Король Муравьев (СИ) - Верховецкий Макс
За год они уже развились до уровня подростков, с некоторыми свойственными чертами ближе к максимализму и мелкому бунтарству. Выражалось это не столь активно из-за их нечеловеческой половины. Временами образ мышления напоминал мне больше жуков, как и разговоры с ними. Общались мы в основном ментально, иногда они в моем воображении представали в образе ярких человеческих теней. В реальности для меня выделялись ярко-зелеными глазами, их радужки переливались разными формами и узорами, постоянно отзеркаливая их настроение. Не ясно, с чем был связан такой феномен, но смотреть на это было очень интересно. Их тела отличались только половыми признаками: у Лилит женское тело, а у Адама, следовательно, мужское. Когда они ходили в одежде, из-за непереносимости яркого палящего солнца их чувствительной кожей, то вовсе не отличались друг от друга. В одежде близнецов можно было различить только по длине их белых с легкой золотинкой волос на голове. Когда же они обрастали твердым хитином на коже, то было проще определить кто есть кто, только вот в таком виде их не принимали сины, поэтому близнецы не часто принимали такой вид.
Первый, скажем так, родительским разговор, случился, когда им стукнуло по три года. В тот момент они уже познали свои тела и начали понимать одну свою особенность – бессмертие. Клетки и ткани в их организме регенерировали особенным образом, буквально забирая у них возможность стареть. Причем это было естественным свойством, когда моя продолжительность жизни зависела от мелких гусениц, как и у королевы. Появление на свет близнецов было первой попыткой создать нестареющий, самостоятельный организм.— Значит, мы никогда не умрем? — спросила Лилит. Она могла бы легко узнать ответ из моих мыслей, но им нравилось разговаривать со мной через ментальную сеть, ощущая живой обмен словами, а не просто поток информации. — Получается, что да, — ответил я достаточно уверенно, хотя в глубине души все еще сомневался, правильно ли это. — А ты можешь умереть когда-нибудь? — этот вопрос задал Адам, его голос в моей голове звучал чуть более настойчиво, чем у Лилит. — Скорее всего… когда-нибудь… — в этот раз мой ответ был уже не таким твердым. Мысль о собственной "конечности", даже если она отдалена на тысячелетия, все еще вызывала во мне легкий трепет. — А что такое «смерть»? — продолжила Лилит, ее вопросы, как всегда, были прямыми и заставляли задуматься. — Ну… это такое состояние организма… — я сделал паузу, пытаясь подобрать слова. — На самом деле, не только организма. Это завершение жизненного цикла чего угодно. Когда что-то перестает существовать в привычном виде, теряет связь с миром, который его окружал. — А Фали тоже когда-нибудь умрет? — Адама, как всегда, больше волновали окружающие, чем абстрактные понятия. — Это уже маловероятно, — ответил я с легкой усмешкой, которая прозвучала в их головах как мягкий отголосок. — Королева хоть и отличается от вас, но тоже невероятно живучая. Я уже с трудом представляю мир без ее существования. — Она отличается от нас, — заметил один из близнецов, его голос звучал задумчиво. — Фаэлира другая. Даже ее образ в воображении кажется каким-то… нереальным. — Он чувствовал то же, что и я, но, как и я, не мог объяснить это странное ощущение. Ощущение чего-то родного, близкого, и в то же время далекого и непонятного. — У меня не получается полностью понять ее мысли и решения, хотя я уверен в их правильности. Эти чувства путают меня. — Адам был слегка взволнован в своих суждениях.— Это не столь значимо, — возразила Лилит, ее голос звучал спокойно и уверенно. — Несущественно в общем. Она — часть нас, как и мы — часть ее. Пока мы едины, все будет в порядке.
Я молча наблюдал за их диалогом, чувствуя, как их мысли переплетаются в ментальной сети, создавая сложный узор из эмоций и идей. Фаэлира действительно была другой. Ее присутствие, даже на расстоянии, ощущалось как что-то большее, чем просто физическое существование.— Я помню все с момента моего рождения. Даже чужие воспоминания и образы мне доступны. Лилит, ты же понимаешь, о чем я говорю? Мы ведь одинаковые? — Понимаю. Мы с тобой ближе друг к другу, чем кто-либо еще, — ответила Лилит, ее голос звучал мягко и уверенно, будто то, что она говорила являлось истиной без всяких сомнений.
Не хватало мне сложностей в общении с королевой, так еще добавились и эти двое. С другой стороны, они отлично ладили друг с другом и с синами. Культура чужой расы вызывала у них неподдельный интерес. Им нравилось все: от языка и до устройства общества. Дольше всего они не могли понять необходимость денег. Точнее, для чего деньги были нужны, они знали, но не понимали сам смысл их существования. На примере сиенитов, у которых валютой были маленькие квадратные камни с загадочными узорами, Адам и Лилит исследовали влияние денег на их общество. Близнецы пришли к выводу, что это удобный способ обмена товарами и услугами, но, в целом, бесполезный.
Тут стоит уточнить: валюта синов была привязана к ценности сфер. Любой житель мог прийти в места, напоминающие банки, и обменять свои деньги на эти сферы. Близнецы не понимали, зачем нужна такая цепочка, если можно просто обмениваться сферами напрямую. В их идеальном обществе они видели нечто похожее на рой жуков, где каждый трудится ради общего блага, и все делается вовсе бесплатно.
Когда мы обсуждали эту тему, я задал закономерный вопрос: «А почему тогда сину, который трудится больше всех, должно доставаться столько же, сколько тому, кто ничего не делает? Ведь по вашей логике, блага должны распределяться между всеми поровну». Затем я начал объяснять им ценность идей и ума, что окончательно ввело их в ступор. Оказавшись в своеобразном парадоксе, они нашли крайне сомнительное решение всех проблем: просто убить всех ленивых и глупых.
Подобная жестокость часто проскальзывала в их мыслях, поэтому я старался учить их доброте и сочувствию. Это выглядело странно: тот, кто стал причиной гибели целой расы корвалов и изощренно истреблял их, теперь учил других терпимости и милосердию. Иногда, глядя на них, я ловил себя на мысли, что, возможно, это не они нуждаются в уроках доброты, а я — в уроках смирения. Ведь кто я такой, чтобы судить, что правильно, а что нет? Мои руки тоже не были чисты, и тени прошлого тянулись за мной, как незримые цепи.
Но я продолжал. Каждый раз, когда в их глазах вспыхивал холодный, расчетливый огонь, я напоминал им о ценности каждой жизни, даже той, что казалась бесполезной. Я рассказывал им о том, как даже самый маленький поступок может изменить ход истории, как капля воды, падающая на камень, со временем оставляет след. Они слушали, но в их взглядах читалось сомнение. Для них мир должен быть логичной системой, где все должно работать как часы, а эмоции и мораль могли быть помехами на пути к идеальному порядку. Но, как только они приходили в гости к синам, то сразу забывали об подобном. В них сразу проявлялись человеческие черты, непонятно откуда росла радость, сочувствие и сострадание к слабым, даже временами тяга к искусству.
Однажды, когда мы обсуждали их идею «исправления» общества, Лилит внезапно замолчала и уставилась куда-то вдаль, словно увидела что-то, что было скрыто от остальных. Ее голос, когда она заговорила, звучал тихо, но с необычной для нее ноткой неуверенности:
— А что, если мы ошибаемся? Что если наш идеальный порядок — это лишь иллюзия, которую мы создали, чтобы оправдать не только свои действия, но и решения королевы?
Адам, обычно такой уверенный, на этот раз не стал спорить. Он лишь опустил голову, словно впервые задумался о том, что за пределами их логики существует нечто большее. Что-то, что нельзя измерить, объяснить или контролировать.
В тот момент я почувствовал, как воздух вокруг нас стал тяжелее, словно сама вселенная затаила дыхание, наблюдая за нами... Возможно в этот момент и случилось то самое, судьбоносное становление этих "детей".
В итоге мы пришли к единогласному решению: не стоит вмешиваться в жизнь синов, пытаясь что-то изменить, даже если их уклад кажется непонятным. Ведь они, в свою очередь, не лезут к нам с свой идеологией. Хорошо, что мне удалось донести эту мысль и до самой Фаэлиры. Слава всем богам, что мы приняли это решение и не стали агрессорами. Как оказалось, у этой расы были свои могущественные покровители, о которых мы даже не подозревали.Встретил я этих «покровителей», когда исследовал небольшой каменистый остров в пустыне для обоснования очередной колонии жуков. Уставший от нестерпимой жары, я присел отдохнуть в небольшой расщелине шириной чуть меньше пяти метров. Жуки-разведчики ушли вперед, не теряя времени, пока солнце еще не достигло зенита и не началась самая жаркая часть дня. В этот момент из каменистых стен появились трое. Они проходили сквозь твердые объекты, словно те были воздухом. Я моментально вскочил с места, первой мыслью было бежать, ведь это выглядело как засада. Но ноги мои наотрез отказались двигаться, и я застыл в ступоре. Какая-то неведомая сила, незримая преграда, остановила меня, и мне пришлось остаться на месте с незваными гостями. — Вот и момент встречи, — произнес один из них на моем, человеческом языке, известном на Земле как «Всеобщий». — Мы за вами наблюдали. — Его голос будто сразу проникал мне в уши, хотя я не мог понять, как существо передо мной вообще говорит.
