Король Муравьев (СИ) - Верховецкий Макс
Все три сущности будто переглянулись, цвета их шлемов стали переливаться пуще прежнего. Они явно что-то обсуждали.
— Нам бы хотелось избежать кровопролития, — сказал Луна спустя пару мгновений.
— Тогда почему вы явились только сейчас? Сами говорите, что наблюдали за нами и были здесь всегда.
Мудрец, всем своим видом показывая, что он словно погружён в свои тайные размышления, потерял интерес к разговору. Он медленно отошёл от остальных, его движения были плавными и лёгкими, будто он двигался вне времени и пространства. Остановившись у края каменистой площадки, он присел на ближайший камень, покрытый тонким слоем пыли, которая, казалось, светилась в тусклом свете. Его рука, покрытая едва заметными узорами, протянулась вниз, чтобы поднять горсть пыли — остатки того самого валуна, который он мгновенно превратил в ничто. Песчинки, переливаясь, как звёздная пыль, медленно скользили между его пальцев, будто сопротивляясь гравитации, и одна за другой осыпались на землю.
— А парнишка смышлёный. — эти слова он специально произнёс так, чтобы я его услышал, будто похвалил, и его голос звучал так же чётко, словно он не отходил никуда. — Мы хотели узнать кое-что.
— Давайте тогда начнём сначала. Если у нас есть то, что вам нужно, то я как минимум хотел бы понять, с кем общаюсь. — начал я, беря инициативу в свои руки. — И как вы разговариваете на моём языке?
Меня слегка смутило в тот момент, что мудрец назвал меня «парнишкой». Мне уже давно было за сотню лет, а если считать ещё моё бессознательное существование, то и более двух тысяч. Хотя, судя по их виду, мне показалось, что они могли прожить намного больше. И меня радовало, что есть то, что они могут не знать, значит, они точно не боги и не всезнающие.
— Мы из расы «Первородных» или «Древних». Нас по-разному могут называть. Мы исследователи, познаватели и собиратели. Самое долголетнее общество в нашей галактике, библиотекари вселенной. Уровень нашего развития давно ушёл от обычной формы биологической жизни. — Сияние говорил об этом просто, без всякой надменности и гордости, будто пытаясь подобрать слова так, чтобы я мог понять его. — Мы считываем сигнатуру твоего мозга, хоть и видно, что ты мыслишь не одной сущностью, но ты всё же человек или был им когда-то. С помощью нашей базы данных мы находим самый подходящий вариант общения с представителями разных форм жизни и нежизни, поэтому мы можем говорить на твоем языке используя прошлый опыт с подобными тебе.
По уточнению к "мыслить не одной сущностью" я понял, что им может быть интересна моя мыслительная активность в рое, что-то связанное с нашей сетью. Я пока не стал выкладывать все карты и потихоньку продолжал задавать вопросы дальше.
— Почему вам так важна эта планета? Что особенного в этой мёртвой пустыне?
— Это наш дом, колыбель нашей цивилизации. — ответил Луна.
— Странно, наши разведчики уже побывали практически во всех уголках планеты. Мы не встречали даже намёка на ваше существование, никаких цивилизаций, кроме синов.
— Мы и есть Сиенины, точнее, Сиенины — первые из нас, а мы их потомки. — теперь говорил Сияние, терпеливо отвечая на мои вопросы.
— Почему тогда их общество не развилось до вашего уровня? Их быт и внешний вид не напоминает мне даже близко всесильную расу существ, похожих на вас.
— Они ещё придут к этому, но намного позже. Сейчас они только начали постигать тайны разума, спешить некуда.
— Не понимаю, вы что, из будущего? — с лёгкой иронией спросил я, не ожидая оказаться правым.
— И да и нет. Для нас не существует ни будущего, ни прошлого. Есть только настоящее. Мы существуем в любой известный и возможный для нас момент. Ты воспринимаешь время совсем иначе — для тебя это прямая линия, стрела, летящая из прошлого в будущее. Но для нас это не так. Нет никакого путешествия назад или вперёд, есть только момент. Есть только реальность во всех её возможных итерациях, — произнёс Сияние, его голос стал звучать как эхо, разливающееся в воздухе, словно он говорил не только со мной.
Всё вокруг утихло словно давая мне время осмыслить сказанное, но я чувствовал, что моё сознание уже начало сопротивляться, пытаясь ухватиться за привычные понятия. Предвидя моё непонимание, Сияние продолжил, его слова теперь звучали мягче, но от этого не становились менее загадочными:
— Забудь всё, что ты знаешь о таком понятии, как время. Оставь свои привычные представления. Представь, что секунды, минуты и часы — это не отрезки, а пространство. Мыслить такими категориями тебе будет ближе. Каждый момент существует одновременно, как бесконечное множество слоёв, наложенных друг на друга. Каждое твоё действие, каждое слово, каждая мысль — это лишь одна из граней реальности, которая переплетается с другими, создавая бесконечный узор.
Эти слова висели в воздухе, словно тяжёлый туман, окутывающий всё вокруг. Я чувствовал, как моё сознание пытается расшириться, чтобы вместить эту идею, но она ускользала, как песок сквозь пальцы. Сияние, казалось, понимал это.
— Ты видишь только одну грань, один слой этой бесконечной реальности. Но для нас всё иначе. Мы видим их все. Мы существуем во всех них одновременно. Для нас нет «до» или «после», нет «раньше» или «позже». Есть только «здесь» и «сейчас». И это «сейчас» — бесконечно.
Он замолчал, снова давая мне время, чтобы хоть что-то понять его. Но чем больше я пытался понять, тем глубже погружался в пучину непостижимого. Каждая мысль, каждая попытка ухватиться за привычные логические конструкции разбивалась о невидимую стену, возведённую из знаний, которые мой разум не мог охватить. Это откровение, это самое знание, которое он мне открыл, не помещалось в рамки моего мироощущения. Оно было слишком сложным, слишком чуждым, словно пытаться втиснуть океан в маленький стеклянный сосуд.
Я до сих пор не понимал, как мгновение, которое было секунду назад, может существовать и сейчас. Ведь я не могу вернуться назад. Я не могу коснуться того, что уже ушло, как нельзя удержать в руках дым, рассеивающийся в воздухе. И будущее, даже зная, что оно наступит, остаётся для меня недоступным. Я ещё не нахожусь в нём, оно словно скрыто за плотной завесой, которую нельзя приподнять, как бы я ни старался. И какой смысл в этих стараниях? Если я узнаю, что будет потом, то могу поступить иначе, и изведанное мной будущее станет другим.
— Вы говорите о параллельных мирах? О других реальностях, существующих одновременно с нашей? — я пришёл только к такому выводу, пытаясь зацепиться хоть за что-то знакомое.
— Нет, даже не близко. Не вникай, всё равно не получится, — с долей усталости от разговора произнёс Мудрец. — Даже во всех языках вселенной нет слов, способных достоверно и точно описать всё это.
И ладно, мне глупость простительна, но ни Королева, ни Лилит, ни Адам со всеми объединёнными когнитивными возможностями роя не смогли в полной мере осознать сказанное. Я отложил попытки «понять», переключившись на иное. Мне теперь было больше интересно, что таким, как они, может понадобиться от таких, как мы. Но перед этим у меня был ещё один вопрос.
— Вы сказали, что я человек. Получается, вы могли встречать мою расу. Можете ответить, что с человечеством сейчас?
— Мы знакомы с человечеством, знаем людское начало и конец. Если всё же говорить понятными для тебя терминами, то люди, как и все другие живые существа, для нас — лишь секунда. Даже миллионы лет существования любого общества — не больше чем крошечная пылинка в этой пустыне. Поэтому мы точно не можем ответить тебе, что с ними происходит именно в этот момент. Искать нужную песчинку в бесконечном песке — крайне долго в твоем понимание. Мы потратим несколько твоих жизней на поиск нужного тебе ответа, — казалось, Луна даже не готов был пытаться, у него полностью отсутствовало желание влезать в подобную авантюру.
