Михаил Ланцов - Корпорация "Русь"
— И радикально снизило выпуск пиломатериалов на продажу, — хмуро отметил Сергей, один из молодых стариков, отвечавших за работу пилорамы. — Мы едва — едва покрываем минимальные потребности заказчиков.
— Пока крепость нам важнее, — отметил Георгий.
— Так вот, — продолжил Валентин. — Использование крупного бруса значительно повысило прочность куртины из‑за большей степени подгонки всей конструкции. Она меньше играет. Плюс, появилась возможность активно применять крепежные нагели, затрудняющие смещения бревен. Лучше бы, конечно, стягивать болтами. Но где их столько взять? Да и стена не на столетия ставится, а на одно, максимум два десятилетия. Как там пойдут дела с кирпичной крепостью пока не ясно.
— Но скобы ты у меня, все‑таки брал изрядно, — усмехнулся Вячеслав, отвечавший за металлургию, коксохимию и прочие подобные вопросы.
— Что есть, то есть. Чтобы уменьшить игру, как внешнего тына куртины, так и башен, пришлось их серьезно утягивать скобами. Они затрудняют соскакивание бревен с нагелей и решительно повышают общую жесткость конструкции. Полагаю, что пороки такое сооружение бить будут долго и мучительно. Но особенно полагаться на подобные стены не стоит. Древесина все‑таки. Конструкция очень легкая, да и расшатывается только в путь.
— Когда будут завершены в целом работы по первичной крепости?
— Летом. В течение месяца завершим коробки боевых площадок на куртинах. Ну и так, по мелочи разные работы. Потом останутся только работы по донжону и надвратной башне. Если, конечно, Вячеслав, выполнит заказ на кованную подъемную решетку вовремя, — скосился архитектор на своего коллегу, сидящего бок о бок с ним.
— Не переживай, — усмехнулся металлург. — Сделаем.
— Я надеюсь, — скептически хмыкнул Валентин.
— Как это понимать? — Удивленно уточнил Георгий, заметив странное недопонимание между своими соратниками.
— Он считает, — начал Вячеслав, — что я должен все бросить и начать заниматься его решеткой. Я внес ее в план работ, который согласовал со временем монтажа. Куда спешить?
— А с первого раза удастся? — Повел бровью Георгий.
— А чего там не удаваться‑то? — Усмехнулся Вячеслав. — Мы же решили клепаную решетку делать. Она делается буквально на коленке. Если где что треснет — оперативно заменим. Хотя, что там может треснуть? Мы же максимально низкоуглеродистую пудлинговую сталь станем использовать. Почти железо. Толстые, основательные балки. Такие от ударов только гнуться будут да плющиться.
— Точно успеете? — Спокойно переспросил Георгий, немного прищурив взгляд.
— Точно. Обещаю. Я понимаю переживания Вали и важность решетки, но план есть план. Ты же сам говорил, что спонтанное его изменение ни к чему хорошему не приведет. А решетку, если мы ее сейчас сделаем, ставить банально некуда. Надвратная башня еще не готов к ее монтажу.
— Хорошо, — кивнул Георгий, скосившись на Валентина. И тот, хоть и вздохнул, но продолжил…
Совет шел в течение практически всего дня, прерываясь на обед, за которым молчали и думали. И если сам Георгий был в целом в курсе происходящих событий, то остальным участникам требовалось хоть изредка выныривать из своих омутов. Иначе роль и место своего порядка в строю просто не реально осознать. Хуже всего приходилось местным, которые никак не могли к темпам и режиму. Для них пришельцы с ума посходили, ужав в одни сутки то, на что обычно потребовалось бы пару недель. Но и они потихоньку привыкали. Втягивались.
Глава 6
3 января 1237 года. Москва
— На нас напали! — Взревел нечеловеческим голосом вбежавший в кремль гонец.
— Кто? — Поинтересовался Иван, появившийся, словно из‑под земли.
— Степняки! — Тяжело дыша, ответил гонец, который ко всему прочему был пусть легко, но ранен. После чего, главный местный особист опросил парня в деталях. Где, сколько, когда, кого и как. Ну и отпустил в крохотный Госпиталь, развернутый на территории Кремля. И подлечат, и под надзором.
— Ты знаешь его? — Тихо спросил Георгий.
— Да. Он с киевским купцом приходил. Один из его доверенных лиц.
— Пайцзы уже искали?
— В госпитале осмотрят, чтобы внимание не привлекать. Но я бы все равно поостерегся, даже если все нормально. Вполне может быть ловушкой, в которой купцы всего лишь приманка.
— Или ловушка, или проверка, — согласно кивнул Георгий. — Уже темнеет. Готовь беспилотник. Отреагировать нужно, но я не хочу рисковать. Хотя нет — готовь два. Пусть один сделает несколько кругов по расходящейся спирали, а другой осмотрит место боя.
— Понял, — хмуро произнес Иван и отправился исполнять. Ему не нравилась особая любовь Георгия к беспилотникам, но сейчас ситуация выглядела опасной, поэтому спорить он не стал. Хоть и хотелось.
Ситуация усугубилась уже через четверть часа, так как из госпиталя принесли деревянную пайцзу, найденную у раненого гонца. Откуда у него взялся этот кусочек дерева тот объяснить не смог. Поначалу. А потом стал упорно твердить, что нашел. Особенно, когда Иван при нем сначала озвучил, а потом перевел надпись на дощечке, едва не доведя гонца до обморока.
Через два часа после заката вернулся беспилотник, принеся безрадостные вести — засада. Поэтому, особист вновь отправился к задержанному провокатору и, сделав небольшой укол, привезенного из будущего препарата, решил побеседовать. Очень уж непростая ситуация складывалась….
— Что там? — Поинтересовался Георгий у Ивана, найдя его после завершения подготовки обоих кавалерийских отрядов к немедленному выступлению.
— Этот клоун знает очень мало. Его наняли, опираясь на желание заполучить имущество купца, которое пообещали отдать ему в случае успеха предприятия.
— Все как обычно, — покачал головой князь.
— Именно. Если свести вместе данные, полученные беспилотником и излияние души провокатора, то получается следующая картина. Полсотни бойцов конвоируют самым малым ходом захваченный караван киевского купца. Они — приманка. Много лошадей побило, так что они еле тащатся. Эти кадры людей впрягли и откровенно издеваются. Ведь караван был взят не наскоком, а через снотворное зелье, что этот сучок народу в еду подмешал. Кроме того, такой способ движения — способ затереть признак присутствия большого отряда. Пять конных сотен идут недалеко перед ними. Шум битвы услышат.
— Что собой представляют эти сотни?
— Типичные степные воины. Все верховые. Используют низкорослых лошадок — доходяг, которые даже разогнаться по — человечески не могут. Самые типичные одичалые породы, близкие родичи лошадей Пржевальского. Но как сорняк иное расти и не может, ибо сами же степняки селекцией не занимаются, культивировали только дары матушки — природы. По вооружению все примерно на уровне ополченцев. Стеганые халаты, шапки да копья. У части бойцов заметил мечи и сабли.
