S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ) - Перваков Тимофей Евгеньевич

В ответ мужчина кивнул и пристально глядел на копьё, изучая каждую деталь, словно читая хорошо знакомую книгу. Этот инструмент, несмотря на возраст, внушал уважение своей «чугунной» надёжностью. Взгляд скользнул по массивному копьедержателю из никель — молибденовой стали. Он был приятным на ощупь и отливал жирным гальваническим блеском. Рукоять была массивной, удобной для захвата, слегка потёртой от предыдущего владельца, со следами долгой службы: мелкими царапинами и разводами.

Само копьё тянулось от рукояти на полтора метра. Узкая трубка из термостойкой стали была прямой и гладкой, с резьбовым соединителем на одном конце и острым, сужающимся наконечником на другом. Оно казалось одновременно хрупким и мощным — инструмент, созданный для того, чтобы пронзать металл, как нож пронзает масло.

К копью был подведён толстый кислородный рукав. Его гофрированная поверхность, отмеченная следами времени, взблёскивала старым серебром. Этот рукав соединялся через небольшой кустарно выделанный огнепреградительный клапан. Латунь клапана должна быть крепка, чтобы уберечь от обратного удара концентрированного пламени.

Рядом возвышалась рама с баллонами. Сосуды, мощные и тяжёлые, напоминали греческие амфоры, и, казалось, хранили кислород несколько тысяч лет. Их поверхности были покрыты пятнами ржавчины, наводя на мысль о долгой службе. Однако на одном из баллонов был прикручен редуктор с манометром, стрелка которого показывала, что давление находилось в норме.

К раме был приставлен газовый резак для предварительного нагрева. Узкий и вытянутый, словно хирургический скальпель. Его тонкая насадка предназначалась для того, чтобы накалить металл до нужной температуры перед тем, как копьё начнёт работу.

Мужчина, перевёл взгляд на Горгона с Оскаром и произнёс:

— Инструмент старый, мне надо его проверить.

После этого стал проверять каждую деталь, как это умеют настоящие мастера своего дела. Сначала он провёл обследование копьедержателя: нет ли повреждений, надёжно ли крепятся патрубки и не гуляет ли вентиль. Затем сосредоточился на кислородном рукаве. Ощупывая его поверхность на предмет проколов или трещин, которые могли бы стать причиной утечки. Далее Марк приоткрыл вентиль на рампе баллонов, прислушиваясь к звуку струящегося кислорода, внимательно следя за стрелкой манометра на редукторе. Стрелка задрожала, затем застыла на нужной отметке — давление в норме. Убедившись в исправности огнепреградительного клапана, Марк опробовал резак для предварительного нагрева: с характерным шипением появилась аккуратная струя пламени.

— Работает, — коротко кивнул он и повернулся к Горгону, который вместе с Оскаром всё это время мастерил что-то на рабочем столе.

— Где вырезать?

Горгон оторвался от своих трудов, подошёл и с присущей ему уверенностью указал на одно из центральных рёбер жёсткости двери, где располагалась скрытая запорная система.

— Вот здесь. Вырежем валовый привод, и дверь поддастся.

Марк окинул взглядом своих спутников, думая, как распределить задачи.

— Горгон, будешь держать резак для нагрева, когда скажу. Оскар, ты контролируешь поток кислорода на редукторе. Следи, чтобы давление не упало ниже десяти атмосфер. Я поведу копьё. Все готовы?

После коротких кивков команда приступила к работе. Горгон надел рукавицы и сварочные очки, встал рядом с Марком. В один из прошлых визитов на этот кластер, он как раз использовал такой резак, чтобы вырезать запорный механизм, и тогда у него ушла на это куча времени. С копьём нужна сноровка, и потому он внимательно следил за Марком, запечатлевая в памяти его технику. Оскар стоял у рампы с баллонами, медленно отворачивая вентиль, и докладывал:

— Вроде давление стабильное, кислород идёт. А не рванёт ли вся эта древность?

Марк не стал отвечать на вопрос, надел сварочную маску, термостойкие рукавицы, взял копьё и дал команду:

— Горячее, Оскар! Добавь атмосферу. Резак Горгона должен будет прожечь металл, а не закоптить.

Пламя резака в руках старожила вспыхнуло ярким голубым светом, и Горгон начал прогревать сталь в месте предстоящего врезания. Поверхность медленно раскалялась. Серо-зелёная краска свернулась, и прочнейший металл стал алеть, пока не достиг вишнёво-красного оттенка.

— Отходи! — скомандовал Горгону Марк и, как заправский охотник на кабана, вонзил кислородное копьё в раскалённую плоть двери.

Послышался резкий, почти визжащий звук, когда поток кислорода вырывался наружу, прорываясь сквозь металл. Искры разлетались во все стороны, освещая напряжённые лица героев. Оскар отвернулся, глядя лишь на манометр.

По лбу Марка крупными градинами валил пот. Но руки его не дрожали, крепко ведя копьё вдоль линии среза. Движения были уверенными и плавными, словно он занимался каллиграфией. Горгон, стоящий рядом, наклонился, чтобы придерживать рукав, не давая ему перекрутиться.

— Ровнее! — бросил Марк, не отвлекаясь от процесса.

Горгон, убедившись, что перекрута больше нет, отошёл к Оскару посмотреть на стрелку измерительного прибора.

— Хорошо идёт! Давление ровное, топлива ещё много.

Вскоре поток кислорода начал прорывать металл, оставляя за собой постепенно остывающий след. Сперва сиятельно-белый, потом красный, а секундой позже обугленный. Воздух нагрелся, наполнился запахом прожжённого металла и остывающей окалины. Марку было жарче всех, но привычный к таким делам, он дышал ровно и не обращал внимания на жар.

— Почти готово! — напряжённо бросил Марк, чувствуя, как копьё пробивает последние сантиметры металла.

Когда финальная линия была прорезана, он убрал копьё, а Горгон быстро закрыл вентили на баллонах, прерывая подачу кислорода. Удар по вырезанной части выбил её наружу с громким лязгом. Металлические штыри уже нырнули обратно, перестав удерживать дверь в пазах, и она была готова сдаться.

— Запорки ушли внутрь! — снимая маску, объявил Марк, — теперь нужно только толкнуть.

Команда вытерла пот со лбов и коротко переглянулась. Их совместная работа дала результат, и каждый чувствовал удовлетворение от проделанной задачи.

Оскар накинул на себя огромный рюкзак из-под какого-то оборудования.

«А парниша тут, кажется, всё обыскал, не щёлкал клювом», — усмехнулся Марк, глядя, с каким трудом Оскар взвалил на плечи эту ношу.

Троица быстро прошла через ряд помещений, практически не останавливаясь. Они пересекли щитовую с линиями распределительных шкафов, затем миновали узел магистральных коммуникаций и, наконец, прошли через станцию фильтрации, где на полу громоздились осадочные баки и устаревшие насосные агрегаты. Горгон уверенно вёл их по лестницам и коридорам.

Заражённых нигде не было. Видимо, весь немногочисленный персонал на режимном объекте эвакуировался наружу в соответствии с протоколами безопасности. Это, скорее всего, и предопределило судьбу людей — стать кормом для местной фауны.

Последним помещением оказался блок обработки данных, полный обветшалого оборудования, мониторов и панелей c проводами. Однако дальняя стена никак не подходила этому помещению: вместо армированного бетона перед ними возвышалась плотная базальтовая порода, гладкая, как отшлифованный камень.

Слои породы чередовались от более уплотнённого и тёмного нижнего участка, сформированного под давлением собственного веса, до пористых верхних частей, где пузырьки газа оставили бесчисленные мельчайшие каверны. Эти пустоты играли в свете, отражая крошечные частицы, похожие на угасающие звёзды.

На срезе также виднелись неравномерные полосы цветовых переходов: от тёмно-серого до почти чёрного, что указывало на различия в температуре остывания лавы. В местах контакта с подземными водами базальт покрывался тонкими слоями отложений кальцита, образовавшего причудливые узоры, похожие на трещины в стекле.

В некоторых местах гладкую текстуру нарушали пятна более рыхлого материала, где давление газов пробивало каналы, позже заполнившиеся кристаллами кварца. Всё это создавало необычную картину — словно сама природа пыталась оставить на этом камне свои подписи, рассказывая историю древних катастроф.