Виталий Сертаков - Кремль 2222. Юго-Восток
— Славка, назад!
— Десятник, беги, прикроем!
Изменился паук, маленько изменился. Мне его даже жаль стало, что ли. Ну чо, если годами падаль жрать, потому что большой био лучшие куски себе отбирает, а потом еще бактерией заразиться… тут еще не так изменишься. Ноги-то паучьи у него остались прежние, не считая двух, что под сверла переделал. Зато из боков, где у них обычно гладко, торчали шишки, вроде чириев. Грязный был, весь в плесени, черви за ним как нитки волочились, куски обшивки содраны, шурупы выпадают…
— Степан, погоди, пусть ближе подойдет.
— Под низ цель ему, Славка, вишь там дыра?
— Да вижу, вижу… Огонь!
Славно мы пальнули, ага. Вплотную, считай, били, потому не промазали. У этого гада снизу вроде кармана, куда он все подряд пихает, вот бомба внутрь и прыгнула. И там взорвалась. Убить мы его не убили, такого зверя, ешкин медь, надо неделю расстреливать. Но чего-то в нем заломалось. Резиной завоняло, дым черный попер, а после весь набок завалился. Тут наши как заорут хором и толпой навалились. В три ствола из огнеметов поливают, из больших пищалей по прожекторам ему палят, а кто-то самый смелый уже топором по ногам лупит. Ну это зря, только сталь тупить!
— Эй, стойте, стойте! — заорал кто-то. — Он говорит, по-русски говорит! Да стойте же, дайте послушать!
Примолкли чуток. Только огонь трещит, да тот боец, с топором, антиресный такой, все уняться не может. Дык я его сгреб, тряханул об стенку. У пацана глазья, видать, в детстве выпучились и взад не лезли. Может, от удивления, может, испугался чего. Дык такое вон увидишь, не только глазья вылезут.
— Хомо… не убивать меня… я есть дать важный информации…
— Ага, как детей воровать, так герой, а как сам вляпался — так разнылся? — зарычал командир патрульных. — Эй, мужики, тащи струмент! Щас мы этого гада изнутри поджарим!
— А ну погоди, — я влез поперек ротного, нарушил маленько устав. — Чо-то он про важное сказал?
— Да что он важного может знать? — заорали все. — Могильщик, он и есть могильщик! Сжечь его!
— Сжечь его на хрен, братва! Пока всех не заразил!
— Сэр… хомо… я выполнять приказ… я не убивать вас. Иметь важный информация, осуществлен радиоперехват…
— Какой еще хват? Что он мелет?
— Притворяется, псина! Деток наших сожрать хотел!
— Сжечь успеете, — пролез я вперед, маленько потолкался, ох и воняло же от паука! — Пусть сперва скажет, чо хотел.
Серв заговорил. Только это был совсем не прежний голос, а скрипучий, точно терлись две железяки. Зашипело, словно пар из котла, защелкало, и вдруг ясно так утроба паука заговорила мужским хриплым голосом:
«Всем, кто меня слышит… говорит база „Северо-Запад“».
15
РАДИО
— Еще раз повтори, — приказал дьякон.
Паук послушно зашипел. Как он это делал, я не знаю. Но жить ему хотелось, это точно. Хоть и железяка заморская, хоть и могилами травленный, а внутрях все же мозги от древних хомо. Правда, голос того мужика вроде как не был особо древним.
«…Всем, кто меня слышит… Говорит база „Северо-Запад“. Это крепость в районе Куркино, на северо-западе Москвы. У нас есть все, что нужно для возрождения этой планеты. Все для нормальной жизни. Нефть, еда, снаряжение, оружие…»
Дальше он лялякал непонятно. Вроде как слова русские, да больно длинные, книжные, что ли. А еще мне показалось маленько, что мужик пьяный был. Наши тоже потом соглашались, ага. Слушали мы его уже в четвертый раз, серву это запросто.
Хорошо, что я не дал его спалить. Оказалось, что, пока мы с ним внизу воевали, поверху еще один подкрасться хотел. Но хилый попался, голодный, маленько только стену разломал и убег.
— Ты глянь, это же радио! — выдохнул Голова. — Дьякон Назар, это радио у него внутри фунциклирует! У нас две машины с радио на Автобазе есть, но обе молчат. Шипят, шуршат, да и все!
— Радио? — Отец отхлебнул морса, почесал бороду. Другие молчали, ждали, что он скажет. — Я слыхал про радио. Ну и что с того? Может, это Куркино давно разбомбили? Может, это ловушка?
— Сэр, сигнал принят назад двадцать часов одиннадцать минут, — пробубнил паук. — Вы правы. Передача сигнала, может, могла вестись в записи. Однако последний двадцать семь год, лет я впервые принимать сигнал хомо в радиус тридцать миль, где центр Москва.
— А дальше тридцати миль? — быстро спросил отец.
— Я не обладать достаточно мощная аппаратура. Однако фиксировать несколько удаленные радиостанция, их вещание в диапазоне короткие волны.
— Как ты это делаешь? А другие био тоже могут? — спросил инженер Прохор. — А можно, это самое… радио это из тебя вытащить?
Ну чо, ясное дело, инженерам только дай, они мигом разбирать начнут. Я за паука маленько испугался.
— А ну тихо! — хлопнул в ладоши дьякон. — Говори, био.
— Моя радиостанция неотделима от комплект бортового комплекса связи, канал интегрировать в мозг. Станция обеспечивать связь в сети тактического звена управления. Осуществление записи и хранение информации во все частотные диапазоны. Попытка извлечения приводить к уничтожению информации и разрушаться структура. Радиостанция функционировать в режиме пассивная локация. Режим активной локации запрещать командование группировки в периоде систематическим боевым действий, после гибель два дивизиона роботов. Они были обнаруживать во время радиообмен технически средствами противник.
— Ни хрена не понять, — признался лаборант.
От старого химика я такого не ожидал. Химики ведь умные, вон сколько всяких штук изобрели, ага. Ну чо, раз уж лаборант в тупости признался, нам и подавно не разобрать.
— Био, ты проще можешь сказать?
— Я переводить техническая инструкцию на русский язык.
Ешкин медь, я его пока слушал, аж вспотел. Ну больно мудрено серв лялякал!
— Зачем ты рыл подкоп? — спросил инженер Прохор.
— Я не принимать решения, сэр. Я являюсь исключительно серверный модуль. Получать приказ от боевой машины…
Свой голос у робота был довольно культурный, лучше чем у мужика из радио. Прям настоящий буритон, ага. Это Любаха нашла слово такое — буритон. Вот к примеру, когда котяха заловишь, вот он, красавец, буритонит, жить хочет.
— Все с тобой ясно, — отмахнулся дьякон. — Сам железный, а шкуру спасаешь, как вонючка.
— Я есть жив, сэр. Я хотеть жить. Я уже оказать вас помощь. Имею возможности быть полезен в дальних планах. Позвольте мне начинать ремонты.
— Обойдешься с ремонтом. И что ты на каждое слово приклеиваешь свое «сэ, сэ»! Что вы серить умеете, как десять поросей, мы и без того знаем.
— Извините. Это вежливый форма обращения к старшим по званиям. Вас большое число, я не опознавать ваши имена и звания.
Паук болтался кверху лапами над пустым колодцем водозабора. Перед тем как держать совет, мужики обвязали его цепями, дернули через крюк и подвесили. Поэтому Совет инженеров заседал в холоде, в зале над водоочисткой. Пришлось над градирнями костер жечь, все равно железяку через верхние коридоры не протащить.
— Так хочешь жить, что готов предать своих? — спросил инженер Лука.
— Не могу предавать, сэр. Мое подразделение назад двести лет выполнять ставленый задачи. Командир подразделения убит. Согласно программа переподчинения в условия индивидуального действия, я обязан примкнуть к ближайшая единица.
— Это кто… единица? Уж не тот ли хромой, кого наши ребята подпалили?
— Так точно. В настоящее время он болеть. Неизвестный микроорганизм вызывает коррозию. Боевая единица потерял состояние координировать действие сервисной команды.
— Это уж точно, — заржали мужики.
— А ты не болен, что ли? Ты с могильников землю жрал?
— Так точно, сэр. Недолго, назад две последняя неделя. В случае снижения мощность реактора до десять процентов номинала программа обеспечения жизнедеятельностью снимать ограничение по качествам пищи.
— Ох ты чистюля! — сплюнул инженер Лука. — Вам, сволочам, деток наших подавай, да? От вонючек у вас понос, да, сволочь?
— А кто был твой командир? — перебил дьякон.
— Лейтенент Дэвидсон, личный номер три-пять-шесть-один-один-восемь, вторая батарея, шестой дивизион. Погиб при штурме…
Тут серв назвал какой-то день и место. Когда он замолчал, все наши тоже молчали. Дык ясное дело, место где-то в Москве, но мы не слыхали, а вот день и год… У меня маленько в горле зачесалось, что ли. Не то чтоб я пожалел какого-то Дэвидсона. Но вроде как все почуяли — раньше было время, а теперь его нет. Оборвалось время.
— А этот… который с тобой был? Которого мы внизу, в старом бункере сожгли, он тоже командир?
— Нет. Сэр. Вспомогательный десантно-транспортный модуль. Я его сам починить. Собирать из три испорченные модули.
— Хорош грузовой, сколько народу нам покалечил! — заворчали мужики.
