S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ) - Перваков Тимофей Евгеньевич

S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I

Глава 1

Šumma mītû ana šamê šamši īmur?

Можно ль мёртвому видеть сияние Солнца?

— Эпос о Гильгамеше — Таблица VIII

Исполинская пощёчина бронебойно-фугасного взрыва боднула фюзеляж и была так горяча, что обшивка лопнула, как перекачанный серозной жидкостью волдырь. Раскалённая клокочущая рана едко дымила испаряющейся жестью, оставляя за собой грязный след. Самолёт взревел раненым зверем. Очередной алый цветок распустился под корпусом, отчего рёбра жёсткости хрустнули, а осколки бичом карающего бога прошлись по обшивке, оставляя сотни росчерков.

Вся земля далеко внизу полыхала, словно Енномова равнина. Небеса же освещало пламя тысяч огненных взрывов. Очередной залп отзвучал где-то неподалёку. Даже в антибликовой маске и противошумных наушниках глаза слепило, а уши резало свистом и грохотом. Маленький военный транспортник пчелой пробирался через рой осиных жал, ужом вертелся посреди озера хищных пираний. Терял чешую, но не сдавался, потому что внутри него неустанно стучало живое сердце — пилот военно-транспортной машины.

Внутренности самолёта охватил пожар. Стёкла разлетелись по салону, как снежный ветер, терзая незакрытое лицо и кожу рук. Системы сбоили, но топливный бак оставался не повреждён. Иначе взрыв бы уже забрал душу, сопротивлявшуюся смерти внутри кучи рваного металла, чудом продолжавшей лететь по воздуху.

Он был давно готов к такой участи. Редкие пилоты погибают ниже пары километров над уровнем моря, и он не станет исключением. Вот только напоследок заберёт с собой несколько вражеских жизней. Жизней тех, кто отнял всю его семью. Ради этого он и полетел на войну во второй раз. В последний раз.

Руки пилота мёртвой хваткой сжимают штурвал, мышцы каменеют от напряжения. Рывок вперёд — и многотонная махина проваливается в дикое пике, нос самолёта устремляется к земле, обшивка заходится глухим стоном от перегрузки. Левая рука сбрасывает рычаги управления тягой в малый газ, затем резким движением в полную отсечку топлива, гася работу двигателей — но правая уже активирует аварийный контур гидросистемы, чтобы в последние секунды удержать машину в боевом управлении. Закрылки сложены, спойлеры убраны — теперь это несущийся на жертву стальной сокол.

Скорость неумолимо растёт, стрелка на приборной доске ползёт в красную зону, алюминиевая обшивка заходится протяжным рёвом, заклёпки скрипят, корпус содрогается в вибрации, будто пытается вырваться из-под власти гравитации. В последний миг — максимальный наклон руля высоты вниз, отключение автопилота, и многотонный гигант, подчиняясь неумолимой воле пилота, устремляется в самое сердце вражеского укрепления. До земли ещё далеко но, глаза не мигают — впереди только цель, впереди только пламя.

Марк едва успел разглядеть, что его маршрут преградил столб белёсого тумана, тянувшегося от земли, куда-то в стратосферу, как очередной залп на секунду выбил сознание из тела. В этот момент самолёт влетел прямиком в мутную марь и исчез, словно его никогда не существовало.

Падающий самолёт пытался разбудить пилота скрежетом изрешечённых сегментов. Земная твердь приближалась, но вязкий сон не выпускал дичь из цепких когтей. Визг сирены вонзился в мозг раскалённым прутом, и человек воспротивился давлению свинцовых век.

Прошло едва ли больше секунды с момента провала в туманную неведь, но тренированные руки уже заиграли по тумблерам и регуляторам. Выпуск шасси и калибровка пикирующего тела возродили контроль ситуации, но до успешного приземления было ещё далеко. Сетчатка отторгала свет и выдавала барахлящую картинку.

Рвотные массы покрыли приборную панель, смешавшись с кровью из рассечённого лба. Развитая интуиция и выработанные за годы полётов рефлексы помогли откорректировать военный транспортник за мгновение до его превращения в самый дорогой в мире плуг. Жадная земля слизала ножки металлического скарабея и сыграла финальный аккорд в безумном полёте.

Глоток едкого дыма сдавил грудь, но подарил мотивацию скорее выбраться наружу. Пилот поспешно отодрал спину, прилипшую к креслу. Боль пока что проигрывала гонку бурлящим гормонам, и потому Марк со всей доступной скоростью поплёлся по чадящему салону к выходу наружу.

Выбитая дверь обнажила взлохмаченного и обгорелого мужчину, глаза которого сияли жаждой жизни. Упав на свежескошенный луг, Марк без сил уткнулся в дурманящую зелень, доверив ей своё лицо и душу.

Проснувшись, любимец удачи глянул на покорёженный остов самолёта и подивился тому, что остался жив. Усилием воли он приподнял голову с тёплой земли и сосредоточил гуляющий взор. Около него на покрытой мятликом дерновине готовится к полёту жук-усач. Растопырил жёсткие элитры, начал трепетно выпрастывать тонкие слюдяные крылышки. Не отводя взгляда от красивого насекомого, Марк приподнялся и сел. Жук сразу загудел и, оттолкнув ножками плотный дёрн, тяжело полетел вперёд через душистое поле череды и медуницы. Перед мужчиной тихо волновалось травяное море. Молодая зелень разлилась на всю окрестную ширь.

Бросив взгляд на самолёт, Марк понял, что железная машина не подлежит ремонту. Жёсткая посадка перебила шпангоут — хребет самолёта. Мощное двухлонжеронное крыло сумело принять на себя колоссальные нагрузки, не сломавшись, а вот элероны не выдержали, — свисали с задней кромки, как сухие осенние листья. Турбовинтовые двигатели совершили большой покос, прежде чем лопасти разбил вдребезги удар о почву — позади тянулись две длинные жнивы. Сами двигатели глубоко зарылись в грунт. Фюзеляж небесного жеребца всё ещё белел новой антикоррозионной эмалью, но это не придавало ему красоты. Напротив, вспученная обшивка выглядела, как раздутое брюхо мёртвого кита, выброшенного жутким штормом на побережье, устланное морской травой.

— Бедная пташка, — произнёс Марк, сглатывая комок горьких слёз.

В теле самолёта тихонько чадила обгорелая проводка. Языки пламени, лизавшие корпус к этому времени уже исчезли. Левый бок разворотило взрывом, и почти всё внутреннее убранство было покрыто вонючей копотью. Полчаса ушло на проверку систем связи и сбор вещей первой необходимости. Копошение в развороченном брюхе стального гиганта похоронило надежду на то, что он передаст мольбу о помощи собратьям — радиосистемы, как и спутник, были фатально повреждены. Даже компас и тот сходил с ума, — стрелка всё время показывала разные направления.

Приложив к глазам найденный в самолёте бинокль, Марк принялся оглядывать округу. Там, куда указывал красный обтекатель на носу самолёта, просматривалась еловая щетина. Однако вся остальная поверхность за пределами посадочного поля была словно выжжена до самого горизонта. Куда ни глянь — пустыня вечного оникса, пожирающего солнечный свет. Ни домов, ни деревьев, ни перспектив. Безжизненная пустошь на три из четырёх сторон света будто вглядывалась в человека, отчего Марк невольно поёжился.

Мужчина уверенно зашагал к бору, решив, что еда, вода и безопасность сейчас стоят чуть дороже информации. Там, по крайней мере, он не будет как на открытой ладони. Раны ощутимо поистрепали его здоровье, и потому нужно было найти укрытие и всё обдумать.

Глава 2

Takāš mišilāti ša šamūti iššū,

u erēb Eanna, bīt Ištar.

Прикоснись к порогам, что там издревле,

И вступи в Эанну, жилище Иштар.

— Эпос о Гильгамеше — Таблица I

Прямо перед входом в пролесок перед Марком возник самодельный знак. Сколоченный из палок и досок, он благоухал терпкой смолью. Мужчина мгновение рассматривал его, но потом увидел надпись: «Марк, следуй указателям, остальное узнаешь позже». Интервалы, стиль, выравнивание — это был его собственный почерк!

Он ещё раз окинул взором то место, где сейчас находился. Интуиция шептала мужчине, что в ландшафте есть какая-то фальшь. Вот оно!