Оливер Боуден - Assassins Creed. Ренессанс
– Верни мой кошелек! – потребовал Эцио.
– Не знаю, о чем это вы, – пробормотал воришка, но в глазах появился испуг.
Эцио очень хотелось приставить к горлу юного наглеца клинок, но он погасил вспышку гнева. А вдруг этот воришка знает, где искать Лиса?
– Вот что, парень. Бить тебя я не буду, хотя стоило бы. Отдай мне кошелек и проваливай.
Убедившись, что ему не вырваться, парень грустно вздохнул.
– Ваша взяла, – буркнул он и полез в свою сумку, висевшую у него через плечо.
– Только ответь на один вопрос.
Воришка снова насторожился:
– Какой еще вопрос?
– Ты, случайно, не знаешь, где мне найти человека по прозвищу Ла Вольпе?
Вопрос испугал парня сильнее, чем перспектива быть поколоченным.
– Не слыхал я про такого. Берите, синьор, ваши деньги и пустите меня.
– Пока не скажешь – не отпущу.
– Погоди-ка, – раздался сзади низкий, грудной голос. – Пожалуй, я смогу тебе помочь.
Эцио обернулся и увидел широкоплечего человека одного роста с собой, но старше лет на десять или даже пятнадцать. У незнакомца был такой же капюшон, частично скрывавший лицо, но из-под капюшона на молодого человека смотрели два сверлящих фиолетовых глаза. Глаза такого цвета и такой силы он видел впервые.
– Будь любезен, отпусти моего коллегу, – сказал странный незнакомец. – Я отвечу вместо него. – И повернулся к воришке. – А ты, Коррадин, верни синьору деньги и сгинь с глаз моих. Мы с тобой потом поговорим.
Человек говорил с такой властностью, что Эцио невольно разжал руку. Коррадин сунул ему украденный кошелек и исчез за дверью высокого унылого дома.
– Кто вы? – спросил Эцио.
Человек неспешно улыбнулся:
– Меня зовут Джильберто, однако у меня много имен: убийца, tagliagole[71], вор. Но друзья зовут меня просто Лисом.
Он слегка поклонился, не сводя с Эцио своих пронзительных фиолетовых глаз.
– К твоим услугам, мессер Аудиторе. Я ждал тебя.
– Откуда… откуда вам известно мое имя?
– Я обязан знать все, что происходит в этом городе. И я в курсе, как мне кажется, почему ты веришь, что я смогу тебе помочь.
– Ваше имя мне сообщил мой дядя… – (Лис снова улыбнулся, но ничего не сказал.) – Мне нужно найти одного человека и по возможности быть на шаг впереди него.
– И кого же ты ищешь?
– Франческо де Пацци.
– Понятно. Он – важная птица. – Лис перестал улыбаться. – Возможно, в этом я смогу тебе помочь. – Он замолчал, словно что-то вспоминая. – Я слышал, что недавно сюда приплыли несколько гостей из Рима. Они явились на встречу, о которой не должна знать ни одна живая душа. Вот только они не в курсе, что есть я и у меня по всему городу есть глаза и уши. А устраивает встречу тот, кто тебе нужен.
– И когда она состоится?
– Нынешним вечером! – Лис опять улыбался. – Только ты, Эцио, не усматривай в этом перст судьбы. Если бы ты меня не нашел, я бы послал за тобой. Но мне уж очень захотелось тебя испытать. Из тех, кто старается меня найти, это удается очень немногим.
– Так это вы подослали ко мне Коррадина?
– Прости мне этот маленький спектакль. К тому же мне нужно было убедиться, что за тобой не следят. Коррадин еще слишком молод. Для него это тоже было чем-то вроде проверки. Я мог бы раскрыть свои карты, но решил не говорить, куда и зачем его посылаю. Малец думал, будто я нашел ему жертву, которую можно пощупать. – Тон Лиса стал серьезнее. – Тебе нужно найти способ пробраться на их встречу, но это будет нелегко. – Он посмотрел на небо. – Солнце уже садится. Надо торопиться, а самый быстрый путь – по крышам. Давай за мной!
Не сказав больше ни слова, Лис с удивительным проворством полез на стену. Эцио едва за ним поспевал. В лучах закатного солнца они бежали по красным черепичным крышам и перепрыгивали через пропасти улиц. По-кошачьи бесшумно, быстро, как лисы, они неслись в северо-западную часть города, пока впереди не выросли величественные очертания церкви Санта-Мария Новелла. Здесь Лис остановился. Эцио догнал его через несколько секунд и с удивлением отметил, что тот почти не запыхался, в отличие от молодого Аудиторе. А ведь Лис был намного старше его.
– У тебя был хороший учитель, – сказал Лис.
Но Эцио понял, что, доведись им состязаться, Ла Вольпе с легкостью обошел бы его по всем статьям. Это открытие подстегнуло решимость молодого человека совершенствовать свои навыки. Однако сейчас их ждало дело поважнее состязаний или игр.
– Вот здесь мессер Франческо и проводит свою встречу, – сказал Лис.
– В церкви?
– Под ней. Пошли!
В это время площадь перед церковью была почти безлюдной. Лис спрыгнул с крыши, на которой они стояли, и грациозно приземлился на корточки. Эцио прыгнул следом. Они быстро пересекли площадь и побежали вдоль церкви, пока не оказались возле незаметной двери. Лис толкнул ее, увлекая за собой Эцио, – так они попали в капеллу Ручеллаи. Лис остановился возле бронзового надгробия в центре зала.
– Под городом есть разветвленная сеть катакомб, – сказал он. – Она тянется во всех направлениях. Я часто использую ее для своих нужд, но, к сожалению, я там не единственный хозяин. Правда, о существовании этих катакомб знают немногие. Еще меньше тех, кто способен не заблудиться в них. Однако Франческо Пацци – как раз один из таких людей. Неудивительно, что встречу со своими римскими гостями он устроил именно здесь. От этого надгробия ближе всего до места, где они соберутся. Но туда ты пойдешь один. Когда спустишься, иди вправо. Пройдешь примерно пятьдесят метров. Там будет подземная часовня – часть давно заброшенной усыпальницы. Ступай очень осторожно. В катакомбах слышен каждый шорох. Сначала придется идти в темноте. Нужно, чтобы твои глаза к ней привыкли. Потом уже пойдешь на свет из часовни.
Лис надавил рукой на каменный завиток, вделанный в пьедестал надгробия. Плита под ногами, казавшаяся цельной, опустилась на невидимых петлях вниз, обнажив узкие каменные ступеньки.
– Buona fortuna, Эцио, – отойдя в сторону, сказал Лис.
– Так вы не пойдете? – переспросил Эцио, хотя слышал, что вниз ему придется спускаться одному.
– Это излишне. При всем моем умении двое производят больше шума, чем один. Я буду ждать тебя здесь. Va! Иди!
Спустившись, Эцио нащупал каменные стены коридора. К счастью, коридор был неширок, что позволяло идти, касаясь руками обеих стен. Мокрый земляной пол гасил звук шагов. От коридора в разные стороны уходили другие туннели. Эцио не столько видел, сколько чувствовал их, когда то одна, то другая рука хватала пустоту. На мгновение он представил, каково заблудиться здесь, не имея даже маленькой свечки. Его насторожило тихое шуршание. Потом он догадался: это крысы. Но когда одна из серых тварей пробежала у него по ногам, молодой человек чуть не вскрикнул. В стенных нишах, затянутые густой паутиной, чуть белели черепа тех, кто был погребен здесь неизвестно сколько веков назад. Эти катакомбы с крысами и древними черепами вызвали у Эцио какой-то первобытный страх, который он тут же подавил в себе усилием воли.
Наконец впереди забрезжил свет. Эцио замедлил шаги, ступая со всей осторожностью, на какую был способен. Прячась в тени, он подобрался достаточно близко, чтобы слышать, о чем говорят пятеро собравшихся. Эцио видел лишь их силуэты, очерченные светом нескольких лампад тесной и очень старой часовни.
Невысокого, жилистого, суетливого Франческо он узнал сразу. Тот склонился перед двумя священниками с тонзурами на голове. Старший из них громким гнусавым голосом читал благословение: «Et benedictio Dei omnipotentis, Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, descendat super vos et maneat semper…»[72] Потом священник повернулся к свету, и Эцио узнал его. Это был Стефано да Баньоне – секретарь Якопо Пацци, дяди Франческо. Сам Якопо стоял рядом.
– Спасибо, padre, – произнес Франческо, когда благословение завершилось, а затем выпрямился и обратился к четвертому человеку, стоявшему рядом со священниками: – Бернардо, что вы имеете нам сообщить?
– Все готово. Мы располагаем обширным арсеналом мечей, дубинок, топоров, луков и арбалетов.
– Для подобных дел хватило бы и обыкновенного кинжала, – заметил священник помоложе.
– Это, Антонио, будет зависеть от обстоятельств, – ответил ему Франческо.
– Яд тоже неплох, – продолжал Антонио. – Главное – отправить его на тот свет. Я никогда не прощу ему захват моей родной Вольтерры. Это единственный город, где я чувствовал себя как дома.
– Успокойтесь, – посоветовал ему тот, кого звали Бернардо. – У всех нас есть основания желать его смерти. А теперь, благодаря папе Сиксту, у нас появились и возможности осуществить желаемое.
Из дальнего конца раздался голос шестого участника встречи, скрытого темнотой:
– Он благословляет задуманное вами, но при условии, что никто не будет убит. Я дословно передаю вам его слова.
Говоривший вышел на свет. У Эцио перехватило дыхание. Он сразу узнал человека в красном плаще с капюшоном, хотя видел лишь губы, скривленные в усмешке. Это был главный римский гость – Родриго Борджиа! Il Spagnolo![73]
