросил он.

— Да.

— И чем же ваша дочь могла спасти Рамиро от проклятия?

— Оно падает на последнего Ракана, — объяснила женщина. — Последний остаётся на Изломе. Это значит, Рокэ, что последний Ракан оказывается бесплодным, но не потому, что лишён мужской силы, а потому что проклятие поразило его кровь. Обычная женщина не смогла бы понести от про́клятого. Но моя дочь могла.

— Я остался последним задолго до Излома, — медленно проговорил Рокэ, — но я всегда был бесплоден.

— Проклятие действует постоянно, хотя Излом длится всего двадцать лет. Ты стал бесплоден в день смерти твоей последней сестры.

— И вы допустили это, эрэа? — сухо осведомился Рокэ.

— И я допустила это, — спокойно кивнула женщина. — Ты ведь не хотел бы видеть свою сестру безумной узницей Лабиринта? К тому же у меня был почти готов другой план – похожий на тот, что спас твоего предка Рамиро.

Поражённый неприятной мыслью, Рокэ неожиданно встрепенулся:

— Вы говорите об Октавии? Значит, она была не вполне человеком?

Женщина от души рассмеялась, откинув голову. Её пышные чёрные волосы разметались по плечам.

— Неужели это способно напугать тебя, Рокэ? Тебя, который не боится самого Леворукого? Что за предрассудок! Неужели я такое страшное чудовище, что тебе неприятно даже прикоснуться ко мне?

Она протянула тонкую, изящную руку и слегка дотронулась ею до Алвы. Рокэ не отстранился, но проследил за её движением таким холодным взглядом, что женщина, словно обжёгшись, одёрнула пальчики.

— Успокойся, — весело сказала она. — Моя дочь была человеком почти в той же мере, как ты сам. Я – не вполне человек, это правда. Разве ты боишься меня?

Рокэ не счёл нужным ответить. Он уже узнал свою собеседницу.

— Вы не объяснили, эрэа, почему только ваша дочь могла понести от Рамиро Алва?

— Потому что я хранительница Кэртианы, — гордо сказала женщина. — Ушедшие благословили мою кровь на рождение Раканов. Благословение творцов сильнее проклятия сотворённого. Даже Ринальди Ракан не властен был изменить волю богов. Моя дочь родила твоему предку сына.

— Прекрасно! — сказал Рокэ. — Теперь ваш план по спасению мира стал мне полностью ясен. Мне не понятно только одно. Почему вас всё-таки прозвали Оставленной, эрэа?

Разоблачённая Каталлеймена выпрямилась, как пружина, охваченная внезапной яростью.

— Не произноси этого имени! — крикнула она. — У тебя нет права называть меня Оставленной! Я та, что осталась, слышишь, Рокэ: осталась сама – осталась ради тебя! Я здесь ради всех моих детей – и тех, что были, и тех, что я подарю тебе, чтобы продолжить род Повелителей Кэртианы!

В голове у Рокэ словно вспыхнул яркий свет.

— Вы подарите мне детей? — переспросил он, насмешливо улыбаясь. — Значит ли это, что вы не приготовили для меня другой дочери вроде Октавии? Какая жалость! А я, наивный глупец, уже ожидал подобного подарка.

— У меня нет дочери для тебя, — холодно подтвердила Оставленная, усилием воли взяв себя в руки. — Обстоятельства изменились. Тебе понадобится никак не меньше трёх сыновей. Обычной женщине это может оказаться не под силу. Я сама выношу их для тебя.

— Трёх сыновей? — Рокэ выразительно поднял левую бровь.

— Да. Род Повелителей Ветра пресёкся. Последним его потомком была моя дочь, Октавия. Но женщина не способна наследовать повелительство.

— Род Ветра действительно пресёкся? — Рокэ мгновенно подобрался. — Почему? Разве Кэртиана не хранит своих Повелителей?

— Хранит, но человеческое безумие иногда оказывается сильнее. Последний Повелитель… — Каталлеймена помедлила, — хотел сравняться со мною во власти и обрести бессмертие. Он полагал, что раз Ушедших больше нет, мы должны заменить их. Он был отцом Октавии.

— И что же стряслось с вашим… любовником, эрэа?

Каталлеймена поджала губы.

— Я не могла подарить ему бессмертия подобного моему. Он не захотел с этим смириться и приманил к себе выходца. Выходцы, они… Они замораживают часть души в теле, которое из-за этого становится нетленным. Но остывший уже не является живым.

— Так последний Повелитель Ветра стал выходцем? — спросил Рокэ, старательно сохраняя выражение полного равнодушия на лице.

— Да. Поэтому он не мог больше родить сына.

— Он до сих пор с вами?

— Нет. Я упокоила его. Выходец не способен повелевать стихиями.

— Вы чрезвычайно обязали меня, эрэа, — поклонился Рокэ. — Мне с моим оруженосцем было бы неприятно оказаться в компании выходца, приди мне в голову мысль созвать своих вассалов.

— Рада, что смогла тебе угодить, — холодно ответила Оставленная. — Сейчас Повелителем Ветра являешься ты. Но ты способен заменить только одного Повелителя. Увы, даже это ослабляет твои силы… Но твой второй сын, когда я выношу его, сможет начать новый род после того, как пройдёт созданный мною обряд.

— Подобное уже случалось прежде? — словно невзначай поинтересовался Рокэ.

— Никогда! — страстно ответила Каталлеймена. — Ушедшие не предусмотрели этого, как не предусмотрели и важности женщины в Кэртиане. Но, раз уж так случилось, я позаботилась исправить их оплошность. Мне пришлось постараться, но теперь обряд посвящения младшего Ракана в Повелители почти готов.

— Отрадно слышать, — Рокэ изобразил на лице самую любезную улыбку. — А на что вам понадобился мой третий сын?

Каталлеймена помедлила и затем произнесла, чопорно поджав губы:

— Он заменит нынешнего Повелителя Скал.

— Что?! — воскликнул Рокэ, распрямляясь.

— Род Лита прервался, — настойчиво продолжала Каталлеймена. — И я рада, что это наконец произошло.

— Разве Ричард не потомок Лита?! — воскликнул Рокэ. — Быть такого не может!

— Он Литтион, — неохотно признала Каталлеймена. — Воплощение старшего сына Лита в новом перерождении. Именно поэтому он обладает всеми недостатками своего отца.

— Простите, эрэа, — сказал Рокэ, встревоженный, но стараясь не показывать этого, — если Ричард – Литид, как он может не быть Повелителем Скал?

— Он Повелитель, — сухо кивнула Каталлеймена, — но это не надолго. Новым Повелителем Скал должен стать твой сын. Со временем младшие Раканы заменят всех четырёх глав Высоких Домов. В новом Круге Кэртиана будет принадлежать только моим детям.